Наталия Сотникова - Отблески Версаля

Для воплощения в жизнь этого сложного и рискованного предприятия Август отправил в Польшу посланником с самыми широкими полномочиями свое доверенное лицо, Якоба-Генриха фон Флемминга (1667–1728). Тот был урожденным подданным Пруссии и даже лет пять тянул лямку в прусской армии, но затем перешел на саксонскую службу, тогда это было делом обычным. Получивший в молодости хорошее университетское образование Флемминг сделал при Августе блестящую карьеру, проявляя исключительные преданность и ловкость. Он больше, нежели кто-то другой, подходил для данной щекотливой миссии, обладая обширными связями среди польской знати: Якоб-Генрих был женат на полячке, графине Франциске Сапега, а его двоюродная сестра Маргарет-Элизабет фон Флемминг, была замужем за великим коронным казначеем Пржебендовским, прожженным карьеристом и интриганом. Тот, будучи сановником, искушенным во всех тонкостях местной политики, дал мудрый и единственно верный совет: не жалеть презренного металла.

Кандидатура Собеского-сына отпала чрезвычайно быстро, ибо поляки не пожелали видеть в своей стране воцарения наследственной монархии. Тем временем Август метался в поисках требуемых средств: он заложил у венских иезуитов драгоценности саксонской короны, уступил за 900 000 талеров свои наследственные права на герцогство Лауэнбург, расположенное в отдалении за границами Саксонии, ганноверской герцогской династии и даже продал, невзирая на протесты подданных, четыре небольших уезда своего княжества за 1 235 000 талеров и за 240 000 – городок Кведлинбург курфюрсту Бранденбурга Фридриху III. Более крупные города Саксонии были принуждены к выделению займов. Деньги утекали как вода в песок, и Август столкнулся с необходимостью обратиться за займом к еврею Беренду Леману, одному из самых крупных банкиров той эпохи, ссудившему ему 10 миллионов талеров. Всего избрание на польский трон обошлось Августу в 39 миллионов талеров. Это была совершенно фантастическая сумма; чтобы подчеркнуть ее грандиозность, обычно приводят для сравнения простой пример: рядовой саксонский ремесленник, обремененный семьей, зарабатывал в год 25 талеров.

Пока принц де Конти прохлаждался в Париже, возложив ведение избирательной кампании на посредников, фон Флемминг трудился не покладая рук, спаивая и подкупая выборщиков. Выборы 26 июня 1797 года не дали окончательного результата, оба кандидата сочли себя победителями. Тогда 6 июля Август, прихватив свои мешки с золотом, вошел в Польшу во главе вооруженной дружины из 8 000 человек и принялся раздавать вознаграждения своим сторонникам. Видимо, солидную сумму получили и стражники королевской сокровищницы, совершенно безучастно наблюдавшие за тем, как доверенные люди Августа умыкнули корону и скипетр. Вообще-то на подобные действия требовалось разрешение польского сейма. В результате 15 сентября Август был венчан на царство исторической короной династии Ягеллонов в древнем соборе Кракова. Для этой церемонии он облачился в наряд собственного изобретения, в котором странным образом сочетались римские, германо-рыцарские и польские мотивы. Грудь была закрыта золотой кирасой весом около двадцати килограмм, а украшавшие одежду бриллианты оценивались более чем в миллион талеров. Облачение оказалось столь неудобным, что во время церемонии, когда епископ приступил к чтению символа веры, Августу сделалось дурно, и потребовалось не менее четверти часа, чтобы привести его в чувство. Патриархально настроенных поляков весьма удивило отсутствие супруги короля, но их негромкий ропот потонул в оглушительном шуме коронационных торжеств.

После коронации король закатил для новых подданных самым натуральным образом пир на весь мир. Было зажарено 12 громадных быков, десяток оленей, две дюжины телят и несчетное число баранов, 240 каплунов, 700 кур, сотня фазанов, 120 уток, 60 зайцев, а счет жаворонкам шел на тысячи. Жажду заглушали шампанским из 400 бутылок, а вина ушло где-то от 6000 до 7000 литров.

В Саксонии Август выпустил указ, что остается отцом своих подданных, всегда отзывчивым к их нуждам и чаяниям, на время же своего отсутствия назначил в княжестве наместника, князя Антона-Эгона фон Фюрстенберга. Этот вельможа происходил из старинного швабского знатного рода, не имел в Саксонии никакой родни, а потому весьма успешно занимался наведением порядка в обескровленных финансах Саксонии и борьбой с коррупцией.

Набожную и стойкую в лютеранской вере Кристиану-Эберхардину не соблазнил титул королевы. Она наотрез отказалась следовать за супругом в Варшаву и продолжала вести весьма уединенный образ жизни в своем замке Преч. Их общий сын был отдан на воспитание вдовствующей курфюрстине Анне-Софии, так что в Польшу в золоченой карте отправилась графиня Эстерле. Польское общество было весьма шокировано такой спутницей помазанника Божия и занялось болезненно насущным для знати вопросом подыскания для Августа любовницы из местных красавиц. Вопрос принимал политическую окраску – должен же был новый король отдать должное красоте и шарму полячек.

Пока местная знать усиленно перетряхивала все возможные кандидатуры, графиня Эстерле быстро освоилась в Варшаве. Она развелась со своим мужем, графом Хизерле фон Шодау, и в 1798 году для сохранения приличий была выдана замуж за придворного фон Опперсдорфа. В конце того же года она родила сына, который, впрочем, вскоре скончался. Чей это был ребенок – ведомо одному Господу Богу, ибо с момента своего приезда резвая дама без стеснения принялась испытывать свои чары на местных дворянах. Она пыталась соблазнить даже преданного душой и телом Августу фон Флемминга, но, похоже, ничего из этого не вышло. Однако ей удалось вскружить голову польскому магнату, князю Михалу Вишневецкому, о чем тотчас же доложили Августу. Тот вскипел и повелел неверной возлюбленной в двадцать четыре часа убраться из Варшавы. Такой краткий срок не помешал графине быстро собрать весьма объемистый багаж, прихватив заодно еще кое-что из королевской сокровищницы. Когда Августу доложили об этом, он во гневе послал ей вдогонку двух гонцов-офицеров с приказом отобрать драгоценности. Остановленная на пути графиня будто бы признала свою вину и отдала посланникам запечатанную шкатулку с драгоценностями. Когда Август открыл ее, внутри оказались малоценные безделушки. Впрочем, эта история так рассмешила короля, что он больше не стал предъявлять никаких требований к графине. Она же впоследствии в открытую сожительствовала с сыном Яна Собеского, Александром-Бенедиктом, и выстроила себе в Бреслау роскошный дворец.

Тем временем Август усиленно занимался государственными делами, а по вечерам полностью отдавался развлечениям. По его приказу из Дрездена выписали придворную капеллу музыкантов и труппу французских комедиантов, ежедневно устраивались спектакли, балы, регулярно двор выезжал на охоту, прогулки по Висле. Поляки дивились жизнерадостности и выносливости короля. Сколь бы поздно Август ни лег в постель после утомительных развлечений, сопровождавшихся порой весьма сильными возлияниями, на другой день он вставал с зарей, чтобы с усердием заняться делами королевства, совещаться с министрами и проводить аудиенции. Этот распорядок дня он сохранил до самой смерти.