Томас Майн Рид - Пиратский остров; Молодые невольники

Раздумывая, что делать, я вдруг услышал шум приближающихся шагов и шорох сухих листьев. Кто-то шел от дома по направлению ко мне. По тяжелой и ленивой походке я узнал негра и вскоре убедился, что не ошибся.

Это шел Джейк, мой прежний проводник.

Я обрадовался. Лучшей встречи, кроме разве самого мистера Вудли, я не мог ждать. Я решил рассказать все Джейку и послать его к мистеру Генри с просьбой прийти ко мне.

Так как Джейк меня не видел, то я хотел подпустить его поближе, чтобы отрезать ему путь к отступлению, если бы он, увидев меня, захотел убежать.

Я спрятался за ствол старого тополя и стал ждать, заранее улыбаясь тому, как удивится негр. Я видел, что он шел к пристани, вероятно, за челноком, чтобы отправиться на рыбную ловлю. Он прошел мимо меня, не заметив моего присутствия. Потом, сделав несколько шагов, он остановился, к чему-то приглядываясь. Он стоял ко мне спиной и не видел, как я вышел из засады и приблизился к нему. В нескольких шагах я окликнул его:

– Джейк!

Он быстро обернулся, и я понял, что мои предосторожности были не напрасны, так как он первым делом хотел бежать. К счастью, я загораживал ему дорогу к дому, а бежать к реке не имело смысла.

– Джейк! – повторил я, стараясь говорить обыкновенным голосом. – Ты не узнаешь меня, потому что я весь в грязи. Ну, так что же? Узнал ты меня теперь?

– О! – сказал он с удивлением, которое при других обстоятельствах меня бы очень позабавило.

– Ты боишься меня, что ли?

– Боже мой, масса! Что с вами? Вы бледны как смерть и весь в тине! Что с вами? – повторил он, поднимая руки с видом глубокого удивления.

– Что с вами? Вы бледны как смерть…

– Со мной случилось очень печальное приключение, но теперь некогда объяснять. Пойди к мистеру Вудли и попроси его прийти сюда; только никому не говори, что я здесь.

– Масса Генри еще не вставал. Идите в дом, масса, я его сейчас предупрежу, что вы идете.

– Нет. Прежде нужно, чтобы он пришел сюда.

– Сюда? – повторил негр, все больше удивляясь. – Не угодно ли вам войти в дом и переодеться?

– Нет, я не пойду, не поговорив с мистером Генри. Но смотри, никому не говори, что меня видел, – только мистеру Вудли. Попроси его прийти сюда и принеси мне чистую одежду. Иди скорее. Мне очень больно.

Действительно, уже час, как моя рана стала ужасно болеть.

После того как негр удалился, я сел под дерево и прислонился к нему, чтобы удержаться, – так я был слаб.

Я никак не думал, садясь здесь для того, чтобы дожидаться мистера Генри Вудли, что до его прихода увижу его брата Уолтера. Однако так и случилось.

Место, где я встретил негра, было довольно далеко от плантации. Пока я рассчитывал, сколько времени ему потребуется, чтобы привести хозяина, я услышал пронзительный свист парохода на реке. Я встал и сделал шагов двадцать до того места, откуда видна была пристань. Перед ней только что остановился пароход, и от него отделилась лодка. В ней сидело трое: двое гребли, третий был, видимо, пассажир.

Через несколько минут лодка была уже у пристани. Два гребца выложили из нее несколько вещей, за ними легко выскочил пассажир и, сделав прощальный знак рукой, веселой походкой направился в мою сторону.

Я увидел молодого Уолтера Вудли и пошел навстречу.

Он не сразу узнал меня. Только услышав мой голос, он догадался, кто стоит перед ним. Он взял меня за руки и некоторое время смотрел на меня с неменьшим, чем Джейк, удивлением.

Я решил, что сначала он должен объяснить мне, как сюда попал. Щадя свои силы, я не хотел ничего рассказывать о себе до прихода его брата, чтобы поведать все обоим сразу.

Оказалось, что он направлялся в Новый Орлеан для наблюдения за продажей отправленного на барже хлопка, а сюда решил заехать, чтобы повидаться с братом и сестрой. Он думал уехать следующим же пароходом, дня через два или три.

Не прошло и четверти часа, как мы увидели спешившего к нам Генри. Джейк почтительно следовал за ним, неся сверток с одеждой и обувью.

Генри меньше удивился, чем негр и его брат. Он не удивился и тому, что встретил Уолтера, так как ожидал его уже несколько дней и теперь, услышав сигналы парохода, был уверен, что брат приехал. С другой стороны, негр подробно описал ему мое странное появление и не менее странный вид. Генри тотчас же объяснил себе это неожиданное возвращение нежеланием Блэка принять меня в качестве пассажира. Он не расспрашивал меня, а помог переодеться, чтобы сразу отвести домой.

Он побледнел только, когда увидел мою рану, и понял, что со вчерашнего дня произошли события более серьезные, чем он предполагал.

Короче, он так же, как и я, придерживался мнения, что будет лучше, если никто не узнает о моем возвращении, прежде чем мы обо всем переговорим. Он приказал Джейку убрать с дороги всех негров. Но если бы кто-нибудь из них и увидел меня, то вряд ли узнал человека в одежде мистера Генри, небритого, с рукой на перевязи.

Я прошел в дом никем не замеченный. Наскоро переодевшись и спустившись в столовую, я увидел и мисс Вудли. Она встретила меня с радостью, послужившей мне утешением после всех передряг.

Тем не менее, поскольку я умирал от голода, мне дали поесть, прежде чем расспрашивать, и воспользовались этим временем, чтобы позвать доктора. Тот осмотрел мою рану и нашел ее не очень серьезной.

По той внезапной бледности, которая покрыла лицо мисс Вудли, когда она услышала о моей ране, я понял, что она испытывает ко мне нечто большее, чем обыкновенную симпатию к приятному гостю. И не сопровождайся мои приключения смертью невольников ее отца и кражей хлопка, я был бы счастлив, что испытал их… Они ведь стоили мне бесспорной уверенности в любви мисс Корнелии.

Впрочем, мисс Корнелия узнала о драме на барже много позже. Я сказал ей только, что поссорился и подрался с Блэком и был вынужден вернуться на плантацию на лодке, взятой с баржи.

Мне было трудно прибегать к подобному объяснению, но я рассудил, что это будет осторожнее со всех точек зрения. Тем не менее мисс Вудли не очень поверила этому объяснению, и, когда она ушла, оставив меня с братьями, я был уверен, что она сомневается в моей искренности.

Утолив голод, я подробно изложил братьям Вудли всю историю. Конечно, они слушали меня с нескрываемым изумлением и гневом. Как ни ужасно было то, что я рассказал им, они не сомневались в правдивости моего рассказа. Моя рана была достаточным доказательством преступления Блэка и его сообщников.

Впрочем, они не были удивлены и той горячностью, с которой я обвинял Брэдли. Оба знали его как опасного человека, способного на все. Им доводилось также слушать странные рассказы о нем самом, о его образе жизни, о быстром обогащении, а также кое-что по поводу Острова Дьявола. Раньше говорили, что Брэдли много играл, но в последнее время доходили и более дурные слухи, хотя никто не мог ничего доказать.