Мишель Зевако - Коррида

– Когда? – живо воскликнул Тореро.

– Когда мы окажемся во Франции. Тореро скорбно кивнул головой:

– Я запомню ваше обещание. И добавил:

– А вы знаете, что утверждает госпожа Фауста?

И в ответ на немой вопрос шевалье, который предпочел никак не высказываться, пояснил:

– Она утверждает, что моим злейшим врагом I является король, и только король, и именно он желает моей смерти. А вы, наоборот, говорите мне, что нанести Филиппу удар было бы преступлением.

– Я это говорил, и я на том стою, черт подери!

Тореро заметил, что Пардальян избегает прямого ответа на его вопрос. Однако он не стал настаивать, а шевалье спросил с равнодушным видом:

– Вы примете участие в завтрашнем бое быков?

– Безусловно.

– Вы твердо решили?

– Разве я могу поступить иначе? Сам король передал мне свой приказ появиться там. От королевского приказа не бегут. Кроме того, есть и еще одно соображение, вынуждающее меня повиноваться. Вы ведь знаете, я небогат… И люди тоже это знают. Установилась мода – бросать на арену подарки, когда я на нее выхожу. Это добровольные приношения, которые позволяют мне существовать. И хотя я единственный, к кому зрители выражают свои симпатии посредством денежных даров, я не чувствую себя от этого униженным. Впрочем, король сам подает пример. В конечном счете, это такая же дань уважения, как и любая другая.

– Хорошо, хорошо, в таком случае я тоже отправлюсь посмотреть вблизи, что же это такое – бой быков.

Оба друга провели остаток дня в беседе и не выходили с постоялого двора. С наступлением вечера они, невзирая на ранний час, пошли спать: оба чувствовали, что на следующий день им понадобятся все их силы.

В те времена, когда разворачивались события, ставшие предметом нашего повествования, мода на забавы с копьем посреди арены захватила всех и вся. Турниры на французский манер оказались забытыми, и все, начиная от знатного вельможи и кончая скромным дворянином, непременно желали выйти на арену сразиться с быком. Само собой разумеется, эта мода касалась только дворян. Народ присутствовал на бое быков лишь как зритель. Для этой цели простолюдинам отводилось место, где они размещались как могли, радуясь, что им разрешили хотя бы издали посмотреть на этот спектакль.

Сразу следует сказать, что бой быков в том виде, каким мы его знаем сегодня, тогда не существовал. То, что любители корриды называют сегодня свитой матадора: пикадоры, бандерильеро, помощники тореадора, которые дразнят быка, размахивая перед ним плащом (их роль очень велика), помощники, которые втыкают в быка заостренные шипы, помощник, который вручает победителю отрезанное ухо быка, служители, которые посыпают арену песком после каждого боя (весьма третьестепенная роль), и во главе всего этого – матадор, тот, кто закалывает быка (его роль – самая главная); парад участников, открывающий корриду; режиссура спектакля; тщательно разработанные правила схватки и умерщвления быка, одним словом, все то, что те же самые любители называют торео, – короче говоря, зрелище, именуемое ныне корридой, возникло лишь в начале девятнадцатого века.

Тот, кто появлялся на арене, – будь то король, принц или простой дворянин, – выступал в самой главной роли, роли матадора. Одновременно с этим он был и пикадором, ибо, как и этот последний, выезжал верхом, в железных доспехах и вооруженный копьем. На этом, впрочем, и заканчивается аналогия с сегодняшним тореадором. Его действия не были стеснены никакими правилами – все способы годились, лишь бы он мог спасти свою жизнь.

Остальные роли были распределены между людьми из свиты главного участника – дворянами, пажами, оруженосцами и слугами, чья численность зависела от богатства их хозяина; в их обязанности входило помогать ему, отвлекать от него внимание быка, одним словом – защищать своего господина.

Чаще всего между рогами быка был укреплен пучок лент или букет. Новоявленный тореро мог подцепить кончиком копья или шпаги этот трофей. Однако храбрецов, отваживавшихся на эту смертельную игру, находилось очень немного. Большинство предпочитало сразу напасть на животное, тем более что, если им удавалось убить его – либо самим, либо в результате какого-нибудь вероломного маневра кого-то из их людей, – трофей все равно принадлежал им по праву, и они могли одарить им свою даму.

В ночь с воскресенья на понедельник площадь Святого Франциска – обычное место народных празднеств – была предоставлена в распоряжение многочисленных отрядов ремесленников, которые должны были обустроить ее в связи с ее нынешним предназначением.

Однако как тогдашний бой быков имел мало общего с обычной современной корридой, точно так же и строили эти ремесленники вовсе не то, что сегодня называют ареной для боя быков.

Сама арена, загон для быков, скамьи для сеньоров, приглашенных королем, – все это строилось за несколько часов, на скорую руку.

Главными материалами, которые использовались для сооружения арены, были повозки, бочки, козлы, ящики; все это ловко обшивалось и скреплялось досками.

Еще и в наши дни в некоторых испанских селениях и даже во Франции, в некоторых деревнях в Ландах, по праздникам подчас воздвигают точно таким же способом арену посреди главной площади.

Поскольку коррида была королевской, на ней можно было присутствовать только по приглашению короля. Мы уже сказали, что для приглашенных были сколочены скамьи. Помимо этих скамей, знатным вельможам предназначались также окна и балконы домов, стоявших по бокам площади. Сам король сидел на балконе дворца. Балкон этот, и так очень большой, ради торжественного случая был еще более расширен, украшен цветами и драпировками и приобрел вид церковной кафедры. Главные придворные сановники толпились позади короля.

Простонародье теснилось на самой площади, в местах, огороженных веревками и охраняемых вооруженными людьми. Оно также могло втиснуться под аркады, где имело двойную возможность задыхаться и ломать друг другу ребра в толпе. Весьма своеобразной компенсацией всем этим людям служил тот факт, что оттуда было очень плохо видно.

Сеньор, принимавший участие в бое быков, обычно воздвигал свой шатер, богато убранный и украшенный его гербом. Именно здесь, с помощью своих слуг, он вооружался с ног до головы, именно сюда он удалялся после схватки, если выходил из нее целым и невредимым, именно сюда его переносили, если он оказывался ранен. Здесь располагалась, если угодно, его артистическая уборная. Здесь было отведено место и его коню, и его свите, если она была многочисленной.

Убранство шатров отличалось пышностью и зачастую безвкусицей; знать, участвовавшая в бое быков, привыкла сама заниматься всеми этими мелочами, призванными предоставить ей те удобства, на которые она, по своему разумению, имела право. Это был удобный случай поразить двор выставленной напоказ роскошью, и каждый стремился затмить своего соседа.