Рина Аньярская - В поисках утраченного

Страж подскочил на месте как ошпаренный, глаза его заблестели искорками:

– Зачем?!

– Потому что только она сможет докопаться до истины.

Повернула голову через плечо, светлые волосы красиво легли на лоб и обвили шею… «Очаровательна, – констатировал юноша. – Как бабка-Медичи, очаровательна… Чёрт бы подрал эти фамильные тайны!» Рыцарь Красного ордена медленно подошёл к названной сестре. Она развернулась к нему лицом.

– Что ты хочешь узнать? – склонившись над Иреной и взяв её за плечи, горячо зашептал Остин Вендер, пытаясь всеми силами остановить порыв девушки. – Была ли у принцессы любовная связь с Кеннеди до брака с Райтом? Но даже если это правда, что тебе это даст?

– Я хочу понять её отношение к нему. И к мужу тоже.

Непреклонна. В глазах столько уверенности, сколько было на суде, когда она защищала бандита. Джером понял, что спорить бессмысленно.

– Ты знаешь, родная, я меньше всего хотел бы узнать, что дед Джона Райта на самом деле – сын того Сэма Кеннеди, – покачал головой молодой человек. – И им самим такая весть, думается, не придётся по нраву.

– Зато такой расклад положил бы конец вражде кланов раз и навсегда, – пробурчала девушка. – Я всё равно хочу знать, что связывало Екатерину и тех двоих мужчин.

Выходные в Лувре прошли под знаком празднования помолвки принцессы Генриетты Марии Французской и принца Чарльза, герцога Ротсея. Людовик настолько устал от ежедневных пиршеств и балов, что оставил сестру и её жениха на попечение супруги, погрузившись в дела, скопившиеся за неделю. Надо сказать, что это обстоятельство нисколько не огорчило его молодую жену, которая была только рада не видеть кардинала и короля.

Ирене пришлось вытерпеть ещё несколько праздничных мероприятий, познакомиться со всеми принцами крови лично: Конде, Конти и Лонгвили почти в полном составе семей присутствовали в Лувре оба дня. Английская принцесса на какой-то миг задумалась, что нет представителей дома Суассонских [20] Де Суассон – титул французской аристократии, принадлежавшей 13 различным династиям. В первой трети XVII века его носили представители дома Бурбонов – принцы крови. Название титула происходит от названия графства «Суассон» в Пикардии, которое существовало с IX по XVIII вв. , после чего вспомнила, что Людовик де Бурбон, который в настоящее время носил титул графа де Суассона, не получив руки ни одной из дочерей Генриха IV, вряд ли остался с королевским домом в хороших отношениях [21] Исторически принц крови Людовик де Бурбон-Суассон действительно не смог жениться на принцессах, своих троюродных сёстрах, из-за политики Ришельё. .

Первый принц крови, Генрих II де Бурбон-Конде [22] Имеется в виду тот самый Конде, который приезжал в замок Констанции в 4-ой книге на счастье Говарда. оказывал принцессе Уэльской всевозможные знаки внимания, горячо сожалея о том, что его малолетний сын [23] Людовик II де Бурбон, будущий Великий Конде, лидер Фронды, родился в 1621 году. не сможет составить партию Её Наследному Высочеству… Ирена слушала речи принца крови вполуха, пока он не заговорил о д’Альбре.

– Мне очень жаль, что герцогиня, моя кузина, не смогла посетить этот праздник, – осматривая гостей, произнёс принц.

Тонкий бокал в его руке сиял янтарной жидкостью, буквально притягивая взор английской наследницы.

– Наверняка мадемуазель д’Альбре сейчас в Генуе, греется на зимнем солнышке в гостях у своего кузена.

При этих словах мужчины Ирена подняла взор на его лицо.

– Графа Генуэзского?

Конде перевёл взгляд на наследницу Туманного Альбиона:

– Да, он часто приглашает герцогиню к себе. И это очень не нравится Людовику.

– Конечно, ведь Генуя сегодня – это территория нашего королевства, – тихо ответила девушка, пытаясь понять, на что хочет намекнуть первый принц крови.

– Вы правы, принцесса, – улыбнулся Конде так сладко, словно делал английской наследнице нежнейшие комплименты. Со стороны никто и не подумал бы, что речи их касаются вовсе не милых светских тем.

– Вам всем не нравится политика королевы-матери и Ришельё, – догадалась девушка. – И д’Альбре, как бывшие короли Наварры, не исключение.

– Ваше Высочество, если бы Анри де Герриэт [24] Имеется в виду отец Анжелины. стал не маркизом де Линкольн, а королём Наварры, его постигла бы та же участь, что и большинство гугенотов когда-то в Варфоломеевскую ночь. Увы, Ваша прабабка [25] Имеется в виду Екатерина Медичи. была непоколебима в своих решениях.

Принцесса Уэльская опустила ресницы.

– Королём Наварры он не стал, а молодым всё равно погиб… – произнесла Ирена и подняла взор на собеседника. – И прошу Вас, принц, не надо сравнивать меня с Екатериной Медичи.

– Вы на неё действительно очень похожи внешне, Ваше Высочество. Но Франция Вас приняла. Двор уважает Вас.

– Ума не приложу, за что я снискала любовь французов.

Девушка пожала плечами. Конде приподнял бокал, словно произнося тост, и прошептал с самой милой улыбкой, на которую только способен человек:

– За силу, принцесса. Люди слабы, и им свойственно верить в силу… Мадемуазель д’Альбре – лидер гугенотов. Именно поэтому её сегодня здесь нет. Но здесь есть Вы – будущая протестантская королева, которая, я не сомневаюсь, окажет нашей мадемуазель помощь в нужную минуту.

Ирена чуть склонила голову и на миг прикрыла ресницы, словно принимая на свой счёт тонкий французский комплимент. Со стороны это выглядело как обычный разговор красивого мужчины и хорошенькой девицы.

– Я поняла Вас, принц. И буду рада познакомиться с герцогиней лично, когда это станет возможно.

– И безопасно, – тихо добавил Конде.

Вечером воскресенья слуги начали упаковывать вещи Ротсея, Кинтайра и Уэльской. Было решено, что шотландцы выедут в порт на заре. Ирена с рыцарями отправлялась в Кале чуть позже.

– Завтра немецкий принц отплывает с нами в Англию инкогнито… – глядя в глаза названного брата, тихо произнесла Ирена, едва они остались с Джеромом одни. – И мне ещё нужно как-то сообщить о нём Его Величеству.

В ответ Джером скроил усталую мину.

– Поможешь?

– Куда ж я денусь-то?

Девушка отвела взор, глядя на огонь:

– И ещё кое-что, брат…

– Слушаю тебя.

– Как покинем Париж, возьмём вторую карету. Я не хочу, чтобы принц светился меж вами.

– И посадить его туда в обществе Эйды? – догадался Остин Вендер.

Наследница обратила на него взор:

– Да. Дорога до Кале неблизкая. А разговор с Конде заставил меня о многом задуматься.