Владимир Андриенко - Шут императрицы

– Но они пока жених и невеста, но не муж и жена.

– И что с того? Коли императрица Анна за него хлопочет. Что может Рейнгольду помешать жениться на Варьке?

– Скандал, – произнес Мира. – Большой скандал при дворе.

– И как его устроить?

– А вот здесь нам с тобой подумать стоит. Как княжну Черкасскую с женихом её крепко поссорить.

– Давай выпьем еще. Водка она мозги прочищает. Может чего и придумаем.

Балакирев снова наполнил чарки…

Год 1735, май, 30 дня, Санкт-Петербург. Императрица и Бирен.

Эрнест Иоганн Бирен провел ночь в спальне императрицы Анны. И уже под утро решился предложить государыне свой план. Вернее план Либмана. Но начал он издалека.

– Анхен, Остерман уже придумал, где достать денег?

– Андрей Иваныч умный человек. Его мой дядюшка Петр Великий жаловал. А чего ты, друг мой, про деньги вспомнил? Или снова породистого жеребца для своей конюшни присмотрел?

– Для моей конюшни я сам купил бы лошадь, государыня. Я про деньги для нужд государственных тебя спросил.

– А с чего ты стал этим интересоваться, Эрнест? Деньги для тебя, это я понимаю. Но для нужд государственных? Что с тобой, Эрнест?

– Твой тон оскорбителен, Анхен. Ты ни во что меня не ставишь. Отчего ты так высоко ценишь этого Остермана?

– Но, раз ты в моей спальне, а не Остерман, то и тебя я ценю. Не так ли? – улыбнулась царица.

– Но и я не совсем дурак в делах политических. И не только в лошадях толк понимаю. И могу в твои руки 10 или даже 15 миллионов рублей передать.

– Что? – на этот раз Анна уже не смеялась.

– Я могу достать денег на войну с турками в коих ты, Анхен, так нуждаешься.

– 10 миллионов? – переспросила императрица.

– А может и больше.

– И где ты возьмешь столько денег в золоте?

– Я подумал и нашел источник, Анхен.

– Неужто, новый налог придумал? Хотя какой налог столько денег принести может? Не могу тебя понять.

– Это совсем не налог. Деньги сии не от России придут.

– Не от России? Но откуда тогда? Неужели от Курляндии? Но там нет столько.

– И не от Курляндии.

– Ну не томи, Эрнест. Говори.

Бирен с торжеством посмотрел на царственную любовницу и немного помолчал. Но затем высказался:

– Деньги князя Меньшикова.

Императрица ненавидела Александра Даниловича, и потому упоминание о нем было ей неприятно. В свое время, когда тот был всесильным временщиком при императрице Екатерине I, она много унижений перетерпела от него.

– Меньшиков давно сгинул в ссылке в городе Березов, Эрнест. И его до нитки обобрали еще Долгорукие. О каких миллионах ты говоришь?

– О тех, что у него отобрать не смогли. Мои люди точно проверили все счета и все подсчитали! Владел Александр Данилович 120 тысячами душ крепостных. И были у него в собственности города Батурин, Ямбург, Ораниенбаум. В Силезии за рубежами российскими он владел княжеством. При аресте в его доме, у меня опись имеется, отобрали у него наличными 5 миллионов рублей в монете, бриллиантов на 2 миллиона рублей, золота и серебра столового – 300 пудов. Иных ценностей на 500 тысяч рублей. Всего этого уже понятно нет. Все разворовали и растащили. Но, оказалось, что у светлейшего князя еще 10–15 миллионов осталось. Где же они? Вот вопрос, каким я задался.

– И что?

– А то, что я эти миллионы нашел. Они в Лондоне в банке государственном пребывают.

– Это точно?

– Куда точнее. И наследник Меньшикова его сын Александр права на те миллионы имеет. Ибо он наследник законный. А он до сих пор со своей сестрой в Березове проживает в ссылке. Вели послать курьера, и прикажи срочно везти его в Петербург. Он за снятие опалы все деньги затребует и в казну предаст.

– Если так, то это хорошо придумано, Эрнест. Сам додумался, али кто подсказал?

– Обижаешь, Анхен. Я задание проверить состояние дел меньшиковских дал моему другу Лейбе. И он все сие раскопал. Но идея моя была.

– Так это Либман все придумал? Умен жид. Ох, и умен. Но даже если Меньшиков все золото затребует, то как смогу я, императрица весросийская, его так нагло ограбить? Что в Европе то скажут? И так они про меня всякие небылицы плетут.

– Чего проще, Анхен. У Меньшикова есть сестра. Девица на выданье. А мой младший брат Густав Бирен не женат. Вот и соединим их узами брака, и деньги все в качестве приданного Густаву перейдут. А уж он тебе все отдаст в тайности.

– Верно! Срочно гонца в Березов! Экстренного государственного курьера коему препятствий в дороге чинить никто не смеет! Меньшикова младшего и сестру его срочно и со всем почтением доставить в Петербург!

Год 1735, июнь, 2 дня, Санкт-Петербург. Во дворце .

Утром в 11 часов в кабинете Анны Ивановны собралось общество. Здесь были и придворные и шуты. Все они собирались у императрицы каждое утро. Пьетро Мира стоял здесь же и карлицу Арабку блестящими монетами соблазнял.

Карлица сия была не настоящей негритянкой, но каждое утро ко двору императрицы отправляясь, она лицо и руки пробкой мазала. Большой любовью императрицы она не пользовалась и подарки на её долю перепадали редко. Она относилась к штату дур и полудурок, состоявших при особе Анны Ивановны.

– Баишь 100 золотых мне дашь? – спросила она по-русски, ибо иного языка не ведала.

– Сто золотих, получиш. В том мой слово. И делать для сей мало надобно. Понимать?

– А чего делать-то, милай?

– В дворцови ораншерей ягод поспель. Понималь? – спросил Мира, подбирая с трудом русские слова.

– Чего? – нее поняла Арабка.

– В дворцови ораншерей ягод! (В дворцовой оранжерее постели ягоды)

– А-а! Клубника-то? Знаю. Такая крупная! Но токмо мало её там. И поди сейчас ни одной ягодки не сыщешь.

– В том нет печали. Один ягод там ест. Пуст Рейнгольд Левенвольде ту ягодка узрит.

– Хочешь, чтобы Левенвольд-красавчик увидал клубнику крупну? Так что ли?

– И за то 100 монет твой.

– Так-то просто, милостивец. Но не обманешь ли?

– Вот тепе 10 монет. Это ест садаток.

Арабка схватила монеты своей маленькой грязной ручкой и покатилась зарабатывать остальное. Балакирев знал на кого указать. Эта все сделает. Теперь только следить за Левенвольде.

Императрица в этот момент обратила на Пьетро внимание и подозвала к себе:

– Эй! Адам Иваныч! Чего к дуре моей липнешь? Али по нраву пришлась?

Мира низко поклонился и произнес по-немецки:

– Всем взяла девка, да слишком мала для меня, государыня.

– А вон у Ваньки Балакирева жена также малого росту. Так Ванька? – императрица отыскала среди шутов Балакирева.

– Так, матушка! – ответил тот по-русски. – Но я взял за себя карлицу не просто так.

– А с чего? – спросила императрица.

– Любая жена есть зло, матушка. И я взял среди женского пола зло наименьшее.

Императрица и все придворные засмеялись.