Поль Феваль-сын - Марикита

Внезапно взгляд колдуньи упал на портрет в покореженной золотой оправе, и с губ ее сорвался удивленный возглас.

– Это она, – воскликнула старая цыганка, – только здесь она совсем взрослая. Какой же красавицей она выросла!

Мабель взяла медальон и принялась внимательно разглядывать портрет Авроры. Марикита даже испугалась, не захочет ли старуха оставить его себе.

– Верните ему портрет, матушка, – произнесла она. – Это его талисман: если бы не медальон, он был бы уже мертв.

Колдунья нахмурилась, и под острым взглядом ее серых глаз юная цыганка потупилась.

– Кто тебе сказал, что я собираюсь взять его? – сурово спросила она. – И почему ты защищаешь этого человека?

– Потому что он мой брат, – ответила девушка.

– Ты лжешь… у тебя никогда не было братьев… Признайся лучше, что ты любишь его; впрочем, ты не первая. Одна наша девушка, вроде тебя, когда-то тоже любила его до безумия. Эта любовь погубила ее: она стала христианкой.

– Это правда, – ответила Марикита. – Раньше ее звали Флор, а теперь ее зовут Мария де ла Санта-Крус.

– А ты что, знаешь ее?

– Она моя подруга. Мы вместе танцевали на площадях Мадрида.

– Она любила его, – повторила Мабель, – но он, скорее всего, даже не знал об этом, потому что у сердца он носит портрет другой… Ни одна женщина не может устоять перед его красотой… если бы я встретила его в двадцать лет… – Она умолкла, устремив взор на шевалье. – Так, может, это Флор и спасла его? – продолжала она. – Хотя в те времена Флор была еще совсем девчонкой… Что ж, если она сумела это сделать, то повторяю, она хорошо поступила… Ты знаешь, где сейчас Флор? – обратилась старуха к Мариките.

– Здесь неподалеку мы нашли следы мулов, на которых ехала Флор и та девушка, что изображена на портрете, – ответила Марикита. – Судьбе было угодно, чтобы они подружились и стали едва не сестрами.

Мабель осторожно надела медальон на шею Лагардера и направилась к своей повозке. Вскоре она вернулась, неся в руках склянку с целебной мазью. Прошептав какие-то заклинания, она смазала рану Лагардера и бережно наложила на нее повязку.

Смеркалось. Мужчины зажгли факелы. Их неверный свет освещал странную картину: старая уродливая цыганка с седыми космами колдовала над распростертым на земле белокурым красавцем христианином. Ведунья пустила в ход все свои чары, чтобы раздуть ту искру жизни, которая еще тлела в теле Лагардера, но в любую минуту могла угаснуть.

Лагардер по-прежнему был без сознания. Мабель смочила ему губы и виски уксусом: он открыл глаза, но, увидев склонившееся над ним морщинистое лицо Мабель, тут же снова закрыл их. Он решил, что попал в руки испанских бродяг, этих полунищих-полуразбойников, слетающихся на падаль, словно стая стервятников. Они наверняка приняли его за мертвеца, и теперь одно из этих кошмарных созданий обшаривало его карманы.

«Значит, Марикиты нет в живых?» – спросил он себя. Печальный ответ напрашивался сам собой. «Бедное дитя, я всем приношу несчастье! Ты вселила в меня надежду, что Аврора жива и я скоро увижу ее, а я погубил тебя…»

Имя мадемуазель де Невер шевалье невольно произнес вслух. В ответ чей-то голос воскликнул:

– Хвала небу! Он жив!.. Звезды не обманули меня!

– Марикита! – узнал голос девушки Лагардер.

– Да, это я, – ответила цыганка. – Открой же глаза, здесь нет наших врагов.

– Открой глаза, – повторила Мабель, поводя руками над лицом Анри.

Шевалье повиновался.

– Перенесите его в мою кибитку, – приказала колдунья, – и уложите поудобнее.

С бесконечными предосторожностями Лагардера отнесли в повозку Мабель.

– Куда вы ехали? – спросила старуха у Марикиты.

– На поиски его похищенной невесты.

– Кто ее похитил?

– Думаю, те же люди, по приказу которых ты когда-то опоила его зельем возле горы Баладрон. Ты сказала, что за его убийство они заплатили много денег?

– Нам все равно, кому служить, лишь бы нам хорошо платили за нашу службу. Пусть теперь он заплатит нам, и мы станем служить ему, – раздался голос одного из мужчин.

Но колдунья смерила его презрительным взглядом:

– Он наш гость, и никто не посмеет даже пальцем тронуть ни его, ни то, что ему принадлежит. Мы отвезем его туда, куда он прикажет, и не возьмем ни гроша. Это говорю я!

– Слово Мабель – закон, – произнес вожак.

– Я сама стану лечить его, – прибавила старуха.

– Прошу тебя; позволь мне ехать вместе с ним! – умоляюще попросила Марикита.

– Так ты любишь его?

– Как брата… Ты мне веришь? Я никогда не обманывала тебя.

– Хорошо, я возьму тебя к себе в кибитку. У тебя отважное сердце…

Старуха забралась в повозку и устроилась возле Лагардера, следом за ней поднялась Марикита. Она села рядом с шевалье, чтобы вытирать его покрытый испариной лоб.

Табор тронулся в путь. Скалы, нависшие над дорогой, отбрасывали на землю причудливые тени. Время от времени раньи затягивали унылую песню; когда мужчины умолкали, их сменяли женщины, и, убаюканный заунывными звуками, шевалье заснул, сжимая в своей ладони руку маленькой цыганки.

Гонзага мог сотни раз проезжать мимо пестрого каравана, но ему бы ни за что не пришло в голову искать в потрепанных цыганских кибитках своего смертельного врага. Когда-то принц хорошо заплатил этим цыганам, чтобы они избавили его от Лагардера, но любовь и преданность оказались сильнее денег, и шевалье остался жив. Теперь же цыгане бескорыстно помогали Лагардеру.

Когда шевалье очнулся, солнце стояло уже высоко; он с изумлением обнаружил, что лежит на груде тряпья в каком-то фургоне, который медленно едет по каменистой дороге. Сквозь прорехи в пестром ковре, натянутом на кривые прутья, пробивались яркие лучи солнца. Он попытался встать, но не смог: острая боль пронзила все его тело.

Увидев, что Лагардер проснулся, Мабель протянула ему чашку с питьем. Раненый заколебался. События вчерашнего вечера полностью изгладились из его памяти.

– Пей, не бойся, – подбодрила она его. – Это не то зелье, которым тебя когда-то опоили цыгане возле горы Баладрон.

– Откуда ты об этом знаешь? – удивился шевалье.

– Я сама готовила его…

– Пей, – раздался голос Марикиты. – Я вымыла твою чашку и набрала свежей воды из источника. Здесь ты среди друзей.

Действительно, питье принесло шевалье облегчение, боль утихла. Он начал вспоминать происшедшее…

Всю ночь Марикита рассказывала старой колдунье о Лагардере. Мабель пообещала ей, что сделает все, чтобы отыскать мадемуазель де Невер и донью Крус.

– Ты же знаешь, что раньи найдут любого человека куда быстрее, чем вся королевская полиция. Так что если ты не ошиблась и девушки действительно вчера проехали неподалеку отсюда, то уже к вечеру мы будем знать, где они находятся. Если же ты ошиблась, мы будем искать повсюду и, в конце концов, отыщем их. А уж выкрасть их не составит для нас никакого труда.