Константин Рыжов - Эротикон

– Вот он! – крикнул вождь и запустил в голову людоеда свою дубинку.

Остальные индейцы сделали тоже самое. Кто-то ударил мальчика каменным топором и раскроил ему череп. Вождь внимательно осмотрел убитого. Тотчас открылось, что тот не имеет сердца.

– На самом деле это был не сын Адичаво! – объявил вождь. – Это злой дух из леса, вселившийся в его тело.

Столпившиеся вокруг индейцы с удивлением вглядывались в лицо ребёнка, в котором не осталось уже ничего человеческого.

– Злой дух! – повторяли они. – Теперь понятно, отчего этот мальчик так странно вёл себя!

Как-то мать Огиро отправилась с маленьким Петекулем в лес за хворостом. День был солнечный. Над цветами с весёлым жужжанием кружились пчёлы.

– Где-то неподалёку их гнездо! – заметила старуха. – Если хорошенько поискать, то можно полакомиться мёдом.

Они стали следить за одной из пчел. Напившись сладкого нектара, она полетела к большому ветвистому дереву.

– Вот оно пчелиное дупло! – радостно сообщил мальчик. – Я вижу его между ветвями.

– Если так, лезь на дерево, – велела ему бабка.

Мальчик быстро вскарабкался по стволу чуть не до самой верхушки и стал лакомиться мёдом. Старуха, задрав голову, наблюдала за ним с земли.

– Эй ты! – крикнула она, – хватит объедаться! Оставь и мне немного!

– Сейчас! – отвечал Петекуль. Он вытащил соты, высосал из них содержимое, а воск швырнул вниз.

– Что это такое? – возмутилась бабка. – Да ты, никак, издеваешься надо мной, негодный мальчишка?

Сверху раздался задорный смех.

Мать Огиро вернулась домой страшно рассерженная.

– Твой сын насмеялся надо мной, – сообщила она дочери. – Но даром ему это не пройдёт!

– Оставь его в покое, – попробовала урезонить её Огиро. – Он всего лишь мальчик. Сам не знает, что творит!

Однако старуха твёрдо решила извести внука со света. Целый день она бродила по лесу, ела ядовитые грибы, жевала горькие травы и бормотала заклинания. Ночью, когда все уснули, она уселась над спящим мальчиком и пустила ему в нос газы из своего кишечника. То же самое она сделала во вторую ночь и в третью.

Последствия её колдовства не замедлили сказаться. Никто не понимал, почему Петекуль стал вдруг худеть и чахнуть. Румянец исчез с его лица, аппетит пропал. Ни игры детей, ни купание в реке его больше не увлекали. Тихий, молчаливый лежал он в своей постели и таял на глазах.

– Что с тобой такое? – спросила не на шутку встревоженная Комлало. – Ты не заболел?

– Сам не знаю! – печально промолвил Петекуль. – Силы покидают меня. К вечеру как будто немного легчает, но утром в теле такая слабость, что даже пальцем пошевелить не могу.

«Что-то здесь не так!» – подумала Комлало. Ей было жаль брата, и она решила узнать причину его недуга. Вечером, когда все поужинали, мать Огиро сказала:

– Пойду-ка я спать.

– Ступай, – отвечала дочь, – мы тоже сейчас ляжем.

Вскоре в доме стихли все звуки. Слышно было только мерное дыхание спящих. Одна Комлало лежала с открытыми глазами. Среди ночи старуха встала с постели, уселась на корточки над спящим Петекулем и с силой испустила ему в нос свои ядовитые ветры. «Так вот кто виноват в его болезни!» – догадалась девочка. Утром, когда они остались одни, Комлало сообщила брату:

– Я всё разузнала! Наша бабушка старается убить тебя своими кишечными газами.

– Кто бы мог подумать? Но она дорого поплатится за это!

Петекуль попросил сестру принёсти ему длинную тонкую тростинку. Затем он взял острую кость и крепко привязал её к палке. Получилась стрела. Вечером он спрятал её в своей постели и сделал вид, что засыпает.

Среди ночи мать Огиро вылезла из гамака и тихо присела над внуком. Петекуль был начеку. Он нацелил стрелу в старушечий зад и всадил её до самого кончика. Бабка, не успев даже ойкнуть, упала мёртвой. Но никаких следов раны на её теле не было видно.

Утром, обнаружив труп матери, Огиро всплеснула руками.

– А мама-то моя умерла! – сообщила она мужьям.

– Что ж, – заметил Амбуамбу, – когда-нибудь это случается с каждым из нас.

– Это точно! – подтвердил Мурашира. – А что до моей тёщи, то вообще странно, что она протянула так долго. Это при её-то вредности!

В тот же день старуху похоронили и устроили по ней поминки.

– Ну вот! – сказала однажды Огиро своим мужьям. – Наш мальчик перестал быть ребёнком.

– Почему ты так решила? – спросил Мурашира.

– Каждый раз, когда я наклоняюсь, он старается заглянуть под юбку и внимательно рассматривает мои гениталии. Мне кажется, они интересуют его больше всего на свете.

– В самом деле, – согласился Амбуамбу, – это похоже на правду.

– А когда ночью кто-нибудь из вас ложится рядом, чтобы заняться со мной любовью, он наблюдает за нами сквозь неплотно прикрытые ресницы. Видно, наши забавы не дают ему покоя.

– Если всё обстоит так, как ты говоришь, – решил Мурашира, – то пора Петекулю отправляться в дом холостяков.

Все индейские мальчики, выйдя из детского возраста, оставляют свою семью и селятся в большой хижине посреди деревенской площади. Тут в компании сверстников они коротают время в ожидании женитьбы, чтобы перебраться потом в дом тёщи и свёкра. Так повелось испокон веков, и обычай этот соблюдается на протяжении многих поколений. Переговорив с мужьями, Огиро собрала вещи сына, взяла его циновку и перенесла всё это в дом холостяков.

Утром подростки гурьбой отправились на реку. Как обычно, на пляже было много деревенских девушек, которые пришли умыться. Холостяки и незамужние женщины с интересом присматривались друг к другу и обменивались озорными шутками.

– Что-то вы припозднились сегодня! – кричали юноши. – Небось, гуляли всю ночь с женатыми мужчинами!

– Да уж, конечно, не с вами! – отвечали им девушки и тихо пересмеивались, подталкивая друг друга.

– А почему бы вам не заглянуть как-нибудь в нашу хижину?

– Очень вы нам нужны, – отшучивались девушки. – Что мы такого у вас забыли?

Но на самом деле, они, конечно же, очень интересовались юношами. Чтобы понравиться им, девушки красиво подпиливали себе зубы, подвешивали к ушам серьги и натирали пахучей краской свои груди. Юноши тоже старались не ударить в грязь лицом и разрисовывали свои тела чёрными полосами. Порой, скинув с себя всю одежду, они упражнялись на пляже в воинских приёмах или устраивали под стук барабанов танцы.

Всё это производило неизгладимое впечатление на девушек. Наметив того, кто им больше всего понравился, они под покровом темноты пробирались в дом холостяков и проводили со своими избранниками ночь. Укладываясь на свою циновку, Петекуль каждую ночь слышал весёлую возню, то слева, то справа от себя. Но сам он по-прежнему оставался одиноким.