Александр Ушаков - Операция «Престол»

Алексей с интересом осмотрел его убранство.

Здесь было все: золото, иконы, изделяи из серебра. Но куда больше его поразили висевшие на стенах кабинета картины.

– Подлинники, конечно! – улыбнулся Симаков, заметив вопросительный взгляд гостя. – Репин, Айвазвоский, Врубель и Серов. Да, сейчас они ни кому не нужны, а вы представляете, сколько они будут стоять лет так через сорок?

– У меня, – улыбнулся Анненков, – несколько иные представления о ценности картин.

– Я понимаю, – кивнул Симаков, – искусство бесценно и все такое! Ладно, оставим это! Вы, насколько я понимаю, пришли не для того, чтобы любоваться Серовым и поговорить об Айвазовском?

– Вы правильно понимаете, Филипп Васильевич, – улбынулся Анненков и, открыв саквояж, выложил на стол несколько длинных ящичков.

Симаков открыл первый ящик и достал лежавшее в нем ожерелье, заигравшее в попадавших через оконо лучах солнца каким-то волшебным светом.

Такой же свет Анненков заметил и в глазах самого Симакова, не признесшего ни единого слова. Однако по его загоревшемуся взгляду и было видно, насколько его поразили принесенные вещи.

Осмотрев последнюю, он бережно уложил ее в ящичек, и взглянул на Анненкова.

– Так как, Филипп Васильевич? – улыбнулся тот. – Искусство бесценно?

– О, да! – закивал тот головой. – Бесценно!

– А если все-таки оценить? – продолжал улыбаться Алексей.

– Оценить можно, – ответил Симаков, – только для этого мне понадобиться время…

– Тогда до завтра?

– Приходите в это же время…

Закрыв за посетителем дверь, на которой теперь красовалась табличка «Учет», Симаков поспешил в кабинет и высыпал содержимое первого ящика на стол.

Потом достал лупу и необходимые для исследования приборы.

Закончил он свое исследование поздно вечером, забыв и об обеде и об ужине.

Отложив последний браслет в стиле рококко, он встал из-за стола и потянулся.

Что там говорить, утомила работа!

Ювелир достал из буфета работы восемнадцатого века бутылку коньяка и налил серебряную рюмку, из которой когда-то вкушал горячительные напитки сам князь Потемкин.

Пригубив коньяк, он не выдержал и снова взял в руки старинное ожерелье с игравшими на нем темной кровью рубинами.

Он даже не сомневался, что все это богатство надо брать.

Было только одно «но». У него не было столько наличных денег.

По давно заведенным правилам он платил треть от стоимости ворованного золота и камней.

И это был первый случай за всю его богатую практику, когда он мог расплатиться сразу.

Впрочем, подобные мелочи не пугали его.

У него было достаточно состоятельных приятелей, и, рассчитывая на приобретенные им сокровища, он мог себе позволить брать взаймы под большие проценты.

Ровно в половине второго Анненков пришел в магазин. Симаков был один.

Проводив госят в кабинет, он сразу же перешел к делу.

– Я готов приобрести все… – сказал он, назвав весьма крупную сумму.

– Я согласен, – ответил Анненков.

– В таком случае…

Симаков достал из-под стола небольшой саквояж и поставил его на стол.

– Считать будете?

Алексей открыл саквояж, доверху набитый денежными купюрами и взглянул на ювелира.

– Зачем? – усмехнулся Алкесей.

Он закрыл саквояж и спросил:

– А скажите мне, Филипп Васильевич, говорит ли вам о чем-нибудь имя Зямы из Одессы?

При этом имени Симаков внимательно посмотрел на Анненкова.

Он ожидал услышать все что угодно, но не имя своего заклятого врага.

За годы совместного сотрудничества он подставил его дажды и оба раза умудрился выдти сухим из воды.

– Это Зиновий Зингер, – ответил Симаков.

– А поподробнее? – улыбнулся Анненков.

– Это человек насколько жадный, насколько и подлый, – ответил ювелир. – В наших кругах с ним давно уже никто не имеет дела. Говоря откровенно, от него давно бы избавились, если бы за ним не стоял один из королей криминального мира Одессы Миша Привоз. Если хотите мой совет, то дел я вам с ним иметь не советую…

Конечно, Симакову очень хотелось узнать, зачем Зяма понадобился столичному гостю, но спрашивать не стал. Хорошо знал: себе дороже.

– Ну что же, – протянул руку Алексей, – спасибо вам и разрешите откланяться!

Симаков разрешил и проводил симпатичного ему гостя до дверей салона.

– Всегда к вашим услугам! – сказал он прощанье.

Алексей улбынулся.

В чем-в чем, а в этом он не сомневался. Он кивнул и быстро зашагал в сторону вокзала.

Прав, ох как прав был Филипп Васильевич Симаков, назвав Зяму Зингера подлым и жадным.

Таковым он был всегда, и именно Зингер был одним из главарей действовавшего в 1926 году в Одессе мощного подпольного синдиката, который изготавливал так называемое дутое золото.

В подпольных цехах классные специалисты делали из серебра и меди фальшивые ювелирные изделия на сотни тысяч золотых червонцев и килограммами сбывали в городе.

Дутое золото, которое визуально невозможно было отличить от настоящего, можно было приобрести в Одессе повсюду.

Ведь махинаторы ставили на свои изделия настоящие пробирные клейма высокой пробы.

Более того, они умудрялись сделать так, что трехграммовое кольцо смотрелось на все десять.

Солидности такой подделке придавал именно раздутый внешний вид.

Пробирные клейма были так ловко исполнены, что качественную подделку мог определить только настоящий специалист.

Там было очень мало золота и много меди и серебра.

Нэпманы это знали, но все же многие из них клевали на это подделанное рыжье и покупали его.

Среди одесских аферистов был распространен еще один вид криминального промысла – подделка различных античных и средневековых артефактов – золотых монет, украшений, ваз и других вещей.

И на это были свои причины.

Ранее, в античную эпоху, в этом регионе был город, который являлся древнегреческой колонией.

В XIX веке начались активные раскопки остатков этого города.

Интересно то, что не только археологи, но и жители Одессы уже тогда занимались черной археологией, а попросту говоря, искали старинные вещи и клады.

Когда этот источник иссяк, то аферисты решили продолжить свою деятельность.

Они начали активно подделывать античные артефакты и продавать их новой буржуазии и помещикам.

Ловкие махинаторы подделывали и самые употребляемые товары: от парфюмерии, спиртного, табачных изделий, женских платьев, мужских костюмов до произведений искусства, ценных бумаг, облигаций и любой иностранной валюты.

Во время новой экономической политики по черным рынкам Одессы гуляли поддельные золотые царские червонцы, фальшивые франки, нарисованные на Молдаванке доллары и фунты стерлингов.