Людмила Кулагина - Память. Часть 2

– Бог – это субстанция?

– Да, он творит из самого себя, не нуждаясь ни в чём. Он служит объединяющей основой для всего сущего. Присутствует во всём. Это выражается в том, что задаётся необходимость в природе. Она действует, как непреложный закон.

– То есть всё происходит в природе по каким-то законам. – уточнил Семён.

– Да. И это необходимость.

– А при чём тут свобода? – не понял Семён.

– Люди всё время противоречат необходимости в силу своего незнания. – продолжила объяснение Аделя.

– Значит люди тоже подчиняются законам природы? – прервал её Шлинчак.

– Да, каким бы свободным не мнил себя человек, это иллюзия.

– Потому что он подчиняется законам? Значит человек не может быть свободным?

– Свобода человека в том, чтобы осознать эту необходимость. – Аделя с радостью объясняла, видя неподдельный интерес собеседника.

Как можно осознать необходимость? – удивился Семён.

– Проще говоря – понимать смысл своих действий.

– То есть свободным человека делает понимание? А тот, кто не понимает, не свободен?

– Тот, кто слепо подчиняется обстоятельствам – не свободен. – улыбнулась Аделя.

– А тот, кто понимает обстоятельства – свободен? – Семён обрадовался, что начал понимать тему.

– Тот, кто понимает к чему обстоятельства ведут и может менять своё поведение, исходя из этого знания – свободен.

– Интересно придумано! Логично! – воскликнул восхищённый Семён.

– Ты похвалил Спинозу? – засмеялась Аделя.

– И тебя тоже! Ты такая умница! Тебе нужно учительницей быть. Так здорово объясняешь!

– Ты угадал мои мечты. – с интересом посмотрела на парня Аделя.

– Это всё вы на философии проходите?

– Спинозу мы не проходили, только Маркса и Энгельса. Спинозу я сама дополнительно прочитала.

Долго они гуляли по городу, но города Семён не увидел, так был поглощён беседой. Уже вечером подошли они к солидному дому.

– Вот мы и пришли. – сказала Аделя. – Здесь я живу.

– Какой огромный дом. Здесь, наверное, общежитие для семейных? – спросил Шлинчак.

– Нет, – смутилась Аделя. – Здесь живёт только моя семья. Проходи.

Дверь им открыла женщина, похожая на учительницу. Волосы, стянутые на затылке, блузка с высоким кружевным воротничком, длинная строгая юбка. Семён подумал, что это мама Адели. Но девушка сказала:

– Добрый вечер, бабуля.

– Добрый вечер, – бабуля пристально смотрела на Семёна. Парень смущённо поздоровался.

– Бабушка, знакомься, это мой однокурсник – Семён. Это моя бабушка Багида Вакиловна. Бабушка, – Аделя не дала ничего сказать женщине, – Семёну нужна помощь. Он не понял тему по-немецкому. Мы позанимаемся? Ты разрешаешь? – Аделя потащила Семёна в комнату.

– Помогать товарищам – это очень хорошо, Аделя. – бабушка шла следом за Семёном.

Аделя втолкнула Семёну в комнату и хотела закрыть дверь. Но бабушка остановила её.

– Бабушка, что? Мы будем заниматься! Ты же сама сказала, что нужно помогать товарищам?!

– Товарищам помогать – это хорошо, а молодой барышне оставаться наедине с мужчиной – это плохо. – бабушка вошла в комнату и села в кресло. – Занимайтесь, а я здесь посижу.

– Что ты, бабушка, какой Семён мужчина! Что ты такое говоришь! – засмеялась Аделя.

Тут пришла пора возмущаться Семёну. Он покраснел, как рак, вскочил, но не знал, что сказать.

– Вы присядьте, молодой человек, – сказала бабушка, – и занимайтесь. В ногах правды нет.

– Спасибо, – прошептал Семён, вдруг потеряв голос. Чуть не сел мимо стула, так смущал его пристальный взгляд Багиды Вакиловны. Её глаза сквозь стёкла очков, которые она надела, сев в кресло, казалось, собирались просверлить его насквозь. Семён ощущал себя как на допросе, хотя женщина ни о чём не спрашивала.

– Семён, показывай, что ты успел записать? – решила приступить к делу Аделя. – Сейчас сверю со своими записями, и затем продиктую тебе то, что ты написать не успел. Ой! Сколько же у тебя ошибок! Ты в какой школе учил немецкий? Или у тебя был гувернёр?

– Да, что-то вроде того. – Семён начал заикаться. В бабушкином присутствие речевой аппарат Семёна давал сбои. – У нас немец работал наёмным рабочим пару лет. Вот он меня и учил. Только я тогда был слишком маленьким. Это до школы было. Плохо помню.

– Этот немец учителем немецкого работал?

– Нет, конюхом.

– Тогда понятно! – засмеялась Аделя. – Бабушка, представляешь, конюх немецкий преподавал! – Аделя не могла остановиться, хохотала от души.

Но ни бабушку, ни Семёна её заразительный смех не развеселил. Семён искоса погладывал на Багиду Вакиловну, а та вообще не сводила глаз с парня ни на секунду. Аделя отсмеявшись начала объяснять Семёну его ошибки, но то ли он не мог сосредоточиться, то ли она делала это слишком неумело, дело у них не двигалось. Промучившись час, молодые люди приуныли. Статуя бабушки, наконец, ожила.

– Давай, я сама ему всё объясню, – вдруг сказала Багида Вакиловна, а ты иди самовар поставь.

– Ой, как здорово ты придумала, бабуля! А то я совсем из сил выбилась. Ничего у нас не получается! Моя бабушка преподавала немецкий в университете! Она лучший педагог во всей Казани! – сказала Аделя и побежала ставить самовар. В дверях она оглянулась, видимо почувствовав взгляд Семёна. Он перепугался до смерти. Никого он так не боялся, как эту сухую старушку. Аделя засмеялась. Шлинчак, надеявшийся, что Аделя спасёт его от этого монстра, был сильно разочарован.

Как бабушке удалось приручить Семёна, или, наоборот, Семёну втереться в доверие к Багиде Вакиловне, неизвестно. Но когда Аделя вернулась звать к чаю, Семён и бабушка беседовали так, как будто знали друг друга вечность. Все слова были записаны. Грамматика разъяснена. Оба были чрезвычайно довольны друг другом. Страх одного и подозрительность другой исчезли без следа. Даже Аделя удивилась.

– Ого! Как вы быстро поладили. И успели сделать так много! – воскликнула девушка, взглянув в тетрадь Семёна. – Бабушка, ты гений!

– Нет, это Сёмушка – гений. У мальчика способности несомненные. И неподдельный интерес, поразительная тяга к знаниям. Многое, конечно, упущено. Грамматику он не знает совсем. Но словарный запас неплохой, хотя, набор слов очень своеобразный.

– Конечно, его же конюх учил, что ты хочешь.

– Удивительно, что мальчик до сих пор помнит всё.

– Ну вот, видишь, ты зовёшь его мальчиком. Рассмотрела, видимо. А то мужчина, мужчина!

И комплименты бабушки и слова внучки окончательно ввели Семёна в краску.

– Пойдёмте пить чай. – пригласила Аделя. – Вот ты, бабушка, говоришь, что у него интерес к наукам. Ничего подобного! Он проспал половину лекций!

– К сожалению, физиология, порой, сильнее нашей воли. Мальчик совершенно не привык учиться, это видно. Но он же не виноват в том, что родился в таких условиях, в такой семье.