Андрей Домановский - Загадки истории. Франкская империя Карла Великого

Столь же напористо и жестоко действовал Хлодвиг не только по отношению к рядовым воинам, но и по отношению к возможным соперникам в борьбе за верховную власть над франками военным вождям и представителям знати, из которых Григорий Турский приводит трагичные истории короля рипуарских франков Сигиберта и его сына Хлодериха, короля Камбре Рагнахара и его братьев Рихара и Ригомера, обосновавшегося где-то в низовьях Рейна вождя Харариха и его неназванного сына. Особенно поучительным является рассказ о случившемся с Хлодерихом, которого коварный Хлодвиг подговорил выступить против собственного отца Сигиберта: «Вот твой отец состарился, – обратился находившийся в то время в Париже король салических франков к наследнику короля франков рипуарских, – у него больная нога, и он хромает. Если бы он умер, то тебе по праву досталось бы вместе с нашей дружбой и его королевство».

Обуреваемый жаждой власти и жадностью Хлодерих подослал к отцу убийц, лишивших законного правителя жизни, когда тот, покинув Кельн, отдыхал в своем шатре после прогулки в Буконском лесу за Рейном. После этого отцеубийца, пусть даже и не обагривший своих рук кровью буквально, но организовавший убийство собственного отца, отправил посланников к Хлодвигу с предложением забрать из сокровищницы Сигиберта все то, что придется ему по вкусу. Вероломный Хлодвиг заявил, что ему ничего не нужно, и он лишь пришлет своих людей посмотреть на то, чем некогда владел Сигиберт. Когда те явились, Хлодерих охотно отвел их в кладовую отца, где показал все хранившиеся там сокровища и, в частности, сундук, в котором убитый рипуарский король обычно хранил деньги. «Опусти до дна руку, – сказали они (посланники Хлодвига – прим. автора ), – и все перебери». Когда же Хлодерих последовал указанию, один из посланцев разрубил ему голову секирой.

Произошедшее явно не было самодеятельностью послов короля салических франков, ведь стоило этому случиться, как Хлодвиг незамедлительно направился в Кельн и заявил рипуарским франка: «Послушайте, что произошло. Во время моего плавания по реке Шельде Хлодерих, сын моего родственника, последовал за своим отцом Сигибертом и наклеветал ему на меня, будто я хочу убить его [Сигиберта]. И когда тот, спасаясь, бежал по Буконскому лесу, Хлодерих подослал к нему убийц и велел им убить его. Сам же он [Хлодерих] погиб, не знаю, кем сраженный, когда он открывал кладовую своего отца. Но во всем этом я совершенно невиновен. Ведь я не могу проливать кровь моих родственников, поскольку делать это грешно. Но уж раз так случилось, то я дам вам совет – только покажется ли он вам приемлемым: обратитесь ко мне, дабы вам быть под моей защитой». Рипуарские франки криками и ударами в щиты одобрили слова Хлодвига, после чего подняли его на круглом щите и провозгласили своим королем.

За этим кратким, но весьма образным рассказом Григория Турского явно кроется гораздо более глубокая и сложная политическая интрига, преисполненная коварства и вероломства, автором замысла которой и главным кукловодом, умело дергавшим за ниточки послушных марионеток был, несомненно, Хлодвиг. Поэтому горькой насмешкой над судьбой рипуарских правителей звучат слова епископа Тура, завершающие это повествование: «Так ежедневно бог предавал врагов его (Хлодвига – прим. автора ) в руки его и увеличивал его владения, ибо он [Хлодвиг] ходил с сердцем правым перед господом и делал то, что было приятно его очам».

Поистине, если предвзятому повествователю нужно оправдать и выставить в выгодном свете любое коварство и предательство, он сделает для этого все возможное и попросту не заметит очевидных злодеяний своего героя даже тогда, когда сам расскажет о них несколькими абзацами выше.

Столь же печальная участь постигла также франкского вождя Харариха, владевшего землями в низовьях Рейна. Вместе с сыном этот несчастный был вначале захвачен в плен, насильно острижен и рукоположен в сан пресвитера (сын был сделан диаконом). Единственным его прегрешением против Хлодвига было то, что Харарих не поддержал того во время борьбы с Сиагрием и, строго придерживаясь нейтралитета, выжидал, чем окончится война. Казалось бы, острижение волос, символизировавшее лишение королевской власти, и насильственное рукоположение можно было считать достаточным наказанием. Однако победителю Сиагрия этого показалось мало. Прослышав о том, что Харарих, дескать, сетует на свою горькую судьбину, собирается отрастить длинные волосы и вернуть себе власть, Хлодвиг повелел обезглавить его вместе с сыном. «После того, как они были убиты, он завладел их королевством вместе с богатством и людьми».

Вскоре подобным образом были уничтожены также живший в Камбре король Рагнахар и оба его брата. Для этого Хлодвиг подкупил дружинников-лейдов Рагнахара, прислав им искусно изготовленные из позолоченной бронзы запястья и перевязи, выдав их за золотые. За эти дары он просил сторонников Рагнахара предать своего вождя в тот момент, когда Хлодвиг пойдет на него войной.

Так в итоге и произошло. Во время битвы лейды Рагнахара схватили его вместе с братом Рихаром, связали и выдали Хлодвигу. Пленитель обратился к пленнику со словами: «Зачем ты унизил наш род тем, что позволил себя связать? Лучше тебе было бы умереть». После этого Хлодвиг зарубил Рагнахара секирой. Как видим, запрет проливать кровь собственных родственников, «поскольку делать это грешно», не остановил убийцу, которому хватило для этого лишь надуманного жалкого оправдания.

Точно так же Хлодвиг убил и Рихара, заявив ему перед тем: «Если бы ты помог своему брату, его бы не связали». Чуть позже по приказу наиболее удачливого франкского правителя в городе Ле-Мане был убит и третий из братьев по имени Ригномер. Когда же лейды Рагнахара узнали после смерти своего законного правителя, что полученные ими от Хлодвига золотые украшения являются поддельными и попробовали возмутиться по этому поводу, им было заявлено: «По заслугам получает такое золото тот, кто по своей воле предает своего господина смерти. Вы должны быть довольны тем, что остались в живых, а не умерли под пытками, заплатив таким образом за предательство своих господ». Ответить на это было нечего, и предатели поспешили заверить Хлодвига в своей благодарности за то, что им была дарована жизнь.

Так, уничтожая других «королей местного значения» ( GaukÖnige ), Хлодвиг возвышал собственную власть до уровня самодержавного властителя всех франков ( GrosskÖnigtum ).

Как видим, Хлодвиг умел найти за что порицать и как обвинить кого угодно, кроме самого себя. Столь же изобретателен он был в оправдании собственных коварства и вероломства. Цель, которую он при этом преследовал, была предельно проста – уничтожить всех своих родственников, чтобы никто, кроме него и его непосредственных потомков, не мог претендовать на верховную королевскую власть над франками. «После того, как он убил также многих других королей и даже близких родственников, – писал Григорий Турский, – боясь, как бы они не отняли у него королевство, он распространил свою власть над всей Галлией. Однако, говорят, собрав однажды своих людей, он сказал о своих родственниках, которых он сам же умертвил, следующее: «Горе мне, что я остался чужим среди чужестранцев и нет у меня никого из родных, которые могли бы мне чем-либо помочь в минуту опасности». Но это он говорил не из жалости к убитым, но из хитрости: не сможет ли он случайно обнаружить еще кого-либо [из родни], чтобы и того убить».