Андрей Галушка - Загадки Столетней войны

Иногда тамплиеров называют первыми в мире банкирами, но это было бы неточно. В нынешних терминах можно сказать, что они предоставляли финансовые услуги. В 1215 году английский король Иоанн использовал лондонский Новый Храм Ордена для хранения государственной казны во время гражданской войны в его владениях, то есть подвалы Ордена считались более надёжными, чем королевские твердыни. Кроме того, тамплиеры оказывали и другие услуги. Например, начиная с начала ХІІ века они вели бухгалтерию и аудит для французской королевской казны, фактически исполняя её функции.

Однако к концу ХІІІ века возникла серьёзная проблема. После удара, нанесенного Саладином, Иерусалимское королевство сумело оправиться, пусть и потеряв сам Иерусалим, и даже попыталось перейти в контрнаступление. Были организованы новые крестовые походы, которые хоть и окончились неудачей, но тем не менее были близки к успеху. На короткий момент удалось даже вернуть Иерусалим. Но со второй половины столетия усилившийся Египет решил покончить раз и навсегда с этой «занозой в боку» – с государствами крестоносцев. В 1291 году пал последний город Иерусалимского королевства на азиатском берегу Средиземного моря Акра. Тамплиеры отличились при её обороне, и многие орденские братья героически погибли в безнадёжном последнем бою. Но когда Святая Земля была потеряна, то всё чаще у жителей Западной Европы стал возникать вопрос: так зачем же нужны тамплиеры теперь?

Если ранее их вовлечение в дела денежные могло быть оправдано тем, что прибыль идёт на благое дело защиты Святой Земли, то после падения Акры Орден переместил свою резиденцию на Кипр. На тамплиеров обрушились несправедливые упрёки как за то, что они «потеряли» Палестину, так и за то, что они её не отвоёвывают. Надо сказать, что тамплиеры успели наступить на очень много мозолей, решительно отстаивая свои интересы в судах, добиваясь выплат по задолженностям, а также вмешиваясь в политику, что, казалось бы, было совсем не к лицу людям, давшим обет разрыва всех связей с миром. На том же Кипре, когда король Генрих из династии Лузиньянов запретил Ордену приобретать новые земельные владения, тамплиеры постарались, чтобы короля упрятали в темницу, а на престол взошёл его брат, более покладисто настроенный по отношению к Бедным рыцарям Христа и Храма Соломона. В Шотландии Орден помог королю Англии Эдуарду І подавить восстание за независимость во главе в Уильямом Уолласом (не в последнюю очередь ссудив Эдуарду двадцать пять тысяч ливров), а в Ирландии он включился в занимательную чехарду борьбы между различными кланами.

Конкуренты тамплиеров, госпитальеры и рыцари Святого Лазаря, завидуя богатствам своих старших собратьев, не упускали возможности указать на то, что если они после потери Палестины хотя бы поддерживают сеть больниц и приютов во многих европейских странах, то тамплиеры не могут похвастаться такой видимой всем благотворительностью.

Но рыцарей Христа и Храма Соломона подвели не конкуренты. Подвёл их клиент, король Франции Филипп ІV из династии Капетингов. Он был внуком Людовика Святого, знаменитого короля-крестоносца. Родившись в королевском дворце Фонтенбло под Парижем в 1268 году за три года до смерти своего деда в последнем крестовом походе (возвращаясь из которого, умерла от болезни его мать, королева Изабелла Арагонская), Филипп, прозванный Красивым, приложил много усилий для того, чтобы культ его деда пустил крепкие корни среди его подданных, и когда он сам стал королём, то всячески давал понять, что следует в собственном выполнении монаршего долга примеру, поданному его благочестивым предком. Надо сказать, что наследником короны своего отца, Филиппа ІІІ, он стал после внезапной и окружённой разнообразными мрачными и скандальными слухами смерти старшего брата Филиппа, принца Людовика. Не исключено, что слухи об отравлении брата его мачехой и об её якобы планах извести всех сыновей королевы Изабеллы зародили у Филиппа Красивого постоянное ощущение опасности и крайнее недоверие к окружающим.

Сочетание благочестия и бытия весьма «от мира сего», ума, амбиций, и страсти более ко власти чем к репутации обеспечили то, что Филипп вознёс французскую монархию на вершину могущества, ранее невиданную, и невиданную после него до окончания Средних веков. Но при этом он довёл до истощения как казну своего королевства, так и долготерпение своих подданных.

Филипп присоединил к королевским владениям множество крупных и мелких территорий. Он аннексировал Фландрию и Лион, обеспечил брак своего сына на наследнице герцогства Бургундского, купил несколько важных светских и церковных территорий. Расширив таким образом королевский домен, король распространил беспрецедентное влияние на всю территорию своего королевства, ведь ранее королевская власть фактически распространялась лишь на собственные королевские владения, а могущественные королевские вассалы, такие как герцоги Бургундии, Бретани и Аквитании или графы Фландрии, лишь признавали, что король является их сюзереном, но могли в большой степени действовать в своих владениях по своему разумению.

Филипп ІV был монархом, не знающим ненужных сантиментов. Не будет большим отступлением от исторической правды сказать, что вся его жизнь была подчинена единственной цели: усилению власти французской короны. Его постоянные войны и весьма дорогостоящие демонстрации величия монарха перед подданными и соседними правителями истощили казну государства. Филипп был вынужден брать деньги взаймы у еврейских и итальянских банкирских домов. Впрочем, когда подходило время платить долги, со своими заимодателями он обращался просто и жёстко. Ломбардские банкиры (то есть из городов Ломбардии, области в Северной Италии, центром которой был Милан, и сейчас весьма значительный европейский финансовый центр, и да, дорогой читатель, слово «ломбард» происходит именно оттуда) не получили назад свои деньги, а с еврейскими банкирами вышло ещё круче: в 1306 году Филипп приказал изгнать из своего королевства всех евреев, забрав их собственность (вместе с долгами) в казну.

В 1294 году началась очередная, можно сказать традиционная, война короля Франции против своего английского оппонента. В 1066 году вассал короля Франции, герцог нормандский Вильгельм, захватил английский трон, и на протяжении полутора веков английские короли были одновременно также герцогами Нормандии. В середине XII века они также приобрели титул герцогов Аквитании, в результате чего под их скипетром оказалась бóльшая половина территории Французского королевства. Такая ситуация не могла быть стабильной, и в череде больших и малых войн французские короли смогли вырвать из рук королей английских Нормандию, а также значительную часть Аквитании. Но английские короли, потеряв титул герцогов Нормандии, сохранили за собой титул аквитанских герцогов, пусть их власть и распространялась на меньшую территорию, чем на вершине могущества. А что может быть естественнее, чем пытаться восстановить свои «исторические права» на ранее утерянные территории? Ничего удивительного, что новая война тянулась десять лет. Когда истощённые противники (Филипп истратил на войну больше четырёхсот тысяч ливров, почти две трети доходов государства за 1294–1298 годы) решили заключить мир, одним из условий стал брак между дочерью Филиппа принцессой Изабеллой (названной в честь его матери, потерю которой в раннем возрасте Филипп очень тяжело переживал) и сыном и наследником английского короля Эдуарда І принцем Эдуардом, будущим королём Эдуардом ІІ.