Константин Рыжов - Эротикон

Добившись своего один раз, Коронида не пожелала останавливаться на достигнутом. На другой день она велела повару приготовить на ужин свиные ножки с варёным горохом. Блюдо получилось отменное. Принцесса изволила попросить добавки. Вечерние часы она провела, прогуливаясь по дворцовому саду, а потом отправилась в спальню. С заходом солнца в её опочивальню явился Аполлон, разряженный по своему обыкновению в пух и прах. Как и полагается галантному кавалеру, он покрыл поцелуями пальчики возлюбленной, а потом улёгся рядом с ней под красивым узорчатым покрывалом. Коронида вскорости задремала, зато Аполлон никак не мог сомкнуть глаз. Его чуткое музыкальное ухо ловило в ночной тишине какие-то странные, непонятные звуки. Он не мог в точности установить их происхождение, но твёрдо знал, что они не напоминают ему ни игру лиры, ни сладостные переливы свирели. В тоже время его тонкий аристократический нос обонял непривычные запахи. Аполлон не знал, откуда они доносятся, но был совершенно уверен, что это не аромат садовых роз.

Проворочавшись битый час, он тихонечко позвал Корониду.

– Да, милый? Что-то случилось? – отозвалась она.

– Мне кажется, что в комнате немного душновато, – признался серебролукий сын Зевса, – и вот, что я думаю, дорогая: может, мне пойти и поспать на балконе?

– Делай так, как тебе удобно, милый, – согласилась Коронида, – я сама немножко не в себе. Сейчас позову служанку: пусть она сделает мне притирание.

Так они и поступили. Аполлон улёгся на балконе, а Коронида поманила к себе Исхия. Проказник прекрасно знал, чего от него ждали. Он юркнул под покрывало, на место, где незадолго до того лежал его предшественник, и устроил своей госпоже такое притирание, что совершенно прогнал у неё остатки сна. Первым делом принцесса взобралась сверху на своего любовника и исполнила сидя на нём танец захмелевшей вакханки. Потом она повернулась к Исхию задом и изобразила дикую фессалийскую кобылу, приманивавшую к себе гулящего жеребца. А под конец, обратившись друг к другу лицами и крепко обнявшись (колени Корониды сжимали при этом бёдра Исхия), они показали любопытной луне, как качается под порывами ветра чёрная лаконская ива.

Между тем Аполлон ворочался в пяти шагах от них на жёстких мраморных плитах. Шум, непонятная возня и приглушённые смешки, доносившиеся из открытого окна, не давали ему сосредоточиться на созерцании великолепного звёздного неба.

– Любимая, – позвал он, – не желаешь присоединиться ко мне? Мы могли бы вместе полюбоваться Млечным Путём, а потом встретить ранний рассвет?

– Я бы с удовольствием, милый, – отозвалась Коронида, – но служанки как раз натирают меня настойкой сильфия. Ночная свежесть может оказаться для меня небезопасной.

Серебролукий Феб вскоре задремал, убаюканный мерным поскрипыванием ложа, раздававшимся из спальни. Проснувшись поутру, он спустился в сад, набрал целый ворох лилий и явился с ними в спальню принцессы. Бедняжка спала тревожным сном на сбившихся, измятых простынях. Видно было, что судьба послал ей трудную ночь: волосы Корониды были перепутаны, под глазами спрятались глубокие тени, вокруг губ и над бровями дрожали капельки пота. Девушка тяжело, прерывисто дышала и произносила в полусне чьё-то имя. Аполлон долго вслушивался в её бормотание, но так и не смог понять, о ком она говорит. Одно он знал определённо: это имя было не его.

На следующий день, после завтрака, Коронида объявила:

– А сегодня пойдём гулять в лес!

Идея принцессы всем пришлась по душе. Аполлон в особенности был ею доволен.

– Мы должны быть ближе к первозданной природе! – заявил он. – Поскольку она есть неистощимый источник вдохновения для любой творческой личности.

– Очень славно, милый! – отозвалась Коронида. – Но попрошу тебя: не бери с собой кифару. Мне хочется просто побегать и поиграть.

И вот они уже в пути. На лугу все набрали цветов и сплели себе венки из душистых нарциссов. Когда дошли до платановой рощи, девушки затеяли игру в «хромого сатира». Аполлону подвязали одну из ног, и он запрыгал на другой вслед за убегающей Коронидой. Вот-вот он настигнет её! Однако в последний момент принцесса с весёлым смехом выскользнула из рук своего наречённого. Что до Аполлона, то он с размаху проскочил несколько вперёд и кубарем скатился на дно глубокого оврага. Бултых! Нежноголосый небожитель по самую макушку погрузился в вонючую грязь, оставшуюся здесь с зимы. Ну и вид был у бедолаги, когда он выбрался обратно на поверхность! Даже самые вышколенные и серьёзные из придворных дам не могли удержаться от лёгкой улыбки.

– Мне очень жаль, милый, что так получилось! – воскликнула Коронида, но не беда: на обратном пути искупаемся в речке.

Незадачливого сатира обтёрли полотенцем и усадили играть в «рукогрейку». Оборотившись ко всем спиной, он должен был определить того, кто его ударил. Едва дали сигнал к началу игры, бедняге от души надавали увесистых тумаков. Но каждый раз, когда он называл имя той, что погрела об него руки, в ответ раздавался дружный смех – увы, он ни разу не отгадал.

– Ладно, довольно, – закричала Коронидв, – теперь поиграем в прятки!

Аполлона повернули лицом к сосне и заставили считать до ста. Тем временем все разбежались кто куда. Каждый искал место поукромнее. Принцесса схватила Исхия за руку и затащила в маленький уютный грот, вход в который скрывался в густых зарослях мирта и олеандра. На полу пещерки было полно сухой прошлогодней травы, словно специально приготовленной для них.

– Ух, ты! – прошептала Коронида, озорно поблёскивая глазами, – вот славное местечко для любовных утех.

С этими словами она с силой толкнула Исхия на стог сена, а сама прыгнула на него сверху, словно изголодавшаяся кошка.

Тем временем Аполлон старательно досчитал до ста и строго предупредил:

– Раз, два, три, четыре, пять! Я иду искать!

Он хотел оторвать лицо от сосны, но не тут то было! Накануне кто-то сделал на стволе глубокие зарубки. За ночь они затекли свежей смолой. В результате длинные волосы Аполлона, его брови, бородка и усы крепко приклеились к дереву и ни за что не желали отлепляться. Понадобилось приложить героические усилия, прежде чем он вновь получил возможность двигаться. И свобода стоила ему изрядных жертв! Значительная часть волос Аполлона так и осталась на дереве, все его руки были в ссадинах, а он сам с ног до головы перемазался в смоле.

Между тем Исхий и Коронида не теряли драгоценных минут впустую. Принцесса приподняла у возлюбленного нижний край его хитона и затеяла шутливую возню с его сонным богатырем.

– Что я вижу, добрейший господин лежебока, – со смехом говорила она, – вы решили вздремнуть? Как вам не стыдно! Вы забыли, что вас ждёт одна маленькая, одинокая скромница?