Сергей Дергунов - Властелин. Книга 1. Свобода, равенство и братство

Когда Ротшильд вошел в зал, граф долго смотрел на него, пытаясь отметить признаки нервного состояния посетителя. Ничего такого не заметив, граф попросил еще раз повторить рассказ о пребывании на бирже.

Майер принялся рассказывать и когда дошел до первой газетной статьи, граф его прервал вопросом:

– А не мог бы ты вспомнить, о чем написано в статье.

– Могу. Но если вам нужно точнее. У меня есть эта газета.

– У тебя есть газета?! Что же ты молчал?

– Да я не думал, что вам будет интересно.

– Ты можешь сейчас ее привезти?

– Газеты при мне, ваше высочество. Я, как сунул их в кафтан в Амстердаме, так еще и не вынимал.

Майер достал из кафтана свернутые три газетных листка и передал графу. Граф внимательно прочел все три статьи и отложил газеты на стол.

– Подожди в приемной, Майер, – после небольшого раздумья велел граф, – и скажи этим, пусть войдут.

Йозеф Мозес и Симон Михель протиснулись в зал через приоткрытую дверь. Йозеф узнал газеты на столе и понял, что их небольшая ложь раскрылась. Нужно срочно, что-то придумать. Нервозное состояние Мозеса не укрылось от внимания графа. «Значит, психология не врет, – подумал он, – хотя в отношении Ротшильда психологический постулат не подтвердился».

– Сегодня я хочу услышать еще раз ваш рассказ о пребывании на бирже, – выразил желание наследный принц.

– Простите нас, ваше высочество, но вчера мы сказали неправду.

– Вот как? А будет ли мне позволено когда-нибудь узнать правду? – довольный своим сарказмом, произнес граф.

– Простите нас ваше высочество, но нам было стыдно. Мы не смогли устоять перед соблазном заработать больше денег для вас.

– Рассказывайте.

Йозеф начал рассказ. На этот раз он без утайки поведал обо всех неверно принятых решениях. Симон кивал в знак согласия. Лишь один раз он возразил: «Почему вам не сказать, Йозеф, что я был против выкупа векселей за сто двадцать пять процентов?». На что получил ответ: «Кому теперь это может быть интересно, Симон?»

– Это все понятно, – задумчиво сказал граф по окончании рассказа. – Мне непонятно другое, почему для покупки векселей вы сняли мои деньги?

– У меня нет кредита в Амстердаме, ваше высочество. Но я сразу по возвращении собирался внести девять тысяч талеров в казначейство.

– Внесли?

– Не успел, ваше высочество.

– Тогда так. Внесете десять тысяч в казначейство и сдадите в канцелярию все доверенности от моего имени. Вас это тоже касается, Симон. Все. Идите.

– А как мне провести лишнюю тысячу?

– Вам – никак. Казначею скажете, что это штраф за обман.

Несмотря на возникшее отвращение к этим двум персонам, граф не мог так просто от них избавиться. Вся финансовая система Гессенского дома объединена общим управлением, и пока жив отец, ландграф Гессен-Кассельский, за ним остается окончательное решение по придворным факторам. Но постепенно надо обзаводиться и своими.

Наследный принц вышел в приемную и подошел к Майеру.

– Идите в канцелярию и составьте ходатайство на соискание чина придворного фактора, – и, как бы извиняясь за излишнюю формальность, добавил, – без бюрократии в финансах никак.

– А как же игра на бирже, ваше высочество?

– Рискованно это все. Давайте будем богатеть традиционными способами.

– Я приложу к этому все силы, ваше высочество.

Через три дня заветный патент о присвоении чина придворного фактора Гессен-Кассельского дома на имя Майера Ротшильда был у него в руках.

***

Майер, изучая в течение пяти лет деятельность придворных факторов, прекрасно понимал, на чем они имеют свой гешефт. Вообще-то, благодаря особенностям характера, придворные факторы старались иметь гешефт на всем, но основной – получался на скидках за большие объемы. Ни один купец, если он покупал товар для торговли, не мог сравниться по объемам с государственными заказами владетельных князей и баронов. Чем больше объем, тем больше скидка. Придворному фактору остается войти в сделку со своим капиталом, и получить еще большую скидку.

Купленный с большой скидкой товар, можно сбывать оптом, а можно и в розницу, через лавки своих родственников. Насколько знал Майер, придворные факторы без всякого напряжения удваивали свой капитал за год.

В этом его главная загвоздка. Если собственный капитал, тысяча талеров, то за год ты и заработаешь тысячу талеров. Та тысяча талеров, которую он сумел скопить за пять лет работы в меняльной лавке, казалась Майеру слишком маленькой для старта. Чтобы быстро увеличить стартовый капитал, он знал только два способа: или ограбить богача или жениться на его дочери. Можно, правда, ограбить одного, а жениться на дочери другого. По юношеской наивности, он посчитал ограбление более рискованным способом первоначального накопления капитала. Поэтому от плана ограбления Майер отказался без больших душевных терзаний, а к плану женитьбы отнесся со всей серьезностью.

Сначала предстояло выбрать семью невесты. Майер не стал привередничать и устанавливать невыполнимые требования к будущим родственникам. Начав с пяти простых требований, он с удивлением обнаружил, что ни одна знакомая ему семья не удовлетворяет им в полной мере. Постепенно снижая требования путем их последовательного вычеркивания, он оставил всего два, по его мнению, самых важных: достаточность капитала и наличие дочери на выданье.

Наиболее простую задачу: определить в каких семьях есть дочери на выданье, Майер поручил своей шпионской сети из многочисленных племянников. В течение одного дня у него появились сведения обо всех таких семьях, проживающих в гетто Франкфурта.

Намного труднее оказалось отсечь бедных, тех, чей капитал не поможет Ротшильду ускорить его восхождение к финансовому олимпу. Для себя Майер решил, что приданное меньше двух тысяч талеров, он даже рассматривать не будет. Как правило, отец невесты неохотно расстается в пользу дочери больше, чем с десятью процентами своего капитала. Значит нужно искать семью, капитал которой составляет больше двадцати тысяч талеров.

В этом и была трудность. Евреи не кичатся своим богатством, а многие даже скрывают его, чтобы у инспекторов казначейства не появился соблазн увеличить налог. Можно пройти мимо невзрачной лавки, и не догадаться, что в ее тайниках хранятся десятки тысяч талеров. Нет, по внешнему виду домов выбирать нельзя.

Нужно разговаривать с людьми – вот в чем решение.

На следующее утро, взяв с собой список адресов «невест», Майер приступил к поиску. Некоторые адреса он вычеркнул сразу. Здесь была реальная нищета, а не нарочитая бедность. Вычеркнутых «кандидаток» прибавлялось, пока «жених» не наткнулся на лачугу, которая его развеселила. Размером эта лавка была не больше лачуги Ротшильда, зато табличка на ней говорила о чрезмерных амбициях владельца. Надпись на табличке гласила: «Банк Вольфа С. Шнаппера».