Николай Ефимов - Распад СССР. 1991 год

Генерал Волкогонов, ставший постоянным советником Верховного Совета РСФСР по вопросам обороны и госбезопасности, и в дальнейшем выступал с весьма умеренных позиций. 8 февраля он заявил депутатам, что собственная армия России не нужна. «Политические мотивы здесь такие, – указал он. – Армия служит для внешней защиты. В Союзе таких противников у нас нет… Экономические мотивы выражаются прежде всего в затратах 30–35 млрд рублей на ее содержание. Выдержит ли это экономика?» Влияние РСФСР на союзную армию, по мнению Волкогонова, должно было осуществляться через координацию действий, по линии социальной защиты военнослужащих. А обеспечение внутренней безопасности России – с участием Комитета безопасности РСФСР с передачей ему всех организаций КГБ СССР, находящихся на территории России. Дмитрий Антонович сообщил тогда и о достижении договоренности между Б.Н. Ельциным и В.А. Крючковым на этот счет.

Позиция самого председателя Верховного Совета РСФСР Ельцина в отношении Вооруженных Сил СССР была весьма нечеткой и зависела от конкретной внутриполитической ситуации и категории лиц, перед которыми он выступал. События в Вильнюсе стали для него удобным поводом для наращивания усилий по подрыву позиций союзного Центра, который был обвинен им в использовании военной силы в политической борьбе. 14 января на пресс-конференции в Москве Ельцин открыто заявил о необходимости создания российской армии, что являлось с политической точки зрения вызовом верховным органам власти СССР, а с юридической – явным нарушением Конституции СССР. Отвечая на вопрос о защите суверенитета РСФСР, Ельцин сказал, что для этого необходимы три условия: быть бдительными каждый час, создать комитет безопасности России и российскую армию, без которой, по его мнению, «интересы россиян могут быть ущемлены». Журналистов ознакомили с обращением председателя Верховного Совета РСФСР к военнослужащим, призванным в армию на территории РСФСР и находящимися в республиках Прибалтики.

Правда, в первой половине февраля во время поездки в Калининградскую область Ельцин, встречаясь с военнослужащими Калининградского гарнизона, был весьма сдержан и демонстрировал готовность к конструктивному взаимодействию с военным ведомством. В своем выступлении он подчеркнул, что и ему, и российскому парламенту проблемы армии небезразличны. И прежде всего потому, что ее основу составляют россияне. Ельцин отверг обвинения в том, что де Россия хочет развалить армию. Напомнив, вопросы обороны и безопасности России делегированы Союзу, он отметил, что Россия не устраняется от решения оборонных задач и в республике создан специальный комитет, цель которого – взаимодействие с Министерством обороны. «Я никогда не заявлял и не заявляю, – несколько раз в своем выступлении почеркнул председатель Верховного Совета РСФСР, – что Россия будет создавать свою армию».

Особое место в своем выступлении председатель Верховного Совета РСФСР отвел проблемам социально-правовой защищенности военнослужащих, сообщив, что в стадии подготовки находится закон РСФСР о социальной защищенности военнослужащих на территории России. Отвечая на вопросы, Ельцин вновь вернулся к теме создания республиками своих армий. По его словам, армия должна быть единой. «Другое дело, – заметил он, – можно рассмотреть вопрос об организации в республике национальной гвардии или ополчения как первоначального этапа для дальнейшей службы в армии».

Вопрос о специальном комитете, который бы взаимодействовал с Министерством обороны, властями РСФСР был решен еще в январе. 31 января на заседании Верховного Совета РСФСР объявили, что президиум Верховного Совета РСФСР утвердил председателем новой структуры – государственного комитета по обороне и безопасности – народного депутата РСФСР генерал-полковника К.И. Кобца, занимавшего должность начальника связи Вооруженных Сил – заместителя начальника Генерального штаба. Вскоре, в августе 1991-го, ему будет суждено будет сыграть немаловажную роль в срыве планов ГКЧП.

В феврале генералу Кобцу предоставили возможность выступить в «Красной звезде». 20 февраля были опубликованы его ответы на вопросы корреспондента ТАСС. Одновременно позицию Министерства обороны излагал начальник Генерального штаба – первый заместитель министра обороны СССР генерал армии М.А. Моисеев. Кобец сразу же подчеркнул, что «образование комитета ни в коей мере не ставит своей задачей создание армии России». Реализацию своих полномочий он предполагает в рамках единых Вооруженных Сил СССР. «На мой взгляд, – продолжил генерал, – объективная необходимость такого подхода диктуется историческими, экономическими, политическими и чисто военными факторами. Сегодня правомерно говорить не только о необходимости и целесообразности, но и о выгодности единых Вооруженных Сил как для Союза в целом, так и для каждой республики в отдельности».

Полномочия нового российского госкомитета и аналогичных структур в других республиках должны, как считал Кобец, распространяться на организацию работы по выполнению на своей территории оборонных задач, за решение которых ответственны республиканские органы власти и управления, например: подготовка молодежи к военной службе, осуществление призыва, решение социальных проблем военнослужащих, руководство гражданской обороной.

С председателем российского Госкомитета по обороне и безопасности солидаризировался начальник Генштаба. «Республики, – сказал он, – теперь сами смогут обеспечивать подготовку граждан к военной службе, проведение призыва, оказывать содействие в работе военных комиссариатов, финансировать мероприятия в области обороны, возложенные на них законодательством Союза ССР. Они должны будут принимать меры по обеспечению потребностей воинских частей и учреждений, дислоцированных на территории республики, связанных с размещением и расквартированием, снабжением материальными средствами, предоставлением услуг, созданием необходимых жилищно-бытовых условий военнослужащим и их семьям. Для взаимодействия с Государственным комитетом России по обороне и безопасности и подобными органами в других республиках в Генеральном штабе Вооруженных Сил СССР создается специальный орган».

По мнению генерала Моисеева, компетенция союзных республик в вопросах военного строительства должна была выглядеть так: «Все республики участвуют в выработке военной политики Союза, осуществлении мероприятий по организации и обеспечению обороны, решении вопросов, связанных с дислокацией и деятельностью войск и военных объектов на территории своей республики, установлении единого порядка призыва и прохождения военной службы, организации мобилизационной подготовки народного хозяйства, а также в формировании оборонного бюджета Союза, определении объемов материально-технических ресурсов для нужд обороны».