Виктор Бердинских - Клады и кладоискательство в России

Действительно, встречаются очень большие клады чисто медной монеты: пятаки, алтыны в котлах, чанах, бочонках. Перевод меди в серебро, а серебра в золото чаще всего был связан с потерями в сумме и затруднителен. Убрать с глаз долой в тайник – очевидное напрашивающееся решение для больших сумм.

Бумажные ассигнации боялись воды, огня, неосторожного обращения. Один русский писатель горестно вздыхал, вспоминая причины разорения своего дедушки. При спешном отъезде из Москвы в 1812 году от французов его дед вместе с коляской попал в промоину на реке (ведь главным бедствием русских дорог тогда были мосты) и вымочил свои бумажные сбережения в воде. Они вылиняли до полной белизны и превратились в пачку простой бумаги. Металлическая монета в этом смысле все же надежнее.

Пятой важной причиной массового зарытия русскими кладов во все века истории России являлся слепой произвол государства по отношению к своим подданным. «Был я холопом привилегированным в стране холопства всеобщего», – вспоминал уже в середине XIX века родовитый князь Петр Долгоруков (между прочим, Рюрикович). Иностранцы рассказывали, что если в Средние века государь и великий князь Московский замечал, что кто-то из его подданных сильно разбогател, то он просто находил повод, чтобы арестовать этого человека, а все его имущество отписать в казну.

Выставлять свое богатство на всеобщее обозрение было смертельно опасно. Могли дать ход доносу собственного холопа или слуги и разорить любого купца или даже боярина.

Юмор русских царей был весьма своеобразным. Вспомним, как грабил собственные города и села, нещаднее, чем любую страну, царь Иван Грозный. Это именно он приказал повесить боярина Овцына на воротах собственного дома рядом с повешенной овцой.

Кроме того, налоги были часто не просто громадны и непосильны, но произвольны и внезапны. Понадобился царю Петру I военный флот – платите, господа купцы, деньги на постройку кораблей.

Таиться, казаться меньше, скрывать свое достояние, а не кичиться им напоказ – таков закон русской жизни. Эта психология поведения надолго стала всеобщей для большинства слоев нашего общества.

Очевидцы рассказывают такой случай уже конца XIX века. Много лет живший в городе нищий, скитаясь по дворам и питаясь сухими корками хлеба с водой, внезапно умер на дворе небогатого купца. Тот послал слугу спалить лохмотья старика, чтобы не занести в дом заразу. Слуга пропал. Купец не поленился сам сходить к кострищу за усадьбой и в пепле нашел с десяток золотых монет, зашитых прежде в ветхую одежду нищего.

Судя по всему, его слуга выгреб из кострища несколько десятков таких монет. Чтоб не искушать судьбу, он просто сразу ушел в родную деревню, где стал самым зажиточным и крепким домохозяином.

Человек мог провести остаток дней в довольстве и покое, но предпочел привычные скитания, лишения и нищету, лишь бы не выдать свои сбережения.

То есть внешние признаки улучшения благосостояния не прельщали множество россиян в силу очевидной опасности или просто из страха. И зарытие кладов в землю являлось просто пассивным сопротивлением людей грабежу государства, его налоговому гнету. Да и отсутствие безопасности у себя дома (полиция не защищала, а порой содействовала грабителям) вынуждала все, что можно, прятать подальше.

Шестая причина появления кладов – захоронки разбойников, других «гулящих» людей, которые в те эпохи прятали свои неправедно добытые ценности не в заграничных банках, как сейчас, а в родимых трущобах: пещерах, колодцах, под дубом или другим одиноким деревом. Эти клады добыть всего труднее. Но именно о них народная молва создала столько сказов, легенд, памяток, кладовых записей. Шайки разбойников держали в страхе население Руси не только на больших дорогах, но в городах и селах. Нередко они накапливали большие ценности. Но, будучи объединением временным, с постоянно меняющимся составом участников, и очень подвижным (сегодня здесь – завтра там), очень заботились о своем «черном дне», который чаще всего наступал для них неожиданно.

Такие вкладчики часто погибали, не указав никому место своего клада. Иногда эти люди оказывались перед смертью слишком далеко от своих захоронок, и даже их невнятные путаные памятки наследникам ничуть не помогали. Россия – страна огромных, пустых от населения территорий. Искать здесь клады – гораздо хуже, чем иголку в стоге сена. В лесах все быстро зарастает и местность меняется. В степях – глазу зацепиться часто не за что, поэтому ориентироваться очень сложно. В горах, наоборот, слишком много похожих друг на друга ориентиров. Реки меняют русла. Пашни наступают на леса и луга. Лесами зарастают брошенные поселения. Все стремительно меняется. Случалось, что даже через 10–20 лет люди, возвращавшиеся за собственным захороненным кладом, не могли найти свое приметное место. И отправлялись обратно несолоно хлебавши.

Естественно, что больше всего кладов образовывалось в районах древних городов и крепостей, вдоль оживленных торговых путей: «из варяг в греки», например, или Старой Смоленской дороги, по которой отступал Наполеон, вдоль Волжского торгового пути, шляхов из Крыма на Москву и т. д.

Как бы то ни было, захороненные в землях России клады – это еще и ее культурное и историческое национальное достояние. Там скрыта память о прошлом. По преданиям, каждому кладу предназначен свой срок выхода на волю. Тогда он начинает ворочаться в земле, привлекать к себе внимание нужного человека. Над ним по ночам появляется свет. И дается он в руки лишь тому, кому предназначен.

Кладоискателем движут вера, страх и надежда. Чаще всего в старину люди копали не наобум (ведь металлоискателей тогда не было), а по «приметам», рассказам бывалых людей, описям и записям, семейным преданиям. Как правило, люди не находили ничего. Но вера их в клады от этого чаще всего не уменьшалась. Пламя страсти разгоралось в человеке все сильнее. Копали в оврагах и балках, пещерах и курганах… Результат оставался плачевный. Часто копали по ночам. Ведь дело тайное и секретное, да еще – нечистое и дьявольское. В беспощадно разграбленных степных курганах наших южных губерний находили лишь истлевшие кости и угли, трухлявое дерево, черепки и изъеденное ржавчиной железо, реже медь и бронзу.

Ни денег, ни драгоценностей… Мечтающие легко разбогатеть суеверные люди накупали себе у шарлатанов и проходимцев дорогие карты и планы, обращались к колдунам и ворожеям. Все напрасно. Но человек, начав поиски клада, с неимоверной быстротой (как прежде, так и теперь) втягивается в это увлекательное дело. Образование и состоятельность не являются препятствием. Искали клады, например, и царь Иван Грозный в XVI веке, и царевна Екатерина Алексеевна (сестра Петра I), и светлейший князь Потемкин в XVIII веке.