Евгений Жаринов - Роковой романтизм. Эпоха демонов

Эпохе романтизма мы обязаны и появлением научной египтологии. Впервые в самом начале XIX века поддались расшифровке египетские иероглифы. Найденный в 1799 году офицером армии Наполеона так называемый «Розеттский камень», с идентичными по содержанию иероглифическим, демотическим и греческим текстами, первым дал ключ к дешифровке египетских иероглифов. Началом научной египтологии принято считать публикацию французским ориенталистом и лингвистом Ж. Ф. Шампольоном 14 сентября 1822 года. «Письмо к г-ну Дасье», в котором впервые в европейской научной традиции верно описывалась система египетского иероглифического письма. Ученый выступил с сообщением в Академии надписей в Париже о результатах своей дешифровки Розеттского камня. В 1824 году Ж. Ф. Шампольон опубликовал «Очерк иероглифической системы древних египтян», в 1828–1830 годах возглавил первую научную экспедицию в Египет, результатом которой был труд «Памятники Египта и Нубии», изданный в 1844 году при участии И. Розеллини. В этой экспедиции Ж. Ф. Шампольон собрал множество памятников, дав первое их научное описание. В 1836 году, уже после смерти Ж. Ф. Шампольона, была опубликована составленная им первая грамматика египетского языка, в 1841 г. – вышел словарь египетского языка (также посмертно). За открытиями Шампольона последовал бурный рост молодой науки. Ф. Шампольон и его непосредственные преемники занимались не только вопросами египетского языка и письма, что было необходимым условием для дальнейшего роста науки, но и разработкой проблем древнеегипетской истории, хронологии, археологии, культуры и т. д. Это так называемая «старая школа» в египтологии. Таким образом, таинственный и молчаливый народ Египта, описанный в Библии как антагонист иудаизма и заветов Моисея, превратился из сказочного мифического персонажа в полное конкретное историческое явление, чье письменное наследие оказалось возможным расшифровать. Библейская история получила обоснованный научный контекст. В результате Европу захватила египтомания, еще одно модное увлечение эпохи романтизма. И это нашло свое отражение в литературе, архитектуре и декоративно-прикладном искусстве Испании, Италии, Франции. Египетские мотивы легли в основу стиля ампир. Египетские стелы буквально наводнили Париж. Докатилась мода и до столицы Российской империи. В Санкт-Петербурге в начале XIX столетия построили Египетский мост, а в Царском Селе – Египетские ворота, расписанные иероглифами. Появились каменные львы, сфинксы и грифоны.

Изобретения, изменившие мир, появились в период примерно с 1760 по 1830 г., то есть в эпоху предромантизма и романтизма. Этот период называют еще временем «промышленной революции», под влиянием которой некогда аграрные страны Западной Европы стали превращаться в промышленные державы и первой среди них была Британия.

Так, в 1783 году состоялся третий полет воздушного шара, построенного братьями Монгольфье. Шар поднял пассажиров. Это были петух, утка и овца.

В Англии становилось все больше шахт, мощности водяных колес уже не хватало для откачки воды из них. Английский изобретатель Ньюкомен впряг в работу новую силу – пар. Джеймс Уатт усовершенствовал это изобретение в 1782 году.

Британские изобретатели XVIII века открыли как выплавлять чугун, применяя каменный уголь вместо дефицитного древесного, и как использовать паровые машины вместо водяных колес для дутья в доменных печах. Это позволило металлургии обеспечить металлом нужды промышленной революции.

В это время была изобретена пудлинговая печь. В ней плавили и перемешивали чугун, превращая его в сварочную сталь. Пудлинговая печь была изобретена Генри Кортом в 1783 году. Это позволило намного увеличить производство стали. Владельцы заводов обогатились, но сам Корт умер в нищете.

В первой половине XIX века, в эпоху романтизма, Великобритания стала мастерской Мира. Новые станки и инструменты позволили английским инженерам строить передовые машины всех видов. Материалы, даваемые машинной металлургией, и сила паровых машин увеличивали поток изобретений. Паровая машина высокого давления, созданная Ричардом Тревитиком в 1805 году, и стальные рельсы породили железнодорожный транспорт. Вокзалы, созданные из стали и стекла, отражали ту важность, которую придавали железнодорожному транспорту в XIX веке.

Пароходы ускорили океанские плавания. Стальные мосты легли через широкие реки. Транспортная революция «сделала мир меньше». Первые удачные пароходы были построены около 1800 г. В 1830-е годы пароходы пересекли Атлантику. В 1840-х годах лопастные колеса стали вытесняться гребными винтами.

Паровые автомобили строились в 1820–1830-е гг., но ездить на стальных колесах по хорошим дорогам не разрешалось. Стали строить железные дороги.

Ключом технического прогресса XIX века стали станки. Они изготовляли винты, штоки и цилиндры таких размеров и с такой точностью, какие раньше были недоступны. Искусных ремесленников заменили рабочие-станочники. Это позволило сделать производство массовым. В 1840 году появился токарно-винторезный станок. Появилась возможность строить машины из взаимозаменяемых частей. Первыми предметами массового производства стали огнестрельное оружие и часы. В 1831 году Сэмюэлем Кольтом был изобретен револьвер. А в 1810 году Питер Дюран изобрел жестяную банку для консервов. Вещь, на первый взгляд, незначительная, но имеющая колоссальные последствия в истории человечества. Нужда в консервных банках как раз возникла в эпоху Наполеоновских войн. И отныне консервная банка, мировые войны, сражения на суше и на море, арктические экспедиции, открытия Севера и даже космические полеты будут навечно связаны с этой самой банкой.

Консервная банка была запатентована в 1810 году англичанином Питером Дюраном, который использовал в своем изобретении открытия француза Николя Аппера. Стерилизованные консервы были изобретены в начале XIX века благодаря Наполеону Бонапарту. В 1795 году Франция вела сразу несколько войн – против Пруссии, Англии и Австрии. По настоянию Бонапарта, в ту пору командовавшего армией в Северной Италии, Конвент объявил конкурс на лучший способ длительного хранения продуктов. Его выиграл повар Николя Аппер, владелец ресторанов в Париже.

Взяв за основу теорию двух ученых – ирландца Нидгэма и итальянца Спалланцани, о том, что порчу продуктов вызывают гнилостные микробы, Аппер решил убить бактерии путем нагревания. Он расфасовал по банкам крепкий бульон, жаркое, тушеные овощи и засахаренные фрукты, а затем прокипятил банки в соляном растворе в течение двух часов при температуре 110–115 градусов Цельсия. Когда же восемь месяцев спустя Аппер попробовал консервы, продукты оказались не только съедобными, но еще и вкусными.