Владимир Окороков - Енисейск. Древняя столица Сибири

История возникновения, основание и закладка Енисейского острога, несмотря на то, что факт этот не такого уж далекого прошлого, весьма не однозначна. Обширная литература на эту тему не только не дает хронологической последовательности происходящих в то время событий, но и определения исторических личностей и образов участвующих в них. Все архивы, связанные с периодом основания и закладки Енисейского острога, к огромнейшему сожалению были утрачены. Страшный пожар в Москве в 1626 году уничтожил все документы, дотла сгорел «приказ» Казанского дворца. Именно этот «приказ» ведал всеми колонизируемыми землями на востоке Русского царства, к этим же территориям относятся и земли Сибири. Такой порядок в Московском правительстве существовал вплоть до 1637 года, когда был специально создан Сибирский «приказ». Но все документы, проливающие свет именно на период основания Енисейского острога, и все, что с этим связано, – отсутствуют. А посему многие публикации по этому вопросу противоречивы, некоторые и вовсе ошибочны, в первую очередь это касается времени и места закладки острога, а также первоочередности фигурантов, участвовавших в основании Енисейского острога. Так в интернет-энциклопедии Красноярского края есть публикация «Первоначальное освоение Сибири (16-17 вв.)», датированная 17.09.2014, где указано, что Енисейский острог основан Максимом Трубчаниновым и Максимом Рукиным в 1619 году, словарь Брокгауза и Ефрона сообщает: «Енисейск основан Петром Албычевым и Черкасом Рукиным», только вот дата стоит 1618 год. Эту же дату и этих же лиц мы видим и в «Большой Российской энциклопедии» с указанием, что острог заложен был в устье реки Мельничной при впадении ее в Енисей. Точно также описывает эту историю А. Бродников в своей книге «Енисейский острог», вполне справедливо ссылаясь на ряд архивных документов, примерно то же самое пишет и Геннадий Фаст в своей книге «Енисейск православный». В статье «Отец сибирских городов» Игоря Попова, опубликованной в российском географическом журнале «Живописная Россия», время и персонажи указаны так, как это, и принято – т. е. 1619 год, сын боярский Петр Албычев и стрелецкий сотник Черкас Рукин. И тут я с автором солидарен, а вот что касается места острога – категорически не согласен. Попов утверждает, что заложен был Енисейский острог в месте впадения реки Кемь в Енисей. То, что это не соответствует действительности, вам скажет всякий, кто хоть раз побывал в городе Енисейске, – от места впадения реки Кемь в Енисей и до впадения реки Мельничной, на которой Енисейск и стоит, расстояние примерно в десять километров.

Когда в начале лета 1619 года отряд под руководством Петра Албычева и Черкаса Рукина по реке Кеми спустился к Енисею. Я не думаю, что вопрос о выборе места под закладку острога, был спорным, и как утверждают некоторые историки, решался чуть ли не голосованием или жребием. Я с уважением отношусь к творчеству Герхарда Фридриха Миллера, автора знаменитой «Истории Сибири», но не могу на веру принять его утверждения, что «основатели города избрали для него три места, но долго не могли прийти к соглашению относительно того, на котором из трех мест построить город. Первое место было намечено при впадении реки Кеми в Енисей; второе там, где на самом деле был построен город, и третье там, где теперь находится деревня Марково Городище». Это его утверждение якобы базируется на устных преданиях самих жителей этого самого Маркова Городища. Ну во-первых, «первопроходцы», прибывшие в 1619 году на реку Енисей, были не такие уж и первопроходцы, мы знаем, что при подготовке к экспедиции были опрошены участники похода отряда Василия Кайдалова, «ходившие воевать» тунгусов еще в 1608 году, и ходили они именно этим путем (другого просто и быть не могло), кроме того летом 1617 года для разведки и прокладки маршрута для отряда Албычева сюда же были командированы три человека, двое служилых и один промышленный, и они шли тоже именно этим маршрутом, так как этот маршрут самый оптимальный и более известный, им пользовались и раньше, иначе каким же путем сюда ходили сборщики «ясака» от воеводы Челищева, а они ходили на Енисей. Есть документы, подтверждающие, что на месте, где позднее возник Маковский острог, а еще позднее возникнет и Енисейский, уже были казаки из Сургута и Томска еще в 1607 году и потом регулярно там бывали. Естественно, что какое-то зимовье или даже острожек где-то уже имелся, и не обязательно на месте Маркова Городища, а скорее все-таки на левом берегу Енисея, так как правый берег был небезопасен, тунгусы, мы уже знаем, кочевали на правом берегу Енисея и при переправе были бы мгновенно обнаружены. Само устье реки Кеми, вернее, ее берега, были затопляемы, и это никак не осталось бы незамеченным такими опытными и бывалыми таежниками, а поскольку и задача была – строительство острога для продвижения вверх по течению Енисея, – то и выбор места выше устья достаточно полноводной реки Кеми был логичен и целесообразен. А кроме того, мало кому известно, что еще до появления на Енисее казаков Албычева и Рукина, на горе, прямо в центре современного Енисейска жили люди, старец Тимофей и его «братия», уже более двадцати пяти лет молились в своей «пустыне», которая и стала в последствии Спасским Енисейским монастырем. Я уверен, что это тоже оказало определенное влияние на выбор места закладки острога, место то было обжито и намолено. Существуют документальные подтверждения, что Спасский монастырь на Енисее существовал уже во времена первого русского Патриарха Иова (1589-1605 гг.), разумеется это не был монастырь в современном понимании этого слова, скорее скит, либо пустынь, но задачу-то он выполнял монашескую: уединенность, молитва, работа, а самое главное, он являлся важным опорным пунктом продвижения и распространения вглубь Сибири христианского учения православия. Монастыри, особенно в Сибири, аккумулировали не только все православные ценности и являлись центром их распространения, но также занимались административными и даже экономическими функциями, способствовали развитию грамотности, получению сельскохозяйственных навыков, обучению ремеслам. Так что по моему глубокому убеждению, закладка Енисейского острога на том месте, где он и заложен, – не дань случайности, и тем более выпадению жребия, а осмысленный и предсказуемый шаг администрации Тобольского разряда и лично его воеводы князя Ивана Семеновича Куракина. То, что Тимофей Иванов пришел на Енисей будучи еще совсем молодым человеком в 1592 году, официально было объявлено представителями Святейшего Синода и является неоспоримым фактом; более того, установлено, что он пришел туда не просто так, случайно, а по благословению своего учителя, с кем провел несколько лет, изучая послания и жития старца Нила Сорского. Само собой подтверждается, что его учитель и наставник, посылая к Тимофею других иноков, возжелавших «уединенного и безмолвного жития», – знал о его местонахождении. Очень душевные слова сказал по этому поводу протоиерей Геннадий Фаст: «В 1592 году инок Тимофей (Иванов) поселился на месте будущего монастыря, построил келью и привлек в свою обитель ищущих спасения. Только через 26 лет появится острог, через 50 – монастырь Всемилостивого Спаса – а в дремучей тайге уже возносилась ко Господу молитва подвижника. И как пчелы на нектар, потянулись в эти места ищущие спасения души. Сначала молитва инока-подвижника, потом обитель, потом град – так поднималась Русь. Так вставал и Енисейск».