Станислав Кушарский - 2022. У подножия нового мира

Надо же, человек…

Откуда он здесь?

А откуда здесь я? Я ведь тоже человек!

Интересно… А я ведь даже забыл, кто я. А тут вот посмотрел на него и вспомнил.

Может, стоит посмотреть на него получше? Может, я вспомню что-нибудь ещё?

Глядя на него, я даже забываю про ветер.

Так, ему, похоже, плохо… Гораздо хуже, чем мне! Он даже не пытается встать, он смирился перед своим мучителем. Я вижу, как острые льдинки вонзаются в его тело, но он только морщится от боли.

Я вижу его лицо, и оно почему-то кажется мне знакомым. Мы, кажется, должны знать друг друга.

Знать? Но откуда? Ведь я всегда был тут, в краю Вечных Свирепых Ветров…

Или не всегда?

Или я… мы! Были где-то ещё?

Может, он мне скажет? Надо бы спросить у него…

И тут ветер напоминает о себе! Стоит мне лишь приоткрыть рот, как он с яростью проникает внутрь, пытаясь разорвать меня изнутри.

Но теперь, когда у меня появилась цель, я стал гораздо сильнее. Меня не так уж легко сломить! Я буду бороться! Бороться за себя и за этого несчастного, который все больше и больше кажется мне знакомым!

Из последних сил я поднимаюсь, совсем ненамного, но этого достаточно, чтобы я достал из под себя свою драгоценность. Ветер пытается мне помешать, но я чувствую, что он уже не может этого! Я крепко держу ее обеими руками…

Это всего лишь маленький кусочек ткани. Ткани, перед которой почему-то бессилен самый свирепый ветер… Ткани, которая защитит… Не меня, но кого-то другого, потому что я знаю – ему хуже, чем мне, и я могу ему помочь!

А зачем? Зачем я ему помогаю? Кто он такой? Вдруг он сделал что-то ужасное, и теперь ему воздают по заслугам? Разве такого не может быть?

Может, соглашаюсь я с собой. Этот человек, скорее всего, в чем-то виноват. Как и я. Кажется, сюда не попадают безвинные… И тех, кто оказался здесь, не принято жалеть! Но мне почему-то очень жаль этого беднягу.

…Мне кажется, или ветер стихает?

Точно! Он стал гораздо слабее! Настолько, что я могу приподняться ещё выше…

Решительным движением я расстилаю над лежащим ткань. Надо же, ее хватает, чтобы укрыть его целиком! Да ещё и мне остается, чтобы спрятаться под ней от ветра.

Странно… Так ведь не было! И не должно быть… Или что-то меняется?

Конечно, меняется! Ветер! Он пропал! Совсем стих!

То, что казалось незыблемым и нерушимым, исчезло. Его больше нет!

Какая тишина вокруг! Я ведь забыл, что бывает тишина…

Человек вдруг открывает глаза и говорит мне что-то.

Я не понимаю! Я, наверное, слишком долго не слышал человеческой речи. Я почти не понимаю его слов.

Разве что некоторые…

«Здорово, батя! Как же я рад тебя видеть! И палатку ты не забыл! А я уж думал, всё…»

Батя… Это я? Тогда этот человек… Кто же он? И что такое палатка?

«Я… не помню… – с трудом произношу я. – Я ничего не помню!»

«Да ну! – говорит он. – Неужели не помнишь? А как мы с тобой на рыбалку ходили, тоже не помнишь? Мне десять лет было, кажется…»

И вдруг я сразу все вспоминаю! Вспоминаю тот, другой мир! Мир, в котором не было страшного, пронизывающего насквозь ветра. Мир в котором было тепло… И еще, в нем были другие цвета, кроме белого и серого. Я помню их! Зеленый, голубой, желтый… Ещё какие-то… Много-много людей вокруг… И мы все жили там! В этом прекрасном мире…

«Так мы же ничего не поймали!» – неожиданно для себя говорю я.

«Ну вот, а говоришь, что не помнишь! Батя, а ты когда умер-то?»

Что? Я умер? Но тогда… Тогда где же мы?

Не опасаясь уже, что ветер вернется, я отбрасываю ткань.

Вокруг нас ничего нет. Только бескрайнее белое поле. И такое же белое небо над ним. И все…

«И что же нам теперь делать?» – спрашиваю я у него.

«Ждать, наверное, – отвечает он. – Тут можно только ждать. И надеяться, что кто-то о нас вспомнит. Там!»

Он показывает пальцем вверх, в белое небо.

А пока… Пока мы сидим на моем куске ткани и разговариваем.

«Видишь, батя, тебе-то как повезло… Ты забыл всё! А я вот всё помню. И всех… А знаешь, как тяжело это, когда лежишь, и ничего не можешь сделать, даже рукой пошевелить! Вьюга, она шутить не любит! Ты-то хоть ходить мог.»

«Вьюга? – осторожно спрашиваю я. – А я звал его Ветром…»

«Так у тебя и был Ветер! Средненький, судя по твоим рассказам. А меня по полной программе отрабатывали, как говорится. Вьюгой! Да оно и понятно, заслужил я… Так что ты меня спас! Так, а это кто там?»

Он вдруг встает. Машет кому-то рукой…

«Эй! Мы тут! Иди сюда!» – кричит он.

Да, у него было хорошее зрение. А я, кажется, всегда носил очки…Но теперь я тоже вижу!

Вижу, что по белоснежному полю уверенно идет высокий человек. Он точно не такой, как мы. Это понятно хотя бы потому, что он одет, причем одет, что называется, по сезону.

Длинный кожаный плащ, теплая меховая шапка, круглые черные очки. В одной руке он держит зажженный фонарик, в другой молоток на длинной ручке. Еще у него какая-то пузатая черная сумка на боку.

Кстати, откуда я знаю все эти названия?

Он подходит к нам совсем близко. И широко улыбается нам!

«О! – восклицает он, светя на нас фонариком. – Ещё двое вышли! Ну и славно. Так, дайте-ка я на вас посмотрю… Все правильно, Решетневы, отец и сын. Прошли испытание!»

Сын… Значит, у меня и вправду был сын?

И почему мы должны были пройти испытание?

«Да, далековато вас определили, – озабоченно говорит он, оглядываясь вокруг. – Придется подождать, пока дорога до вас дойдет. Рельсы нужны… Но дойдет, не бойтесь! А пока я вот тут возле вас вешечку поставлю. Да, и оденьтесь… А то тут холодно бывает!»

Человек, все еще улыбаясь, достает из своей сумки какую-то одежду, дает нам. Мы надеваем ее на себя. Это какие-то странные белые комбинезоны без застежек. В них сразу становится тепло…

«Простите, а вы вообще кто?» – спрашиваю я.

«Инженер, – отвечает он. – Дороги тут строю!»

«Тут? А что это за место?»

«А сам не понял, что ли?»

Я пожимаю плечами.

«Ну, раз не понял, так тебе тогда лучше и не знать!» – смеется человек.

«Пусть тогда так, – соглашаюсь я. – Но все равно спасибо!»

Он вдруг отворачивается и светит фонариком куда-то в сторону.

«Извините, но мне идти надо! – говорит он. – Там ещё кто-то вышел… Так что сидите и ждите тут. Пока не приедут за вами!»

«А куда мы поедем?» – неуверенно спрашивает сын.

«А это уже без меня решают», – отвечает тот, кто назвал себя Инженером.

Он уходит. Мы сидим, обнявшись.

«А помнишь, батя, как мы на футбол ходили?»

Конечно, помню, сынок!

«А как ты меня в армию провожал?»

И это помню… А как ты служил-то там?

«Не надо, – просит он. – Вот про это не надо… По-разному там было. По-разному…»

«В действительности всё не так, как на самом деле!»

В.С.Черномырдин