Святослав Воеводин - Сын бога войны

Октамис не только в совершенстве владел этими приемами, но и с ранних лет был обучен читать следы и свободно, как в стойбище, ориентироваться в степи. Он почувствовал близость селения задолго до того, как оно предстало его взору. Под вечер пропали, будто сквозь землю провалились, обычные обитатели степи: перестали выскакивать из-под копыт куропатки и зайцы, исчезли из виду стада, перемещающиеся по равнине. Через некоторое время, когда закатное зарево охватило небо, чуткие ноздри Октамиса уловили запахи дыма, пищи и отбросов. И вот уже он придерживает поводья, переводя своего Ястреба на шаг.

Коню это не понравилось. Он только-только вошел во вкус привольной скачки по вечерней степи, когда никто не подгоняет плетью и шпорами. Выказывая свое недовольство, он задергал ушами и вытянул шею, преодолевая сопротивление узды. Октамис слегка стукнул его кулаком по голове, и конь очнулся, вспомнив, кому он подчиняется и почему.

– Лежать! – велел спешившийся Октамис.

Ястреб покорно повалился в траву. То же самое проделали остальные кони. Амизак спрыгнул на землю неловко, слегка подвернул ногу и почувствовал глухое раздражение. Тотчас вспомнилось, что Октамис остановился, не дожидаясь его приказа и проявив самовольство в присутствии остальных. Допускать этого было нельзя ни в коем случае. Когда один нарушает установленный порядок, то и другие начинают позволять себе строптивость.

– Октамис! – позвал Амизак негромко. – Иди сюда.

Они стояли в траве, доходящей им до пояса и мерно раскачивающейся на ветру. Селение пока что было скрыто от их глаз гребнем холма, за которым они остановили коней. Октамис покосился в ту сторону. Было видно, что ему не терпится взобраться на возвышенность, чтобы посмотреть на селение, но проигнорировать зов вождя он не мог.

– Слушаю тебя, Амизак, – произнес он, приблизившись.

Остальные тоже подошли, образовав полукольцо. Могучий Лид, хитрый Сагил, быстроногий Орик, зоркий Манхай, обжора Нарсагет, одноглазый Палий и прочие – все они ждали, чем закончится урок.

– Это хорошо, что ты меня слушаешь, Октамис, – произнес Амизак с той вкрадчивостью, которая порой опаснее любых откровенных угроз. – Плохо, что не всегда и не сразу.

– Я не понимаю тебя, вождь, – признался юноша.

Кожа на его гладком челе пошла морщинами, похожими на мелкую рябь на воде.

– Что сделал ты, когда конь тебя не послушал? – спросил Амизак.

Во взгляде Октамиса проступило понимание того, что сейчас произойдет, но было поздно. Ладонь вождя врезалась ему в лоб, так что голова качнулась назад.

– Ты ударил Ястреба, – ответил Амизак на свой же вопрос. – И он сразу же сделался послушным. Ты напомнил ему, кто тут главный, а кто должен слушаться. Все норовят забыть о своем месте. Приходится напоминать, – кулак вождя опустился на голову Октамиса, нахлобучив шлем по самые глаза. – Здесь я отдаю приказы, – продолжил он. – Я решаю, когда скакать, когда останавливаться и что делать потом. А если кому-то кажется иначе, то такого надо наказывать: лупить по голове, чтобы доходило.

Октамис покраснел. Он слышал, как смеются над ним воины, и громче всех – безъязыкий Корсак. Не в силах выразить свои чувства вслух, он преувеличенно раскачивался и хватался за живот, показывая, как ему смешно. Октамис так сильно стиснул зубы, что они заскрежетали. Его рука опустилась вдоль туловища, ища рукоять короткого меча, висящего в ножнах на поясе.

Амизак решил, что с парня достаточно.

– Хватит! – повысил он голос. – Некогда веселиться. Пора заняться делом.

Подавая пример, он пригнулся и стал взбираться на холм, где устроился среди кустарника, чтобы начать наблюдение. В низине, неподалеку от излучины узкой степной реки, сколоты увидели не обширное селение, а небольшое стойбище чужаков, числом не более сотни. Примерно половину их составляли женщины, возницы, рабы и люди купеческого вида. Охраняло стоянку всего лишь двое всадников, которые медленно двигались по кругу. Остальные воины разводили костры, мылись и занимались своими будничными делами, расположившись на примятой траве. По всей видимости, это был обоз, перевозивший какой-то ценный груз. На каждую повозку приходилось примерно по пять воинов. Амизак ощутил, как его сердце забилось быстрее. Он любил добычу и знал, что держать племя в подчинении способна не только сильная, но и щедрая рука.

– Склавины, – определил залегший рядом Сагил. – Щиты треугольные, а шлемы островерхие, как наши.

– Сам вижу, – пробормотал Амизак.

Жуя стебелек, он решал про себя, напасть на стойбище малым числом или же погодить, пока подоспеет подкрепление. Судя по всему, обоз двигался в сторону селения, куда вела дорога; животные и люди выбились из сил, совершая последний переход, поэтому решили заночевать в степи, вместо того чтобы продолжать путь в темноте. Или, быть может, сломалось колесо повозки, или приключилась еще какая-нибудь неприятность, без которых не обойтись в странствиях. Нельзя было исключать и ту вероятность, что до города было еще далеко, а путники не знали, где именно он находится. Как бы то ни было, они остановились, и участь их была предрешена.

– Мы нападем первыми, – решил Амизак. – Сами все сделаем. Не будем ждать остальных.

– На каждого нашего трое придется, – предупредил Манхай.

– Или даже больше, – поддакнул Орик.

– Ничего! – воскликнул Октамис. – Налетим неожиданно. Никто даже опомниться не успеет.

Опять он брал на себя слишком много. Амизак хотел приструнить его, но передумал. Перед боем лучше не сердить своих воинов, не то воткнется в спину стрела, разбирай потом, кто пустил.

– Каждый выберет себе цели, – повысил голос Амизак. – Для стрел и для меча. Бьем из луков с середины пути, потом рубим тех, кого наметили, и тех, кто рядом. Заходим россыпью, растягиваемся во всю ширину стойбища. Я поскачу в середине. Готовьте коней.

Воины дружно сползли вниз. Октамис привел Ворона, передал Амизаку поводья. Спросил, избегая смотреть в глаза:

– Мне рядом держаться? Или ты мне больше не доверяешь?

– С чего ты взял? – осведомился Амизак, поправляя подпругу, чтобы не свалиться в разгар боя.

– Ты гневаешься на меня, вождь. И я никак не возьму в толк, за что.

– Не забегай вперед, Октамис. Жди, пока я свое слово не скажу. Будь рядом, но не делай ничего без приказа.

Юноша потупился. Его так и подмывало спросить, требуется ли ему разрешение для того, чтобы спустить штаны и справить нужду, однако он понимал, что за такие речи можно попасть к Амизаку в немилость. Это было бы большой бедой. Будучи честолюбивым, Октамис любил быть на виду. Кроме того, находясь рядом с правителем, он и сам возвышался над другими.

А как же иначе? В толпе теряться скучно.