Игорь Ноздрин - Христофор Колумб

Родственники девушки хорошо относились к капитану. Кузен Беатрис, Диего де Арана станет верным соратником адмирала в первом плавании к берегам Америки.

В 1487 году Колумба постиг еще один удар. Христофор узнал, что Жуан II, по его картам и расчетам, послал в Атлантический океан экспедицию Фернана Дулмо разыскать Остров семи городов, разведать дорогу в азиатские страны. Капитаны не преодолели страха с вековыми предубеждениями против плаваний вдали от берегов, вернулись ни с чем. Испанские и португальские корабли привыкли ходить вдоль побережья. Потеряв землю, кормчие испытывали беспокойство, стремились приблизиться к материкам. Дорога на запад казалась путем в Преисподнюю. «А вдруг придется возвращаться через водяную гору?» – сверлило в сознании обывателей.

Узнав о поражении Дулмо, что служит подтверждением вероятности отправления Жуаном два года назад первой экспедиции на запад, Колумб в начале 1488 года пишет португальскому королю письмо с напоминанием о себе и своих замыслах покорения Атлантики. Монарх дважды попробовал найти легендарные острова-базы на пути к азиатскому материку, может быть, в третий раз он пригласит для этого автора проекта?

Король не замедлил с ответом, подписал 20 марта 1488 года послание Колумбу, направленное в Севилью, где тот находился уже несколько месяцев. Жуан назвал Христофора «нашим особым другом» (nosso especial amigo), заверил в безопасном въезде и выезде из португальских владений. С такой «охранной грамотой» Колумб мог смело отправиться в Лиссабон. Жуан не совершал попыток расправиться с обидчивым родственником португальских вельмож ни раньше, ни после описанных событий. Однако Христофор не спешил, опасался, как бы Фердинанд с Изабеллой не обиделись на его отъезд.

Вместо Португалии в конце марта Колумб едет в Валенсию, куда по пути в Гранаду прибыл королевский двор. Капитан тщетно пытается добиться встречи с монархами, полагая, что приглашение Жуана повысит его шансы на успех. Напрасная затея! Кастильским правителям нет дела до итальянца. Из Валенсии королевская чета переезжает в Мурсию. Колумб вынужден следовать за ней.

Мурсию основали арабы в начале VIII века на месте древнего иберийского поселения в долине реки Сегура, неподалеку от юго-восточного побережья Средиземного моря. Город славился художественными ремеслами, шелкоткачеством, выделкой парчи, ювелирным искусством. Великолепный христианский собор, построенный двадцать лет назад, украшал старинную мавританскую крепость. В ожидании встречи с монархами Колумб томился в Мурсии до средины июня.

Королевские советники из месяца в месяц обнадеживали капитана, уверяли, будто монархи помнят о нем, но не обещали аудиенции, не давали разрешения на выезд из страны. Если бы Колумб не имел в Португалии влиятельных родственников при дворе Жуана, то сидел бы до старости в Испании как почетный гость и опасный человек, способный оказать ценные услуги соперникам кастильцев.

Иное дело – Бартоломео. Брат Христофора держится в тени, легко покидает страну. Если бы он работал в печатне, то жил в Севилье или другом городе, занимался делами, но Бартоломео ничего не держит на месте, он помогает брату. Братья правильно оценили сложившуюся ситуацию: монархи не говорят ни да ни нет, следовательно, – надо искать иные варианты решения проблем. Встреча с Жуаном нужна Колумбам, она повысит их вес в глазах испанцев или даже закончится соглашением. Не дожидаясь «благословения» супружеской четы, они готовят встречу с португальским королем. Бартоломео из Англии пишет письма в Лиссабон, где у него сохранились старые связи. Если Жуан не даст положительного ответа на главный вопрос, – быть или не быть экспедиции на запад, Бартоломео продолжит склонять Генриха VII к участию в заморском походе.

В июне Фердинанд с Изабеллой соизволили отвлечься от войны и через уполномоченных обнадежили Колумба расплывчатыми обещаниями, привязали ко двору очередной выплатой пособия в три тысячи мораведисов. Вместе с тем монархи позволили капитану посетить Лиссабон, выразили надежду увидеть его следующей весной. 18 июня Колумб получил деньги и засобирался в дорогу.

В 1488 году Жуан всерьез думал об экспедиции на запад. Разочаровавшись в своих капитанах, король вспомнил о Колумбе, решил с его помощью найти дорогу в Азию. Корабли Фернана де Ульмо и Афонсо ди Эштрейто с шестимесячным запасом продовольствия уже больше года плавали в океане, экспедиция Бартоломеу Диаша не подавала вестей. Моряки осторожно высказывали предположение, что Ульмо исчез на западе Атлантики, а Диаш погиб на юге Африки. Осенью в Лиссабоне сложились благоприятные условия для реализации замыслов Христофора. Он выехал в Португалию.

Жуан надеялся, что годы скитаний по Испании отрезвили Колумба, снизили его непомерные требования высоких должностей, но он ошибся, был неприятно удивлен произошедшими в итальянце переменами. Из милого учтивого придворного, вызывавшего расположение к себе у незнакомых людей, Христофор превратился в замкнутого, набожного, высокомерного человека. Колумб уверовал в свое предназначение, ему казалось, будто Святая Троица избрала его проложить морской путь в Азию. Это деяние представлялось Колумбу столь грандиозным, что просить меньше за свои услуги выглядело унижением идеи. Христофор не отказался от требований, торговался за каждую должность и процент в распределении прибылей.

Переговоры затягивались, а между тем в столицу неожиданно вернулся Бартоломеу Диаш. На полях книги Пьера де Айи Колумб сделал запись (маргиналия №23) о знаменательном событии:

«В 1488 году, в декабре месяце, прибыл в Лиссабон Бартоломеус Дидакус (Бартоломео Диаш), капитан трех каравелл, посланных королем Португалии в Гвинею для открытия земель, и сообщил светлейшему королю, что прошел 650 лиг, 450 на юг и 250 на север, вплоть до мыса, названного им Доброй Надеждой, лежащего в Агесинбе (Эфиопии). По астролябии определили, что он расположен в 45 градусах за экватором на расстоянии 3100 лиг от Лиссабона. Это плавание он описал и запечатлел из лиги в лигу, составил морскую карту, которую я видел воочию, и вручил ее светлейшему королю, а я при всем этом был».

Я. Свет сделал к записи адмирала соответствующие замечания:

«Колумб допустил ошибки в этом сообщении о плавании Диаша. Южную оконечность Африки Диаш назвал мысом Бурь, в мыс Доброй Надежды ее переименовал Жуан II.

Мыс этот лежит не в 45, а в 34 градусах к югу от экватора. Он него до Лиссабона не 3 100 лиг, а 2 100 лиг. Наконец, на «север», то есть вдоль восточного берега Африки (который сперва следует на восток, а затем отклоняется к северо-востоку), Диаш продвинулся не на 250, а на 160–170 лиг.