Дарья Плещеева - Игра с Годуновым

– И тут сама судьба открывает нам дверь, хоть и не нараспашку, – продолжал Меррик.

Он подошел к одной из настенных карт. Мастер Кит – также. Писцы, уходя, погасили свечи, горели только две на маленьком столе, и карты казались в полумраке свернувшимися чудовищами, возможно, разноцветными драконами.

– В ближайшие дни Кул-Мухаммад поймет, что все поручения Тауекель-хана он выполнить не сможет. Мы, друг мой Кит, бессильны вернуть киргиз-кайсакам воеводу. Хотелось бы знать, чем мы можем быть полезны Тауекель-хану… Чем мы можем соблазнить его, чтобы дать ему хороший совет, а он этот совет принял…

– Тем самым, чем Горсей сумел угодить покойному царю, – прямо сказал мастер Кит.

– Да, оружие и порох. То, чего никогда не даст лорд-протектор Годунов.

Меррик провел пальцем по карте с запада на восток и далее – по стене, туда, где был бы предполагаемый Китай.

Мастер Кит понял.

«Московской компании» был необходим путь на Восток. Она уже предлагала покойному царю открыть торговый путь через Бухару в Китай, вернее, требовалось разрешение на половину пути, потому что из Бухары в Поднебесную, как считалось, ходили караваны. Но царь позволил Энтони Дженкинсону доехать только до Астрахани. Тот все же добрался до Бухары и узнал, что такие караваны более не ходят. Но Китай звал и манил. Если нельзя попасть туда по суше, то, может, есть безопасный морской путь – на Севере? Опыт хождения по северным морям, природной границе Московского царства, у английских капитанов был. Следовало бы пройти как можно дальше на восток – где-то там нашелся бы способ повернуть к Китаю. Но это – если не удастся наладить путь по суше…

Палец Меррика вернулся обратно – да только не к устью Волги, а к берегу Каспийского моря, пересек море с востока на запад, помедлил там, где полагалось бы выситься горам, принял малость к югу и остановился у берега моря, которое мастер Кит, человек образованный, называл Эвксинским Понтом.

– Крымский хан Казы-Гирей, которого года четыре назад успешно от Москвы отогнали, потерял войско и молится своему идолу Магомету, чтобы и ханство не потерять, – сказал Меррик. – Полагаю, он будет сговорчив и пропустит наши суда вот к этому порту Батум. Там сидят османы. Договориться с ними можно. Они могут даже дать охрану караванам. А далее османскими землями – на восток, и к землям киргиз-кайсаков.

– Гибралтар, – напомнил Кит.

– Деньги, – кратко возразил Меррик. – Испанские купцы любят деньги не менее, чем наши. У них можно зафрахтовать корабли. А королевский флот после гибели Непобедимой Армады не скоро опомнится. Но все это следует хорошо обдумать.

– Китай… – Кит усмехнулся. – А почему бы нет? Если моя судьба столь причудлива? Что там, за Китаем? Какая страна?

– Это мы когда-нибудь узнаем.

– Где-то тут живы наследники моего Тамерлана, – сказал Кит, ведя пальцем по карте. – Любопытно бы на них взглянуть. Говорят, они имеют дело с женщинами, не слезая с верблюдов.

– Это одна возможность, которую мы пустим в ход за неимением лучшего. Другая, – палец Меррика вернулся в просторы Московского царства, – здесь. Город Астрахань и река, впадающая в море. По ней можно везти товары на стругах и причалить в землях киргиз-кайсаков. Или ногайцев – с этими бродячими номадами ничего нельзя знать наверняка. И в том и в другом случае нужно обсудить это с господами из посольства. Они знают то, чего мы, всего лишь глядя на карту, знать не можем. Мы должны знать правду о тех землях и о путях!

Мастер Кит кивнул – слово было сказано.

– Хотел бы я посмотреть на их лица, когда они впервые в жизни увидят карту, – усмехнулся он, подпустив в голосе ехидства.

– Они, наверно, в своих странствиях сверяются со звездами, – с некоторым сомнением ответил Меррик. – Или у них свои приметы. Но карту мы все же возьмем с собой. Я поручаю тебе устроить это дело. Никому другому это не под силу.

Похвалу мастер Кит, как все близкие к театру люди, очень любил. И ведь слова Меррика действительно не были лестью. Меррик очень хотел попасть на Крымский двор и встретиться с послом. Посла охраняли – но способ должен, обязан быть! И мастер Кит вдруг ощутил знакомое волнение – не такое, что лишает способности мыслить и двигаться, а более спокойное – как перед поединком с противником, который владеет шпагой хуже, чем ты.

Ему уже хотелось пройтись вокруг Крымского двора, поглядеть, кто и как его охраняет.

– Любопытно, о чем договорятся киргиз-кайсаки с господином Годуновым. Он хитер, да и они не простодушны. Может статься, они все же у него что-то выторгуют. Но не союз против калмыцкой орды, не оружие и не воеводу. Мастер Кит, ты завтра возьмешь Стэнли с Диком, пойдешь на Торг, к тестю Дика, узнаешь, кто из татарских купцов поставляет припасы на Крымский двор. Нам нужен такой человек, которого бы туда пускали как близкого по крови, который бы уже поладил с киргиз-кайсаками. Дик и Стэнли – славные молодцы, но решать, кто из купцов нам более подходит, будешь ты. Значит, пойдешь с ними.

– Если верить старухе, мало кого из купцов допустят на Крымский двор, – возразил мастер Кит. – Милорд Годунов будет опасаться, как бы через купцов не наладилась переписка между воеводой и послом. Воевода уж точно попытается что-то сделать…

– Тебе нужно понять, кто из купцов все же имеет доступ к киргиз-кайсацкому послу. А также нужно найти нашего Сулеймана. Не удивлюсь, если он встретит в посольстве давних знакомцев.

– Да, этот проник бы и в гарем персидского шаха.

Сулейман был старый татарин, много где побродивший, прежде чем осесть в Замоскворечье, в Толмачевской слободе. Когда у Меррика возникала необходимость в толмаче при переговорах с татарами или ногайцами, что бывали в Москве наездами и русскую речь знали плохо, он всегда посылал за Сулейманом. Тот, скорее всего, знал и киргизское наречие, и киргиз-кайсацкое. Во всяком случае, он как-то рассказал, что несколько лет прожил в тех краях. Но он и о совершении хаджа в город Мекку тоже рассказывал…

Приказание доставить Сулеймана относилось не к мастеру Киту. Он в Толмачевской слободе никогда не бывал. А вот Дик и Стэнли бывали, даже могли кое-как объясниться со старыми татарами, на три четверти по-русски и на четверть по-татарски. Им и следовало тайно привести Сулеймана.

– Завтра начинаем осаду Крымского двора по всем правилам фортификации, – пошутил Меррик. – Когда узнаем побольше, составим диспозицию…

Мастер Кит, словно не слыша, взял со стула лютню, сел и тихонько забренчал. Ему не хотелось слоняться в мороз по московскому Торгу, который простирался от Покровского храма, что на Рву, до Земского двора, а это чуть ли не полверсты. Вот если бы посольство прибыло летом!