Лариса Черногорец - Миссии дружины Хронос. Книга II. Пастырь. Тайна Тунгусской катастрофы

– Спасибо за комплимент!

– Да не за что. Это правда. Ну а Мотулевич – старинная польская фамилия. Так что по легенде вы невероятно родовиты.

Алиса улыбнулась, пожалуй, впервые за все время:

– Значит я почти принцесса?

– Что–то вроде этого.

– Он должен в меня влюбиться?

– Не обязательно, – Алисе показалось, что в его голосе мелькнула нотка ревности, – но он должен проникнуться вами до такой степени, чтобы доверять вам всецело. Только так мы сможем выяснить его планы и повлиять на его действия.

– Сложно.

– Насколько я знаю, вам не составило труда выполнить аналогичное задание не так давно.

– Вы имеете в виду мою стажировку? Это было трудно. На самом деле.

– Правда?

Она вдруг разглядела его изучающий взгляд и чуть ироничную улыбку, снова напомнившую ей о чем–то далеком, давно забытом. Алиса вдруг выпалила:

– Я вас знаю!

Смит слегка изменился в лице и отвел глаза в сторону.

– И что же вы знаете?

– Я точно вас знаю, вы мне очень напоминаете кого–то, но вот кого – не могу вспомнить.

Алисе показалось, что он вздохнул с облегчением:

– Ну, если так, то когда-нибудь обязательно вспомните. – Он снова иронично улыбнулся, – а может, вам просто показалось. Пойдемте!

Он пошел к выходу. Алисе ничего не оставалось, как последовать за ним.

***

День становился все радостней, не только от яркого солнечного света и новых необычных ощущений, видов, людей, но и еще от приятного ощущения сытости – Алиса и Андре плотно позавтракали в кофейне у метрополитена. У Алисы был легкий шок от того, что в тысяча девятьсот восьмом году в Нью–Йорке уже было построено несколько веток метро. Еще ей было радостно от присутствия Смита. Он был с ней рядом только второй день, а ей казалось, что она знала его целую вечность. Алиса все пыталась подгадать момент, чтобы выспросить у него, как это он ухитрился спасти ее тогда из маршрутки. Этот вопрос не давал ей покоя, и она намеревалась любым способом получить на него ответ. Однако подходящего момента все не было. Они наняли автомобиль, который позабавил Алису и своим внешним видом, и системой управления. Водитель был настоящим асом, хотя и молчаливым.

– Удивительные эти первые авто, не так ли? – Алиса решилась все же заговорить первой.

– Что вас так удивляет? – Андре обернулся к ней и вопросительно взглянул.

– Ну, всё. Система управления, все эти неудобства…по мне так лучше на экипаже.

– Гремучая смесь. За это обожаю Америку начала этого века. В одном месте можно увидеть облицованные мраморной плиткой подземелья метро, кстати, новая электрическая система метрополитенов тоже изобретение Теслы, рядом с этим ультрасовременным монстром мы с вами наблюдаем первые неуклюжие авто и уходящие в прошлое экипажи. А какое смешение народов! Белые, афроамериканцы, китайцы, итальянцы, евреи! Мы сейчас с вами в то самое время, когда сюда просто паломничество итальянцев и евреев. Вы когда-нибудь сталкивались с таким глобальным смешением?

– Нет. – Алиса улыбнулась, – просто Содом с Гоморрой…

– Содом с Гоморрой. – Андре помрачнел. – Как перед великим потопом.

– Я тоже об этом думала. Андре, а если мы ошибаемся? Если то, что произойдет через два месяца вовсе не из–за Теслы?

– Я боюсь об этом даже думать. Этого просто не может быть. Мы проделали колоссальную работу по сбору доказательств, что это его рук дело. И самое главное то, что оба события происходят одновременно. Пробой континуума над Уорденклифом и Тунгусский апокалипсис…да вот хотя бы это посмотрите. – Андре извлек из кармана пожелтевший лист бумаги и протянул Алисе. Она развернула плотную бумагу, на обратной стороне которой плохо разборчивым подчерком стоял какой–то адрес, дата – 17 мая 1908 года и фамилия адресата – Альберт Эйнштейн.

– Что это?

– Это письмо, которое нам удалось перехватить. В мире никто не знает о существовании этого документа. Но именно он дает нам возможность предположить, кто же является основным виновником Тунгусской трагедии.

– И я могу прочитать?

– Конечно. Мне интересно ваше мнение.

– Алиса с трепетом вновь развернула листок. Подчерк был очень неразборчивым, слова сливались в линии. Многие строки было невозможно прочитать:

«Вы ошибаетесь, мистер Эйнштейн – эфир существует!

Что представляет из себя эфир и почему его так трудно обнаружить? Я долго думал над этим вопросом, и вот к каким выводам я пришёл: известно, что чем плотнее вещество, тем выше скорость распространения в нём волн. Сравнивая скорость звука в воздухе, со скоростью света, я пришёл к выводу, что плотность эфира в несколько тысяч раз больше плотности воздуха. Но эфир электрически нейтрален и поэтому он очень слабо взаимодействует с нашим материальным миром, к тому же плотность вещества материального мира ничтожна по сравнению с плотностью эфира. Это не эфир бесплотен – это наш материальный мир является бесплотным для эфира.

Несмотря на слабое взаимодействие, мы всё же ощущаем присутствие эфира. Пример такого взаимодействия проявляется в гравитации, а также при резком ускорении или торможении. …».

Дальше текст сливался в ломаную линию, Алисе пришлось пропустить часть строчек, чтобы найти более читабельный отрывок:

«Поняв, что такое эфир, я стал проводить аналогии между явлениями в воде, в воздухе и в эфире. И тут произошёл случай, который очень помог мне в моих исследованиях. Как–то раз я наблюдал, как один моряк курил трубку. Он выпускал изо рта дым маленькими кольцами. Кольца табачного дыма, прежде чем разрушиться, пролетали довольно значительное расстояние. Потом я провёл исследование этого явления в воде. Взяв металлическую банку, я вырезал с одной стороны небольшое отверстие, а с другой стороны натянул тонкую кожу. Налив в банку немного чернил, я опустил её в бассейн с водой. Когда я резко ударял пальцами по коже, из банки вылетали чернильные кольца, которые пересекали весь бассейн и столкнувшись с его стенкой – разрушались, вызывая значительные колебания воды у стенки бассейна. Вода в бассейне при этом оставалась совершенно спокойна.

– Да это же передача энергии…– воскликнул я. Это было как озарение – я вдруг понял, что такое шаровая молния и как передавать энергию без проводов на дальние расстояния. Опираясь на эти исследования, я создал генератор, который генерировал эфирные вихревые кольца, которые я назвал эфирными вихревыми объектами. Эта была победа. Я находился в эйфории. Мне казалось, что я всё могу. Я много чего наобещал, не исследовав до конца этого явления, и за это жестоко поплатился. Мне перестали давать деньги на мои исследования, а самое страшное – мне перестали верить. Эйфория сменилась глубокой депрессией. И тогда я решился на свой безумный эксперимент. Тайна, моего изобретения, умрёт вместе со мной. После своих неудач я стал более сдержанным на обещания… Работая с эфирными вихревыми объектами, я понял, что они ведут себя не совсем так, как я думал раньше. Выяснилось, что при прохождении вихревых объектов вблизи металлических предметов они теряли свою энергию и разрушались, иногда со взрывом. Глубокие слои Земли поглощали их энергию также сильно, как и металл. Поэтому я мог передавать энергию только на небольшие расстояния…».