Виталий Гладкий - Изгоняющий демонов

Железо, прочный и твердый металл, вошло в употребление недавно. Первоначально готовые железные изделия ввозили из Малой Азии. Обладание железным оружием играло решающую роль на войне, и вскоре железо стало самым распространенным металлом. Тем не менее оно тоже не было дешевым.

Поэтому, несмотря на свои скромные размеры и немногочисленность населения, деревня горшечников Шаду процветала. Разнообразная глиняная посуда, густо выставленная для просушки перед обжигом на склонах холмов, издали напоминала коробочки щедрого макового поля в период созревания…

Эрибу, младший сын горшечника Манну, с интересом наблюдал за работой отца. Интерес этот не был праздным – отнюдь. Все мужчины деревни Шаду, от мала до велика, обязаны были в совершенстве владеть ремеслом горшечника. С виду простое, оно тем не менее хранило в себе много разных таинств. Да взять хотя бы тот же гончарный круг, который недавно придумал Манну для облегчения работы.

Обычно все круги были деревянными и легкими, а отец Эрибу сделал свой из плоского круглого камня массивным и тяжелым. Насадив его на прочную ось, Манну вставил в маленькое отверстие сбоку рукоятку, с помощью которой раскручивал диск. Он вращался очень долго сам по себе, не отвлекая мастера-уммеа от работы. На это рукотворное чудо приезжал посмотреть даже сам бел-пахати – начальник хальсума, провинции, к которой принадлежала деревенька горшечников.

К сожалению, дальше показа дело не пошло; найти камень для гончарного круга соответствующей формы было гораздо тяжелее, нежели отыскать несколько деревяшек. Поэтому Манну так и остался одиноким обладателем диковинки.

Хорошо хоть жрец-шаниу, первый заместитель бел-пахати, которому было поручено разобраться с изобретением мастера из деревни Шаду (не демонские ли это происки?), оказался человеком благожелательным и не заскорузлым почитателем жреческих традиций. Он лишь приказал своему писцу-секретарю сделать отчет о посещении деревни горшечников, в котором изобретение Манну было описано во всех подробностях, но без далеко идущих выводов. Что и было сделано на небольшой глиняной табличке, благополучно похороненной в архиве начальника хальсума.

Столь благоприятное отношение к творцу диковинного гончарного круга имело свою тайную подоплеку – отец Эрибу подарил шаниу великолепную глазурованную вазу. Она была расписной и красоты невероятной. Росписью занималась одна из дочерей Манну, шустрая чернавка, которую звали Джаф – Прекрасная. Эрибу, ничего прекрасного в сестре не замечал, хотя от женихов у нее отбоя не было.

Однако Джаф никого не привечала; главной ее страстью было художество. Она трудилась в мастерской с раннего утра и до позднего вечера, расписывая вазы, горшки, блюда, глиняные лари, облицовочные плитки для дворцов, притом вкладывая в работу всю свою душу. Поэтому великолепная ваза, подаренная шаниу, ценителю прекрасного, произвела на жреца столь большое впечатление, что он не стал искать в изобретении Манну влияние потусторонних демонических сил…

Отец готовил глину для Хану, старшего сына. Эрибу уже знал, что она бывает разной – тощей и жирной. В тощей глине было много посторонних примесей, она была тяжелой в работе, поэтому гончары старались ее избегать.

Но и с жирной глиной приходилось повозиться. Она с трудом размягчалась в воде, медленно высыхала, липла к рукам и гончарному кругу, что затрудняло работу, а при обжиге давала большую усадку, из-за чего посуда покрывалась трещинами и меняла форму. Поэтому уммеа добавляли в жирную глину разные примеси – толченые черепки старых горшков, речной песок, кострику, рубленую солому и даже навозную жижу.

На этот раз Манну добавлял в хорошо очищенную жирную глину мел, пшеничный крахмал, лимонный сок, оливковое масло, рыбий клей и слюду. Из этого материала Хану лепил разные статуэтки и амулеты – как богов, так и демонов. Они обладали металлическим блеском и очень высоко ценились.

Амулеты охраняли ашшуров от дурного глаза и злых духов. Дабы избавиться от них, изображение демона в виде статуэтки помещали на видном месте. Чтобы отогнать самого страшного демона – хозяина юго-западного ветра, пламенное дыхание которого сушило посевы и сжигало лихорадкой людей и животных, над дверями и на террасах подвешивали фигурки с его изображением.

Другие статуэтки зарывались под порогом, чтобы преградить доступ в дом злым духам. Большинство из них были с головами различных животных, невиданных в подлунном мире. В их изображении Хану не имел равных. Страшные, диковинные звери, выходившие из его рук, вызывали ужас и омерзение.

Сначала отец высыпал крахмал в глубокую миску, затем влил туда оливковое масло и клей. Тщательно перемешав содержимое миски до образования однородной массы, Манну смочил ее лимонным соком и ненадолго поставил на огонь. Затем взял ком красноватой глины, подсыпал в нее слюды, хорошо вымешал и соединил ее с белой пастой, которая образовалась в миске.

Эрибу обладал хорошей памятью и в точности запомнил весь процесс подготовки материала для лепки. Длинные и гибкие пальцы Хану творили из глины чудеса. Его фигурки покупали не только простолюдины, но и жрецы, поэтому семья Манну была зажиточной и ни в чем не нуждалась. А если учесть, что сам мастер делал большие сосуды, вода в которых всегда, в любое время года, была свежей и прохладной, то и вовсе не о чем было беспокоиться. Разве что о неизбежной армейской службе – Хану вскоре отправится исполнять свой воинский долг.

Каждый ашшур – от бедного до самого богатого, обязан был служить в армии. Военная служба считалась непременной для каждого мужчины, независимо от его статуса. Все военнообязанные мужчины-ашшуры жили по принципу «трех лет». В первый год они строили дороги, мосты и здания, чтобы усилить мощь империи, а также учились воинскому искусству, на второй год их отправляли на войну, и только после этого им позволялось жить со своими семьями. В результате Земля Ашшур имела одну из самых сильных армий в мире, причем это были прекрасно обученные и закаленные в постоянных боях воины. И их было много…

Младший сын Манну, несмотря на хорошие физические задатки, мало интересовался гончарным делом. Эрибу рос мечтательным, каким-то возвышенным. Нельзя сказать, что его баловали, – в семье ремесленника царили строгие нравы – тем не менее Ина, мать Эрибу, все же относилась к младшему сыну гораздо нежнее и внимательней, нежели к другим детям (их было семеро; а еще двоих забрал в свои подземные чертоги Нергал, владыка преисподней). Наверное, по той причине, что Эрибу был как две капли воды похож на ее покойного отца.

На самом деле имя матери большого семейства звучало как Ина-Эсагили-рамат (Любима в храме Эсагиле), в юности она блистала красотой и происходила из семьи знаменитого вавилонского жреца. Как мог горшечник из Шаду заполучить иноземную красотку, история умалчивает. Конечно, сам Манну в молодости был мужчина видный, но годы, которые он провел за гончарным кругом, сделали его согбенным, ниже ростом, и изрядно состарили.