Михаил Сухоруков - Женские судьбы Гражданской войны

Комплектование женского батальона проводилось в соответствии с условиями приёма. Доброволицами могли стать молодая женщина и девица, достигшие 18 лет. Обязательным условием было наличие у девицы российского подданства. Полученное образование учитывалось как преимущество, но обязательным требованием не являлось. Социальное происхождение, вероисповедание и национальность значения не имели. В сообщении в газете «Русские ведомости» от 27 июня 1917 года было указано, что все записавшиеся должны были прибыть к 4 вечера в казармы 5-го запасного полка.

Каждая из кандидаток на военную службу должна была предоставить в комиссию по набору все необходимые документы, а также пройти медицинское освидетельствование на предмет годности к службе в строю. Для этих целей были привлечены уполномоченные врачи, которые выявляли среди кандидаток больных, беременных и непригодных по другим причинам. Следует отметить, что с учётом ранее допускавшихся послаблений в медицинском осмотре доброволиц в других женских формированиях при наборе в 2МЖБС врачи более строго подходили к оценке возможностей военной службы женщин по состоянию здоровья. Девиц до 18 лет в качестве исключения принимали при наличии письменного согласия родителей или опекунов. При подаче прошения о приёме или по результатам медкомиссии можно было записаться доброволицей в боевой пехотный женский батальон или в тыловую военную организацию. Желавших попасть на службу в тыловые подразделения было немного.

Первоначально в женский батальон записалось свыше 400 доброволиц, с которыми с 28 июня начались занятия по военному делу. Указывалось также, что женщины, в соответствии с полученным образованием, будут направлены в группу по подготовке к экзамену на первый офицерский чин. В числе первых женщин-юнкеров Александровского военного училища в этом списке была баронесса де Боде.

Для размещения иногородних кандидаток были выделены отдельные помещения. Затем батальон был переведён в Смирновскую казарму, которая располагалась на Пятницкой улице возле Чугунного моста. «С первого дня, как доброволицам отвели казарму, – вспоминала М. А. Рычкова, – де Боде переместилась туда. Среди доброволиц она быстро завоевала себе общую симпатию и доверие. Доброволицы заявили, что за де Боде они пойдут в огонь и воду. Решено было, что после двух месяцев подготовки отряд, наподобие бочкаревского, пойдет на фронт».

Однако далеко не все доброволицы оказались готовы к суровой специфике военной службы и ограничениям казарменной жизни. В этой связи первоначально наблюдался достаточно высокий отсев доброволиц среди уже принятых на службу. Поскольку они ещё не принимали военную присягу, то процедура их увольнения была простой. Их отчисляли из батальона и отправляли домой. Такое происходило довольно часто.

Для доброволиц 2МЖБС была установлена особая форма военной одежды. Женщины-солдаты получили шинели из серого сукна с погонами защитного цвета. На погонах жёлтым цветом была обозначена литера «М». На правом рукаве обмундирования была пришита эмблема в виде красного круга, в центре которого располагался Андреевский крест из чёрной ленты.

Были также выданы каждой доброволице патронные сумки и кавалерийские ремни.

В батальоне смерти соблюдался строго регламентированный распорядок дня. Основное время отводилось на военную подготовку и на строевые занятия. Для этого обычно предусматривалось по 6 часов занятий в день. Как и в любой воинской части того времени, ежедневно отводилось время для проведения утренних и вечерних молитв. На учебных занятиях инструкторы обучали доброволиц строевым приёмам и правилам отдания воинской чести. Занятия по изучению оружия и приёмов его использования проводились инструкторами-мужчинами. Изучались также основные требования воинских уставов, наставлений и положений, обязательные для подготовки солдата пехоты первого года службы.

Доброволицы имели право на получение увольнительных в выходные дни для посещения родных и близких. Чаще всего эта возможность предоставлялась москвичкам. Как часто пользовалась этой привилегией доброволица де Боде, неизвестно. Однако полагаем, что она не прерывала связи с семьёй и по мере возможностей навещала родных. К сожалению, каких-либо сведений об отношении родителей, братьев и сестёр к её военной службе в женском батальоне не сохранилось.

Иногородним увольнения предоставлялись реже. Иногда посещения родных и знакомых приводили к разного рода нарушениям воинского порядка. Случались возвращения в казарму в нетрезвом виде, а также опоздания из увольнения. За такие проступки доброволицам грозило отчисление из батальона.

Как известно, 2МЖБС постоянно опекал женский союз «Помощь Родине». Женские активистки во главе с М. А. Рычковой занимались проведением благотворительных мероприятий по «кружечному» сбору денег, а также осуществляли сбор одежды и продуктов в пользу женщин-солдат.

Средств постоянно не хватало, даже несмотря на достаточно щедрые пожертвования и поступления из казны. В этой связи женский союз решил провести «кружечный сбор» в пользу женского батальона по близлежащим городам соседних губерний и уездов. Акция продолжалась три дня и оказалась успешной. Удалось собрать свыше 23 тысяч рублей.

Однако оборотной стороной успеха этой благотворительной акции стали неблаговидные уловки отдельных женщин-солдат. После оглашения суммы собранных пожертвований среди доброволиц неожиданно выявились авантюристки. Они стали обращаться в штаб и к командирам с заявлениями о выходе из батальона. При этом они требовали крупные денежные суммы, ссылаясь на то, что благотворительный сбор производился в их пользу тоже. В этой связи в батальоне возникла конфликтная ситуация. Жалобы дошли до Совета солдатских депутатов.

В конце лета 1917 года в Москву приехала прапорщик М. Л. Бочкарёва, которая предложила московским доброволицам принять участие в боях на передовой в составе её отряда смерти. Поехать с ней на фронт вызвались около двухсот, а по другим данным – 250 женщин-солдат. Остальные отнеслись к приезжей начальнице крайне неприветливо и агрессивно. Дело закончилось тем, что доброволицы просто избили Бочкарёву, о чём она позже не любила вспоминать.

По данным историка Ж. В. Абашевой, в те сентябрьские дни из московского батальона «большое количество женщин по собственному желанию отправилось на фронт (Румынский, Западный, Юго-Западный), множество доброволиц были зачислены в Запорожский полк Украинского батальона».

Однако факты массового убытия на фронт доброволиц из 2МЖБС не подтверждены ни документально, ни свидетельствами очевидцев и участников описываемых событий. Трудно представить, чтобы даже с учётом революционной неразберихи тех дней женщины-солдаты, находясь в штате батальона, могли бы самостоятельно перемещаться в прифронтовые полосы, не имея соответствующих предписаний и других документов. Их задержал бы первый встречный военный патруль или жандармы, которые в годы войны выполняли контрразведывательные функции. К тому же в военных документах и литературе не выявлено подтверждений прибытия столь значительного числа женщин-солдат в расположение войск на Румынском, Западном и Юго-Западном фронтах.