Михаил Елисеев - 100 великих битв Средневековой Руси

11 июня русские ладьи подошли к входу в пролив Босфор и заняли позиции около Фароса. Продолжатель Феофана поясняет, что « Фаросом называется сооружение, на котором горит огонь, указующий путь идущим в ночи » (39, 262). Речь идет о маяке. В дальнейшем византийский историк уточнит, что битва произошла « на Иероне, получившем такое название из-за святилища, сооруженного аргонавтами во время похода » (39, 262). Погода благоприятствовала ромеям, ветер стих, что позволяло беспрепятственно метать греческий огонь с высоких палуб дромонов. Нападение византийцев было внезапным, русских застали врасплох. Но как только Игорь увидел, что вражеский флот невелик и состоит из негодных кораблей, то преисполнился самоуверенности и приказал своим людям не убивать ромеев, а брать живыми. Русские ладьи выстроились в боевой порядок и приготовились к битве. Патрикий Феофан на флагмане возглавил атаку огненосных дромонов, его корабль вырвался далеко вперед, первым протаранил вражеские ладьи и оказался в глубине русского флота. Ладьи со всех сторон напали на неприятельского флагмана, но атака обернулась для русских катастрофой. Ромеи направили сифоны на вражеские суда и подожгли несколько ладей: « Было страшное зрелище, ибо, боясь огня, проклятые произвольно кидались вглубь моря, предпочитая утопиться в воде, чем быть сожженными огнем » (128, 89). Ратников и дружинников охватила паника, они стали поспешно отгребать от вражеского корабля. В это время подошли остальные дромоны ромеев и ударили по центру неприятельских позиций. Надежды императора Романа на богатый военный опыт византийских командиров, моряков и простых солдат, полностью оправдались. Ромеи действовали выше всяких похвал, воюя не числом, а умением. От самоуверенности Игоря не осталось и следа, князь приказал выходить из битвы и отступать на мелководье, где тяжелые дромоны не могли настигнуть легкие русские суда. Но было уже поздно, начался разгром русского флота. Воеводы и дружинники впервые столкнулись с греческим огнём, они просто не знали, что делать. Поэтому потери среди русского воинства были очень велики: « Одни, отягощённые кольчугами и шлемами, сразу пошли на дно морское, и их более не видели, а другие, поплыв даже, в огне продолжали гореть; никто не спасся в тот день, если не сумел бежать к берегу » (19, 97). Похожая информация присутствует в «Житие Василия Нового»: « одни сгорали, другие бросились по собственному изволению в морскую пучину, иные, будучи схвачены, стали рабами » (19, 89). Пленных было захвачено очень много, отчим епископа Лиутпранда наблюдал за их казнью в Константинополе. Несмотря на жестокое поражение, Игорь увел уцелевшие корабли вдоль берега на восток, в провинцию Вифиния: « отгнани быша к реце Риве. И тоу в тихости им ставше » (129, 457). Здесь первое время русские вели себя тихо, но впоследствии оправились от разгрома и в течение трех месяцев опустошали провинции Империи. Впоследствии Игорь потерпел от ромеев поражение на суше, затем был вторично разбит патрикием Феофаном на море и по свидетельству Льва Диакона « к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды » (7, 57). Поход закончился катастрофой.

Как русские воеводы и простые воины объясняли своё поражение при Иероне? По их мнению, во всем был виноват греческий огонь: « Будто молнию небесную, – говорили они, – имеют у себя греки, и, пуская ее, пожгли нас. Оттого и не одолели их » (31, 85). И это было правдой. Кроме того, имела место недооценка противника, малочисленный византийский флот ввел Игоря в искушение. Князь ничего не сумел противопоставить военному искусству патрикия Феофана, итоги противостояния были закономерны. По итогам битвы при Иероне русские князья вплоть до 1043 г. отказались от войны с ромеями на море. Молодые воины « слышали от стариков из своего народа, что этим самым «мидийским огнем» ромеи превратили в пепел на Евксинском [море] огромный флот Ингора, отца Сфендослава » (7, 75–76). Поэтому сын Игоря Святослав судьбу не искушал и сражался с византийцами исключительно на суше.

Когда летом 970 г. византийский император Иоанн Цимисхий и киевский князь Святослав заключили мир, боевые действия во Фракии прекратились. Святослав ушел в Восточную Болгарию, Иоанн вернулся в Константинополь. Положение Империи было очень сложным, в Малой Азии поднял восстание военачальник Варда Фока и базилевс отправил армию под командованием Варды Склира на подавление мятежа. Тем не менее мир со Святославом Цимисхий рассматривал как временную передышку, необходимую для накопления сил перед решающим столкновением. Но и Святослав не соблюдал мирный договор, его отряды регулярно совершали грабительские набеги на Македонию (7, 66). На активные действия киевского князя провоцировала бездеятельность и некомпетентность командующего имперскими войсками в Македонии Иоанна Куркуаса. Вместо того, чтобы готовить солдат к грядущей войне, Куркуас предавался пьянству и другим сомнительным удовольствиям, совершенно забросив обязанности полководца. Ситуация изменилась в ноябре месяце, когда был подавлен мятеж Варды Фоки и армия Склира вернулась на Балканы. По приказу императора армейские контингенты были расквартированы на зимовку в Македонии и Фракии, командующим было велено ежедневно устраивать учения и усиленно заниматься подготовкой войск. Наступление на Болгарию было намечено на начало весны, к этому времени Цимисхий должен был прибыть с гвардией в расположение армии и возглавить войска. Император развернул бурную деятельность, в окрестностях столицы были заготовлены огромные запасы продовольствия и воинского снаряжения. Будучи храбрым и умелым воином, Иоанн лично обучал гвардейцев. Большую роль в предстоящей кампании Цимисхий отводил флоту, по его замыслу корабли должны были заблокировать устье Дуная и не выпустить ладейный флот Святослава в море. Общее количество судов было доведено до 300 (7, 68), но главной ударной силой по-прежнему оставались огненосные дромоны.

Весной 971 г. Цимисхий отправил флот к устью Дуная, а сам прибыл в город Адрианополь, где собрал военный совет. По мнению императора, ключом к победе в войне был быстрый захват города Великий Преслав, столицы Болгарского царства. В городе находился сильный русский гарнизон под командованием воеводы Сфенкела, при котором в качестве советника состоял перешедший на сторону Святослава патрикий Калокир.

Штурм Великого Преслава. Миниатюра из «Истории» Иоанна Скилицы