Иван Глемба - Во времена Дира и Аскольда

Волхвов на необозримых просторах Руси ещё тысячи, но всего лишь десятки из них пока еще являются, в преддверии смутных времен, светочами знания, на которых можно равняться. Волхвы-радетели пока еще идут путем знания и силы. Мы еще знаем и видим истоки, прошлое и в какой-то мере ухудшающееся будущее, но, что главное, ни я, ни мои ученики не можем пока остановить непрекращающийся вал темной силы и саван энергий, ее сопровождающих, медленно, но неуклонно наваливающийся на Русь.

Тем не менее, я с помощниками и соратниками смог уже многое сделать, отодвинув сроки крещения Руси до «лучших» времен, несмотря на противодействия, преследования и постоянно ведущуюся против меня и соратников работу. Мне, а пишу я свою летопись на Выдубических холмах, пока не мешают. Я смотрю с высоты холмов, как неустанно катит в Черное море свои воды Славута, на ширь просторов и на красоту здешних мест.

Нас, волхвов, один раз уже сгоняли с насиженных мест, но время Аскольда прошло, после чего мы вновь вернулись на привычные места. В этом в какой-то мере счастье, но оно переменчиво. В пространстве и времени уже возникают иные реалии, которые не столь радужны для Руси. Я не доживу до времени Владимира, когда будет коренным образом изменён прежний порядок, а Русь будет растоптана и подвергнута византиизации.

С другой стороны, я видел, на что способны ревнивые пособники новой веры, шпионы, рядящиеся под маски миссионеров, невежественные и желающие, чтобы их содержали за свой счет русичи. Именно русами или русичами я буду в больше степени называть все население здешних земель, не деля на полян, северян, кривичей, древлян, вятичей и представителей других племен.

Русич прежде всего воин. Если он придерживается родовых законов, а в мои времена, кроме некоторых жителей Киева, все соблюдали родовой закон, то чаще всего в быту и между собой даже представители разных племен называли друг друга родичами. Родич от слова Род, а слово Род происходит от называния планеты Родинай. Именно исток Родинайской цивилизации, как я уже говорил в записках, является для русичей первостепенным и ведущим. Наша преемственность исходит от мастеров прошлого, лучших представителей Родинайской цивилизации. Их еще называли эллосулами.

Когда я в первый раз посетил Чертог, некое образование-дом в верхних, тонких слоях Земли, я впервые встретился с ведущими этого дома, с Дарзом и Ладицей. Именно эти ведущие во многом открыли для меня мир. Из хранилищ и банков данных Родинайской цивилизации, расположенных как в пределах Земли, так и далеко за ее пределами, я узнал историю не только нашей планеты, но и ведущих содружеств, не так давно, чуть меньше двух миллиардов лет, еще существовавших в космосе.

Не слишком радует только одно: в космосе, как и у нас на Земле, ведущими являются нисходящие процессы, что не оставляет шанса даже для представителей цивилизаций, в десятки раз превосходящих по уровню развития и реализации идей людей. Реальность упряма. Даже наши предки не смогли, как ни старались, остановить нисходящие процессы. Родинай был покорен пришельцами, а потом распался. Планета прекратила свое существование. Воплощения родинайских мастеров начались на других планетах. Некоторые из волхвов – далекие потомки эллосулов, бывших ведущими личностями в свое время на Родинае и других планетах содружества, в которое входило больше десятка планет.

Кратко, как я вижу, сообщил, что считал необходимым, перед тем, как продолжить рассказ о своей юности и молодости. Однозначно, когда тебе двадцать два года, то ты, как я вижу с высоты лет, еще юн, как бы не хотел казаться старше. Юность такое время, когда каждый или почти каждый старается казаться взрослее. Взрослость в моей жизни, так я считаю, начала наступать только лишь после тридцати пяти лет. До этого времени я был молодым мужчиной, исполненным силы, который радовался каждому дню прожитой жизни, вдыхая ее особое очарование, пьющий ее свежий и дурманящий напиток.

Да, многое хочется сказать потомкам. Начну я с рассказа о Дире и Аскольде. Эти два князя готовили с некоторого времени, как могли и умели, почву для того, чтобы Византия в лице миссионеров, ромеев всех мастей, адептов тайных обществ, оперлась на киевские холмы своими стопами.

Воцарение Дира на киевском престоле совпало с эпохальными событиями на территории всей Руси. Близилось время перемен. Прежние обычаи, дедовский уклад, все меньше удовлетворял знать, племенных вождей и просто удачливых представителей вооружённых отрядов. Именно они выступали во многом заправилами и творили историю.

Надо отметить, что Дир был далеко не глуп, видел далеко, но уже в двадцатипятилетнем возрасте попал под влияние Византии, которое с годами только лишь усиливалось. Не на кого было опереться Диру среди большей части киевлян, полян, древлян, северян и других племен. Вече и совет волхвов его не приняли. Все знали, что Дир – убийца Бореня. А убийце не место на престоле, каким бы умным и представительным он не был.

Дир долгие годы шел к заветной цели. В Киеве он заручился поддержкой купцов, ориентировавшихся на Византию. Ее главой был некто Ирухим – потомственный купец – не то христианин, не то почитатель ислама. Впрочем, это для большей части купцов было естественным делом: где находишься, тому богу и служишь. Неуступчивых русских купцов в Царьграде ждали в основном неприятности, поскольку за шесть лет, которые прошли после смерти Бореня, никто кроме них самих отстаиванием их интересов не занимался, а василевс, видя, что Русь за своих не вступится, в очередной раз ввел пошлины на товары.

Подобные действия были вызовом. Это все понимали, как и то, что поход на Византию необходим хотя бы для доказательства своей силы, чтобы не быть людьми, на ком возят воз только лишь потому, что они это позволяют делать. Да вот беда – войско-то некому возглавить. Точнее, кандидатов вполне хватало, но князя среди них не было. А поход на Византию – княжеское дело. Всем было ясно, что от лица русичей обязан говорить полномочный князь. Без этого договоренности, которые, возможно, заключат, не будут соблюдаться. Поэтому после шестилетнего периода, когда в Киеве не было князя, его снова выбрали, но не так, как до этого.

В данном случае вече, собравшееся на Подоле, избрало весной 851 года князем тысяцкого и воеводу Мишарта. Он вел родословную еще от Кия. Предки Мишарты в отличие от Дира жили на киевской земле испокон века. Даже часть дружины поддержала его, но не варяги. Те в своем большинстве выступали за Дира. Он был им люб тем, что разрешал грабить и захватывать пленных в походах и отступал от законов русичей. Дир к тому же, если у него было чем, платил щедро, что было для наемников неоспоримым преимуществом. А с некоторого времени Дир в средствах не нуждался. Ростовщики, а ими выступали и хазары, и евреи, реже ромеи, осевшие в Киеве, щедро снабжали его всем необходимым в счет будущих деяний.