Александр Неукропный - Товарищ Сталин. Личность без культа

Так что, Сталин вовсе не высказывался насчет тех, кто оказался в гитлеровском плену? Ну, как же – конечно на эту трагическую тему промолчать он никак не мог. Вот только сказано им было нечто совершенно иное. Главком в своих словах возвеличивал «русского солдата», который «всегда стоит насмерть». Сознательно избравший плен на поле боя, по мнению Сталина, попросту «исключался из русской общности»! Вождь в данном случае оперировал категориями морально-этическими, даже, скорее, духовными. А вовсе не сугубо юридическими формулировками: «измена» и «предательство», относительно которых в то время имелись соответствующие (и донельзя неприятные) статьи в Уголовном кодексе. Что, безусловно, в корне меняет дело и напрочь выбивает почву из-под ног тех, кто по сей день продолжает с пеной у рта доказывать, что «Сталин обрек миллионы военнопленных на муки ГУЛАГа одной своей фразой». Не было этого…

Таким же примерно образом обстоит дело и с другой «цитатой», на основании которой наши либералы ведут свой бесконечный нудёж о «войне, выигранной непомерной ценой», твердя свое знаменитое: «трупами завалили». Речь, конечно, о том, что трагедией является смерть одного человека, а гибель миллионов превращается уже в статистику. Вы и вправду считаете, что это сталинская цитата?! Читаем классику, господа! Данная фраза принадлежит никому иному, как Эриху Марии Ремарку и звучит она в его романе, посвященному ужасам Первой мировой войны – «Черный обелиск». Желающие легко могут найти ее в тексте. Сталин же не говорил ничего подобного никогда. Однако к чему утруждать себя поиском настоящих первоисточников господам «демократам»? Им намного проще и выгоднее продолжать упрямо пытаться доказывать, что именно из-за такого вот, возведенного в принцип, нелюдского отношения к солдатам и офицерам Сталин и Жуков с упыриными жестокостью и цинизмом «гнали на убой» полки, дивизии и целые армии все пять военных лет.

Вообще спорить с либеральной публикой о Сталине – это все равно, что пытаться играть в карты с шайкой профессиональных шулеров, да еще и их же крапленой колодой. Ну, кем надо быть, чтобы утверждать: «Выборы в СССР всегда были нечестными, поскольку Сталин считал, что совершенно неважно, как народ голосует – важно, кто и как эти самые голоса считает»?! Не говорил этого Иосиф Виссарионович? В том-то и дело, что сказал! Только с одной «маленькой» добавкой: «Так происходит в буржуазных странах». И, что самое интересное, генералиссимус в данном случае как раз и воспользовался цитатой. Ибо впервые в мире эту фривольную «электоральную формулу» вывел и озвучил Наполеон III, император Франции, высказываясь по поводу очередного плебисцита, проводившегося в этой, всегда кичившейся своей демократией, стране.

Вот таким примерно образом и создавался – сперва при подлеце Хрущеве, а впоследствии и в дурные «перестроечные» годы шитый белыми нитками миф о Сталине: недалеком и кровожадном палаче и тиране, не имевшем за душой ничего человеческого, да и вообще наверняка лишенного самой души. Вырвать слова из контекста, извратить смысл и суть, которые вкладывал в них Иосиф Виссарионович до полной противоположности, приписать ему чужие мысли – вот подленькие приемы антисталинистов. Ну, а уж когда и они не помогают, остается последнее средство – попросту придумать «цитату»! Да не размениваться при этом на мелочи, а вложить в уста ненавистному Вождю нечто действительно леденящее душу, однозначно превращающее его в воплощение Зла.

Пришла пора разобраться с одним из главных «черных мифов» – «сталинским» принципом: «Нет человека – нет проблемы». Не было такого принципа. И слов таких Сталиным не было сказано никогда. В данном случае мы имеем дело с совершенно стопроцентной фальсификацией, причем имеющей вполне конкретного автора, с гордостью признававшегося в собственной лжи. Речь о писателе Анатолии Рыбакове – создателе одного из наиболее антисталинских литературных произведений времен «перестройки», псевдоисторического пасквиля «Дети Арбата». Эта фальшивка, опубликованная в 1987 году, без преувеличения, стала одним из краеугольных камней той гнусной кампании по очернению прошлого Советского Союза, которая прямо работала на его окончательное уничтожение. Достаточно упомянуть о том, что «протолкнул» рукопись в печать лично Горбачев, а самые хвалебные отзывы об этом «шедевре» принадлежат президенту США Рональду Рейгану. Кстати, другой «маститый диссидент» от литературы, Иосиф Бродский, публично назвал стряпню Рыбакова «макулатурой»…

Так вот – существуют написанные воспоминания одного из «перестроечных публицистов», Валерия Лебедева, о том, как лет десять спустя после выхода романа в свет Рыбаков, оказавшийся к тому времени жителем нью-йоркского Манхеттена, хвалился перед ним тем, что попросту выдумал, или как он сам утверждал, «сочинил» эту воистину людоедскую формулировку, вложив ее в уста Сталину в собственной «литературной» мазне. Да еще при этом жутко сокрушался о том, что об этом «никто не знает, никто не помнит». А ведь фраза, по мнению Рыбакова и ему подобных, «необычайно точно передавала дух той эпохи и сталинский подход к людям»! Он, понимаете ли, гордился тем, что «угадал психологию Сталина лучше всякого Фрейда». Полная клиника, по-моему… Впрочем, вот вам опять-таки прямая цитата из упомянутого выше Лебедева, такого же на всю голову антисталиниста, как и его собеседник. Это я к тому, что сомневаться в его словах оснований нет ни малейших:

«Когда-то за несколько лет до своей смерти Анатолий Наумович Рыбаков позвонил мне и пригласил навестить его в своей квартире в Манхэттене (по дарственным надписям на его книгах я вижу, что это было 16 июля 1995 г.). Я провел там целый день, и мы переговорили массу тем (остались записи, которые я так пока и не удосужился распечатать). В одной из своих статей, которая ему особенно понравилась, я воспроизвел известный афоризм Сталина: «Есть человек – есть проблема. Нет человека – нет проблемы!» Анатолий Наумович впился: где говорил это Сталин? В каком своем произведении? Или в записке? Или в какой речи?

Я задумался.

Ответил так: Зная немного психологию Сталина, предполагаю и даже уверен, что таких вот в точности слов он никогда публично не говорил. И не писал. Он же был великий актер в политике и не позволил бы себе раскрыть свою сущность. Такую откровенность он мог бы позволить себе только в очень узком кругу своих “соратников”, а, вернее, холуев. Где я это читал? Да как-то расплывчато. Висит в воздухе.

Много где. В мемуарах… В публицистике. Эта фраза стала своего рода штампом для обозначения той эпохи.

– Значит, не помните точно, где?