Владимир Андриенко - Убить Александра

«Меня поставил бог над русскою землею, -

Сказал нам Русский царь. –

Во имя божие склонитесь предо мною,

Мой трон – его алтарь».

Лавров П. Л. «Русскому народу».

***

Начальник Первой экспедиции Собственной Его Императорского Величества канцелярии генерал-лейтенант Сергей Муравьев ждал особого агента. У адъютанта был приказ пропускать его в кабинет без доклада. Муравьев ставил этого человека выше десятка своих лучших сотрудников, ибо сам завербовал его полгода назад…

***

Муравьев был еще молод годами, но успел сделать блестящую карьеру. Ему не было полных 35 лет, а он уже награжден многими орденами, имеет высокое звание генерал-адъютанта императора и пользуется доверием монарха. Достиг своего положения Сергей Алексеевич не благодаря происхождению, а благодаря природному уму и «служебному рвению», как было сказано в его аттестации.

Муравьев любил риск и совсем не походил на угодливого чиновника, продвигавшегося по служебной лестнице низкопоклонством. Он был смел и предприимчив, при случае мог отстоять свое мнение, начальства не боялся.

Потому они, жандармский генерал и арестант-народник, сразу понравились друг другу. Тогда террорист сидел напротив него в этом самом кабинете и не выказывал никакого страха перед высокопоставленным жандармом.

Муравьева удивила эта манера поведения задержанного. Он к такому не привык. Революционеры либо вели себя вызывающе, демонстрируя презрение к жандармскому синему мундиру, либо боялись «исключительных методов дознания».

– Вы знаете, зачем вас доставили ко мне? – спросил начальник Первой экспедиции.

– Я знаю, почему меня арестовали, ваше превосходительство.

– Вы полагаете, что вам нечего опасаться? – спросил генерал. – Вы арестованы по делу об убийстве шефа корпуса жандармов генерала Мезенцова.

– Думаю, что вы имеете достаточно доказательств моей вины в подготовке убийства Мезенцова.

– Вы признаете это?

– Да.

– И вы готовы признать себя виновным?

– Мезенцов убит нами не как шеф корпуса жандармов 7 7 *Особый корпус жандармов – исполнительный орган Третьего отделения. Корпус входил в состав Военного министерства. Жандармы подчинялись Третьему отделению до 1880 года, а затем Департаменту полиции при Министерстве внутренних дел. . Убийство даже такого человека мера слишком жестокая. Но генерал-адъютант Мезенцов убит нами как преступник, который не имел права на жизнь.

– Но разве он был так плох? Я знал его лично и не могу сказать, что Мезенцов был человеком жестоким.

– Лучше бы он был жестоким. Все началось с того, что Мезенцов приказал выпороть арестованного студента. Тот, видите ли, недостаточно хорошо поклонился при встрече с его превосходительством. И он унизил достоинство этого человека. Я понимаю, что ваш генерал привык унижать нижних чинов вашего ведомства, которым значение слова «достоинство» не известно.

– Это смелое заявление. Вы отдаете себе отчет о последствиях? – спросил Муравьев.

– Вполне, – ответил арестованный.

– Вы знаете, что вас ждет?

– Суд. Я имел много возможностей бежать из Петербурга, ваше превосходительство. Но не стал этого делать. Странно, что вы арестовали меня так поздно.

– Что вы имеете в виду?

– Меня поразила некомпетентность ваших жандармов. Исполнитель приговора, непосредственный убийца Мезенцова, Кравчинский 8 8 *Кравчинский Сергей Михайлович – революционер-народник убивший кинжалом шефа жандармов Мезенцова в 1878 году. Сбежал за границу. Писатель, переводчик, журналист. Умер в 1895 году в Лондоне. сумел сбежать с места преступления и затем из России. И вот вы, наконец, смогли задержать меня, одного из тех, кто готовил это акт.

– И получается, что именно вы, сударь, и станете отвечать за преступление вашего товарища, который так ловко сумел сбежать. Мезенцов особа в Российской империи не последняя. Государь желает правосудия.

– Вы хотите меня напугать, ваше превосходительство?

– А вас напугать нельзя?

– Почему же? Напугать можно кого угодно. Только нужно знать слабое место человека. Вы моего не знаете. Меня нельзя напугать тюрьмой и даже виселицей. Меня нельзя купить, как и вашу подругу детства, госпожу Перовскую.

Муравьев оживился:

– Вы знаете Софью Львовну?

– И довольно хорошо. Я также как и она в свое время оставил родительский дом. Хотя в силу возраста я сделал это раньше. Не каждого можно купить деньгами, ваше превосходительство. Это ваши жандармы меряют все количеством денег. Ваши нижние чины сплошь продажные мерзавцы.

Муравьеву стал интересен этот человек.

– А ваши товарищи? Те с кем вы связаны в борьбе? Они сплошь хорошие и благородные люди?

– Нет. Разные.

– И среди них есть мерзавцы?

– Идеалисты. А это не многим лучше, чем ваши мерзавцы.

– Значит вы сами не идеалист? – спросил Муравьев.

– Уже нет. Хотя и ранее я сомневался в том, что мои товарищи смогут поднять русского мужика на революцию.

– Но вы были участником «хождения в народ».

– Был. Стоило попробовать, и я попробовал. Затем я вернулся в Петербург и присоединился к тем, кто стал исповедовать террор.

– И что в итоге?

– Я разочаровался в терроре. Хотя многие из наших находят его единственной возможностью для решения проблем в России. И у вас еще будет множество проблем с террористами.

Муравьев понял, что этот молодой человек весьма походит на него самого. Он жаждет деятельности и борьбы. Его манят опасности и приключения. Родись он в иное время – мог бы принести стране много пользы. Жаль, что такие вот люди находят себя только в революционной борьбе.

– А что вас заставило изменить мнение? – спросил генерал.

– О терроре?

– Да.

– Я понял, как он опасен. Террор это маховик, который можно раскачать, но нельзя остановить. Он кончится в такой стране как Россия только после того как «сожрет» полстраны.

– Вы хотите сказать, что готовы отказаться от террора?

– Я готов бороться против него, ваше превосходительство.

– Даже так, сударь? Вы хотите сотрудничать с жандармами?

– С теми, кто меня арестовал? Никогда. Эти люди только приблизят революцию, если ей суждено состояться. Они и есть ваша главная проблема, генерал. Такие люди заставляют ненавидеть жандармов. Вот вы знаете об организации «Народная расправа» не так ли?

– Знаю. Она нами разгромлена.

– Руководитель «Народной расправы» Нечаев в своем «Катехизисе революционера» разделил врагов революции на три группы. Явные враги, дворяне и чиновники, которые презирают народ и ненавидят революцию. Умеренные, те, что хотят незначительных перемен. И либералы, желающие реформами убрать угрозу революции. Так вот Нечаев предлагал уничтожать врагов. И первыми он уничтожил бы именно либералов. А яростных врагов он оставил бы жить. До времени, конечно! Он говорил о пользе продажных чиновников, о пользе жестоких деспотов, ибо они вызывают ненависть народа и приближают революцию. Большинство ваших жандармов именно такие.