Роберт Асприн - Потрошители времени

— Я родом из Нижнего Времени, и нас не выпускают со станции, сэр. Мои девочки никогда не видели настоящего солнца…

Это было истинной правдой и, как выяснилось, вполне убедительной причиной. В результате несколько женщин даже прослезились и принялись совать девочкам конфеты, ленточки и прочую дребедень. Остальные же, менее сентиментальные туристы, обратили свой гнев на несчастного бригадира носильщиков, словно это он был виноват в бесчеловечных правилах, не позволявших детям выходцев из Нижнего Времени покидать станцию.

— Это же вредно для здоровья! — возмущалась какая-то дама, наскакивая на гидов «Путешествий». Эти ребята почти безвылазно жили по эту сторону Денверских Врат и, слава всем богам, не узнали Маркуса. Больше всех кипятилась фотограф:

— В жизни не слыхала ничего подобного! Не пускать маленьких детей через Врата на солнце! Уверяю вас, немедленно по возвращении напишу об этом своему конгрессмену!

Исполнявший роль Касси Юлий тоже не остался в стороне:

— Надеюсь, вы не заставите этих милых крошек спать на грязной конюшне? — С этими словами юный хитрец в женском платье хитро улыбнулся Маркусу и девочкам. — Они могут спать у меня в доме — сегодня и до конца тура. У меня там полно свободных комнат.

— Спасибо, — с усталой, но благодарной улыбкой отозвался Маркус.

Вот так и вышло, что девочки перешли под защиту Юлия, а Маркусу с Ноа только и оставалось, что следить за убийцей, не выпуская того из виду. В свою очередь за ними следила взглядом Пола Букер. Судя по тому, как она то и дело прикусывала губу, ей отчаянно хотелось подойти к Маркусу, но она боялась поставить его жизнь, а возможно, и свою собственную, под угрозу. Обе стороны — и они, и киллер — ждали благоприятного момента для того, чтобы нанести удар. Шедший по их следу человек был слишком опытен, чтобы откалываться от толпы, не давая им возможности отправить его к породившим его богам, кто бы они ни были. Они не могли нападать на него при свидетелях, однако возможность, которой все они ждали, подвернулась слишком быстро — на одном из первых же этапов состязаний.

Маркусу было поручено неотступно следовать за Юлием на протяжении всего этого этапа. Этап представлял собой верховой маршрут длиной в несколько миль по окружающим лагерь холмам, причем всадники должны были задерживаться на заранее подготовленных огневых рубежах и стрелять по внезапно выскакивающим из кустов мишеням-«засадам». Перспектива Юлия, скачущего без прикрытия по пустынной местности, мало радовала Ноа, но ничего поделать с этим было нельзя.

— Я хочу, чтобы ты не отставал от него дальше, чем на сотню футов, — шепнул детектив Маркусу. — Я буду держаться за тобой на том же расстоянии.

Сердце у Маркуса ушло в пятки, но он послушно кивнул. Седлая своего коня, он никак не мог унять предательскую дрожь в руках. Пустив коня тряской рысью, он направил его в сторону от лагеря и, только отъехав от него на полмили, повернул на маршрут, следом за Юлием.

Несмотря на ранний час, солнце палило уже вовсю. Хорошо, хоть Юлий… то есть Касси вытянула жребий скакать одной из первых, пока жара еще не сделалась почти невыносимой. Конские копыта поднимали целые облака пыли. Маркусу удалось-таки заставить свою упрямую бестию убыстрить ход, и в конце концов он увидел далеко впереди «мисс Касси», бочком сидящую в седле с непривычно высокой лукой. Маркус немного перевел дух и прислушался. Юлий принялся насвистывать что-то, так что держаться за ним стало легче. Несколько раз Маркус оглядывался, и ему казалось, что он может разглядеть сквозь пыль и жаркое марево Джо Тайролина.

Кожаное седло поскрипывало под его весом. Очень скоро Маркус пропотел насквозь. Он отчаянно тревожился о девочках, хотя те остались в окружении пятнадцати восторженных женщин, чья очередь скакать и стрелять приходилась на вторую половину дня, или тех, кто входил в свиту невесты и вообще не принимал участия в соревнованиях. Запах пыли и конского пота притуплял чувства и воскрешал в памяти годы, проведенные в рабстве у распорядителя гладиаторских зрелищ и состязаний колесниц на арене Большого Цирка. Запах пыли и конского пота неразрывно сливался в его памяти с воплями умирающих людей и животных…

Пронзительное конское ржание, прорезавшее утреннюю тишину, было уже не воспоминанием.

Маркус вздрогнул и пришпорил коня. Ржание повторилось — полное смертной боли. Ему вторил человеческий крик… и грохот выстрела.

Маркус послал коня отчаянным галопом, вытаскивая из-за пояса пистолет. За спиной он услышал топот копыт, и лошадь Ноа Армстро обошла Маркуса так, словно тот двигался неспешным шагом. Новый выстрел грянул в утреннем воздухе, а потом Маркус свернул за поворот, и глазам его предстала свершившаяся катастрофа.

Юлий лежал на земле.

Лошадь его тоже билась на земле, смертельно раненная.

Дальше дорогу заволокло пылью — ясно было, что Ноа Армстро преследует того, кто застрелил друга Маркуса. Сам он резко натянул поводья, останавливая коня, и спрыгнул на землю рядом с телом юного римлянина. Юлий был еще жив — бледен как смерть, но, хвала богам, еще жив.

— Не шевелись! — Маркус разорвал женское платье, в которое был одет юноша. Ткань покрывали темные потеки — явно не пот. Пуля прошла ниже сердца, сквозь брюшную полость. Юноша застонал и всхлипнул, стиснув зубы. Маркус уже стягивал свою рубаху, чтобы разорвать ее на повязки в попытке остановить кровотечение. Где-то далеко впереди грянул выстрел, потом еще четыре. Потом с той стороны донесся приближающийся стук копыт. Маркус снова схватился за пистолет, но тут же увидел, что это Армстро, бросил пистолет и дрожащими руками принялся затягивать повязку.

Детектив соскользнул с седла на землю и склонился над лежащим подростком:

— Юлий, ты меня слышишь? Держись! Мы отвезем тебя в лагерь, к врачу, к Поле Букер.

— Нет… — Паренек больно стиснул руку Ноа. — Он убьет тебя… и Маркуса… и девочек… Так он убьет вас…

— Только не этот. Он мертв. Остался на съедение стервятникам.

«Тогда они пошлют кого-нибудь еще!»

Если уже не послали…

Эти невысказанные слова повисли в воздухе, горячем и пугающем, как медный запах крови Юлия.

— Пожалуйста… — прохрипел Юлий. — Вы не должны тащить меня обратно. Я буду только мешать. Забирайте девочек и бегите. Пожалуйста, бегите…

Маркус попробовал остановить его. Его жгло чувство вины. Он принял помощь Юлия… во всем виноват он, Маркус.

— Прошу тебя, Юлий, молчи! Тебе надо беречь силы. Вот, воды хочешь? — Он прижал к губам юноши свою фляжку.

— Один глоток, — послышался голос Ноа. — Вот, довольно. Ладно, помоги мне поднять его. Нет, Юлий, нам все равно придется возвращаться в лагерь за детьми. Ты возвращаешься с нами, и не спорь. Маркус, положим его на твоего коня. — Детектив огляделся по сторонам, потом встретился взглядом с Маркусом. — Знаешь, а он прав. Они пошлют кого-нибудь еще. А потом за ними.