Александр Ушаков - Крестные братья

– А за что, Володя? – совершенно серьезно вдруг спросил Кесарев. – За то, что они обманули вас? Так ведь это их работа! Ведь и вы тоже подставили каких-то инвалидов! Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – махнул рукой Бестужев. – Все правильно! Вор у вора дубинку украл… Да что теперь говорить! – потянулся он снова к бутылке. – Но двадцать четыре тысячи долларов есть двадцать четыре тысячи, Толя… Все равно жалко…

Он выпил и, поморщившись, продолжал:

– Мне жалко по большому счету даже не денег, а того, что я не смогу теперь работать. Ведь я хотел написать книгу. Да что там говорить!

Бестужев снова махнул рукой и, не ожидая брата, выпил.

– Но ведь сейчас можно зарабатывать хорошие деньги! Или я опять ошибаюсь? – несколько удивленно взглянул на него Кесарев.

– Можно! – горько усмехнулся Бестужев. – Только опять все тем же! Ворам да членам правительства!

– Ну, это ты загнул, брат! – возразил Кесарев.

– Да ничего я не загнул! – поморщился тот. – Ты посмотри, кто требуется, – потряс он лежавшей на подоконнике газетой «Из рук в руки». – Слесари, строители, девочки для досуга, фотомодели! Но никому в этой стране не нужны ни филологи, ни философы, ни историки! Никому!

– Но где-то ты работаешь?!

– Работал, Толя! – горько усмехнулся Бестужев. – До вчерашнего дня! Именно вчера «Русская культура» приказала долго жить!

– Тебя уволили? – с непонятным брату интересом взглянул на него Кесарев.

– Вот именно! – хлопнув залпом очередную рюмку, кивнул Бестужев.

Некоторое время они молчали, думая каждый о своем. Потом Кесарев спросил:

– А если бы я предложил тебе поработать на фирме, которую создают в Москве мои друзья?

– Ты это говоришь серьезно? – уставился на него Бестужев.

– Более чем серьезно, Володя, – продолжал тот. – В наше время очень трудно находить верных людей, а мне нужен человек, которому бы я полностью доверял… Вопрос о создании фирмы почти решен, и на днях будут поставлены послед-ние точки над «и»…

При слове «почти» в глазах Бестужева мелькнуло разочарование. Он хорошо знал цену этому бесцветному и в то же время многозначительному слову.

И пробежавшее по его лицу облачко не осталось незамеченным. Кесарев улыбнулся и, достав из кармана плотный конверт, положил его на стол.

– Здесь, – проговорил он, – полторы тысячи самых что ни на есть настоящих баксов. Твои, так сказать, подъемные… Со временем я их вычту из твоих доходов. Что же касается твоей зарплаты, то ниже этой суммы, – он кивнул на конверт, – она не будет. Ну а потолок будет зависеть от тебя самого. Скажу тебе больше, Володя. Я не собираюсь держать тебя на этой фирме вечно. Ты заработаешь очень приличные деньги и сможешь приступить к написанию задуманных тобой шедевров.

По тому взгляду, который Бестужев бросил на конверт, Кесарев понял, что попал в цель. Живые деньги всегда действовали на людей куда сильнее любых слов.

– А какую фирму они собираются открывать? – спросил он, слегка трезвея.

– Об этом нам надо подумать самим, Володя… – пожал плечами Кесарев. – Поначалу что-нибудь не очень броское, а там посмотрим. Только имей в виду, что мы собираемся открывать филиалы в Европе! Надеюсь, у тебя есть знакомые из Внешторга, бывшего ГКЭС и МИДа?

– Да, конечно… – все еще недоверчиво покачал головой Бестужев.

– Когда все сложится, – продолжал Кесарев, – наберешь себе из них сотрудников…

– А что буду делать на этой фирме я? – задал, наконец, давно вертящийся у него на языке вопрос Бестужев.

– Ты будешь ее президентом! – улыбнулся Кесарев, словно удивляясь подобному вопросу. – Мужик ты, я надеюсь, способный, и быстро поймешь, что к чему… И кто знает, Володя, – уже без улыбки добавил он, – может быть, со временем ты пересмотришь свои планы на будущее. Договорились?

Бестужев только усмехнулся. Слишком невероятным казался ему этот фантастический переход от нищеты к светлому будущему президента пока еще неведомой фирмы.

Конечно, ничего сверхъестественного в предложении брата не было. Но он хорошо знал, кто стоит в большинстве случаев за всеми этими фирмами и банками. И поэтому спросил:

– Скажи, Толя, только честно! Не поведут нас в конце концов под белые ручки с этой фирмы?

– Пусть тебя это не пугает! – улыбнулся Кесарев. – Не вдаваясь в подробности, скажу тебе, что эти люди корректны по отношению к законам и по возможности чтут Уголовный кодекс… И от тебя никто не потребует ни двойной бухгалтерии, ни сокрытия налогов, ничего криминального!

– Но ведь стоит мне только открыть фирму, как ко мне сразу же придут! – воскликнул Бестужев.

– Ну и что? – пожал плечами Кесарев. – Ко всем приходят… Договоришься и будешь платить! Ничего страшного… Так как?

– Я согласен, Толя, – произнес наконец Бестужев.

Уже очень скоро под действием этой договоренности, а главное, под влиянием полученного аванса и обильного возлияния, с Бестужевым произошла скорее закономерная, нежели удивительная метаморфоза.

Теперь перед Кесаревым сидел не убитый горем и обреченный на нищету безработный с филологическим дипломом, а человек, напоминавший героя, в одночасье проигравшего все свое состояние и уже подумывавшего о холодном пистолетном дуле, который вдруг смог не только отыграться на послед-ний рубль, но еще и выиграть…

Кесареву же было нисколько не жаль этих полутора тысяч долларов, поскольку он, так или иначе, собирался подарить их попавшему в тяжелое положение брату.

Зато если все сложится, как они и задумали со Смоленским, он приобретал в лице Володи воистину бесценного помощника. Ведь в фирме с ее несколькими зарубежными филиалами должны работать люди, не вызывающие особого интереса у организации, заменившей достославный КГБ.

– Ну а если так, – впервые разлил коньяк сам Кесарев, – то давай обмоем нашу договоренность! За удачу!

– За удачу, Толя!

Бестужев поднял налитую рюмку и выпил.

Надо заметить, что совесть Беса не мучила. Ведь он не только вернул брату душевное равновесие, без которого не может быть нормального существования, но и обеспечил его хорошей работой. Кроме того, он оставлял за ним и право выхода из дела, если оно в конечном счете не будет вытанцовываться. Ведь верность верностью, но те волки, с которыми теперь придется общаться Бестужеву, даже отдаленно не напоминали щенка-араба с его фальшивыми долларами…

А потом он может и вообще не втягивать Владимира в свои дела. Ими в «филиалах» будет кому заниматься.

И Кесарев вдруг подумал о том, что, действительно, худа без добра не бывает. Ведь если бы он прибыл в Москву безо всяких приключений, то наверняка уже ходил бы «под кем-нибудь». А все крупные авторитеты, так или иначе, были под колпаком у Петровки.