Елена Лузина - Поиск Веры

Так, благодаря жесткой конкуренции и родились авторские экскурсии Веры. Ездили на них охотно. Верины туристы удивлялись, что появляется что-то новое, хотя, впрочем, все вроде как везде и побывали. Она включила в продажи еще и методику: экскурсия – самый эффективный способ познания. Новый материал усваивается лучше всего именно на маршруте, когда можно прикоснуться к фактам или сделать фотографии на память.

После первой новой экскурсии туристы хлопали, просили визитки и благодарили. А потом позвонили с местного телевидения – захотели сделать репортаж, а потом и с одного федерального канала.

«Интересная вещь, удивлялась Вера, – значит материал-то стоящий, раз телевидение само за мной бегает».

Через неделю раздался еще один звонок. Звонили на ее личный мобильник. Вера устало подняла трубку.

– Вера Андреевна?

– Да. Чем могу помочь? – дежурно вежливо ответила она.

– Я была на Вашей экскурсии. Я хочу пригласить Вас в гости. Чтобы познакомить со своей бабушкой. Приходите к нам.

Вера устало пожалела, что взяла трубку. Бабушка – это чудесно. У Веры уже не было ни бабушек, ни дедушек. Ее родители сами уже были в этой категории для дочери Веры, которой стукнуло 15.

– Пожалуйста, приходите. Это очень важно. Вы не пожалеете, – продолжал уговаривать голос на том конце провода.

Вера вспомнила, что раздавала визитки направо и налево после экскурсии: «Что ж, придется идти, – решила она. – Сама напросилась».

– Да, конечно, я подъеду. Спасибо, что Вам понравилось; диктуйте, пожалуйста, адрес.

Записав улицу и номер дома, Вера вздохнула – опять будет работа, а не вечер дома.

Знакомство

Стоя перед дверью, Верочка нервничала: «Эти старинные особняки меня просто преследуют. Мистика». Дело в том, что адрес, по которому приехала Вера, принадлежал еще одной усадьбе 19 века.

Подобных домов в Екатеринбурге десятки. После революции 1917 года и страшной гражданской войны, длившейся до 1922 года, эти особняки решили проблему жилья для сотен горожан. Дома, принадлежавшие богатым заводчикам, владельцам предприятий, были национализированы и переоборудованы под коллективное жилье. Заводчики, не согласные со старым режимом, покидали свои дома и уезжали – кто на восток вместе с Белой Армией, кто на запад – в Европу. Каждая семья, что была против нового режима, надеялась, тем не менее, когда-нибудь вернуться домой.

Но никто не вернулся. Генеалогические древа знаменитых уральцев были утеряны, а особняки до сих пор не расселены. Сегодня в таких квартирках удивительный ремонт: высокие потолки с лепниной соседствуют с пластиковыми новыми окнами, камины – с душевыми кабинками, а модный яркий кафель – с по-прежнему скрипучими полами. Особняки живут своей жизнью, некоторые и сегодня – коллективной.

Позвонив в звонок, через пару секунд женщина оказалась внутри особняка, в одной из многочисленных комнат, переделанных под двухкомнатную квартиру. Дверь ей открыла девушка – Вера сразу ее вспомнила, – на экскурсии она сидела впереди, рядом с водителем автобуса и много фотографировала.

«Я о тебе не думала, не включила в экскурсию, а ты меня все равно к себе привел и даже внутрь впустил», – Вера разговаривала с домом про себя. Надо было бы и этот дом включить в программу, но объектов много, а экскурсия не может быть перегружена информацией.

– Добрый вечер! – бодро приветствовала Веру хозяйка квартиры.

– Добрый и Вам!

– Заходите, ванная у нас направо. Не удивляйтесь, там сплошной хайтек, – говорила девушка. Видно было, что ей по-настоящему приятен визит Веры. – Бабушка уже ждет нас. Она весь день готовилась, – продолжала девушка. – Меня зовут Настя, – добавила она.

– Вера. Вера Андреевна, – поправила Вера.

Черно-красный кафель на стенах ванной удивлял. Ванная комната была треугольная, с джакузи, которое стояло на возвышении и к нему вели ступеньки. Вера выключила воду и приоткрыла дверь.

В квартире было тихо-тихо. Странное дело, но городская магистраль проходила в трех метрах от дома. Мчались машины, в соседнем клубе уже гуляла молодежь. А двухметровые кирпичные стены надежно хранили покой и уют дома, не смотря на века и смену поколений. И только где-то на стене тихонечко тикали часы – тик-так, ток-ток.

Вера закрыла глаза, и внезапно из воспоминаний возник еще один дом, почти стершийся из памяти, но появившийся отчетливо, перенеся Веру в прошлое. Воспоминания вели ее на годы назад в другой особняк к событиям, о которых Вера и думать забыла.

Перед глазами она видела старинные деревянные часы с маятником. Она лежала в кровати и пыталась уснуть. Старинные часы ходили, уверенно отбивая время. А она не могла заснуть. Муж ушел на ночное дежурство. Ворочаясь в постели, она услышала другой стук. Это был не ритм часов. Этот другой звук шел, тем не менее, от них. Старые часы стучали внутри себя хаотично и неравномерно. И вместе с регулярным ритмом это было странно. Вера включила свет, встала на стул, пододвинув его к стене, открыла часы – они были высокие, примерно полметра в высоту, посмотрела внутрь – ничего. Пусто. Закрыла и снова легла в кровать. Какое-то время спустя стук повторился. И вот тут стало страшно. «Домовой, – подумала Вера, – не иначе». Встав с постели и включив свет, она зажгла настольную лампу, чтобы спать при небольшом свете. Положив рядом для верности еще и зажигалку, она натянула одеяло до носа. Однако, через минут десять у настольной лампы лопнула лампочка, практически взорвалась – стекло разлетелось на кусочки. Вера зажгла люстру – так и просидела до утра.

Вера очнулась, так как девушка Настя постучала в дверь ванной и спрашивала все ли в порядке, заглядывая в незакрытую дверь.

– Настя, я тут о вашем доме задумалась, все хорошо – ответила Вера, умывая лицо. Холодная вода освежила и вернула Веру в настоящее. Вытирая руки, она вышла из ванной. Настя уже приглашала пройти в комнату. Внезапно часы пробили семь часов вечера, и Вера вновь вздрогнула – слишком много совпадений сразу, и увидела настоящую русскую аристократку.

Таких женщин она видела только на фотокарточках и не была уверена, что подобные действительно существуют.

Настина бабушка была благородных кровей – породу нельзя было не увидеть. Седые уложенные волосы, кольца на тонких пальцах, может быть, уже чуть великоватые, и редкое неуловимое достоинство на лице, сила и спокойствие в глазах и жестах, и очень прямая спина.

«Черт, – думала про себя Вера, – а я даже не накрашена, и туфли на каблуках у меня лежат в багажнике. Опозоришься теперь. Есть же золотое правило – надо оставаться женщиной при любых обстоятельствах».

Настина бабушка протянула Вере руку:

– Ирина Александровна Козловская.