Виктор Носатов - Охота на «Троянского коня»

«Ну что же, хоть один работает в контрразведке по желанию, а не по обстоятельствам», – удовлетворенно подумал генерал.

– А профессионалы в вашем отделении водятся? – неожиданно поинтересовался Баташов.

– А как же, ваше превосходительство! – вскочил на ноги ротмистр. – Все мы не устаем учиться у профессионала контрразведки подполковника Петра Федоровича Залыги, – он намеренно озвучил благожелательный отзыв о своем начальнике.

– Ну, об этом я и без вас знаю, – осадил офицера Баташов. – Я хотел бы услышать о других сотрудниках, которые имеют достаточный опыт службы в контрразведке.

– Есть такие, ваше превосходительство, – обрадованно воскликнул Юрлов и угодливо выложил перед проверяющим сразу несколько личных дел, которые генерал просмотрел с большим интересом.

«Чиновник Морозко Афанасий Нилович. Вся жизнь его прошла в полиции, в охранных отделениях в качестве старшего филера, а в последующем и наблюдательного агента. Работал в провинции и в Варшаве. Опыт по части наблюдения большой, и есть не только привычка, но и любовь к этому делу. Наряду с этим, недостаточное развитие, некоторая болтливость, отсутствие выдержки и уравновешенности ослабляют его ценные качества как агента. Как чиновник, хотя и старательный, но недостаточно грамотный и развитой, и потому мало соответствует своему назначению…»

«Старший агент Серебряков Петр Вениаминович, бывший унтер-офицер полевого жандармского эскадрона, служит с 20 сентября 1914 года. Образование – 2-классное училище. В мирное время служил младшим наблюдательным агентом в Киевском контрразведывательном отделении, но был уволен за злоупотребление спиртными напитками. Получает задачи по обследованию и выяснению. В последнее время им обследуется много румынских и польских подданных, прибывших по торговым делам. Толковый агент, но для должности старшего наблюдательного агента недостаточно интеллигентен…»

Отложив в сторону документы, Баташов задумался.

«Если ближайшие помощники подполковника, за редким исключением, „бывшие люди“ и недоучки, то что говорить об остальных агентах и секретных сотрудниках?» – думал он озабоченно, складывая в стопку папки.

Неожиданно раздался стук в дверь, и, получив разрешение ротмистра, в комнату вошел среднего роста толстячок с круглым, лоснящимся личиком, небольшими черными усами и глазами навыкат. Увидев в кабинете начальника отделения генерала, он замер, словно загипнотизированый кролик, перед проголодавшимся удавом.

– Вашест-во… – пролепетал ошалело он. – По вызову я, к подполковнику Залыге…

– Насколько я знаю, подполковник еще час назад вызывал к себе сотрудников, находящихся в штабе, – строго глядя на чиновника, сухо промолвил Баташов. – Где вас все это время черти носили?

– Я не виноват, я не виноват… – начал испуганно оправдываться толстяк. – Я производил допрос поляка, задержанного жандармами на станции по подозрению в шпионстве…

– Представьтесь, если вам не трудно, – уже более спокойно промолвил генерал.

– Честь имею представиться, Колодин Владимир Степанович, чиновник для поручений и по совместительству переводчик…

– Очень приятно, господин Колодин. Я думаю, мне нет необходимости, представляться.

– Никак нет, ваше превосходительство, в отделении все знают, что вы работаете у нас.

– Ну, слава богу, хоть это вы знаете определенно. Ну и что же вы выяснили у подозреваемого?

– Это не австрийский и не германский шпион, а всего-навсего торговый агент. Он приехал в Лодзь с образцами галстуков для галантерейных магазинов города…

– А зачем же его тогда задержали?

– Он довольно подозрительно околачивался у воинских эшелонов, – пояснил ротмистр, вскакивая со стула.

– И что вы теперь собираетесь с ним делать? – многозначительно глянув на переводчика, спросил Баташов.

– На усмотрение начальника отделения, – нерешительно ответил Юрлов.

– Если вы не против, я сам допрошу задержанного, – решительно предложил генерал. Проследив за тем, как ротмистр уложил в несгораемый шкаф личные дела агентов и, закрыв дверцу на ключ, опечатал сейф, он направился за переводчиком. Следом шаркающей походкой подагрика за ними направился и Юрлов.

В небольшой комнатушке, обставленной по-тюремному просто, кроме привинченных к полу стола и двух стульев, ничего не было. Даже настольная лампа, которую попытался передвинуть Баташов, оказалась намертво прикрепленной к столу.

«Да-а, – вновь удовлетворенно подумал он, – у Залыги все здесь устроено крепко и надежно, вот только отменными результатами работы он не может похвалиться. Впрочем, как и начальники других разведочных отделений».

– Давайте сюда задержанного, – потребовал Баташов, расположившись за столом.

– Один момент, ваше превосходительство, – угодливо промолвил ротмистр, и, повернувшись к переводчику, глухо проворчал: – Ты что, не понимаешь, что задерживаешь нас?

Чиновник как ошпаренный выскочил в коридор и вскоре вернулся с задержанным. Зайдя в комнату, поляк, гордо вскинув голову, вызывающе спросил:

– Na jakiej podstawie mnie zatrzymali? Będę narzekać! [2] На каком основании вы меня задержали? Я буду жаловаться!

– Czy patrzyłeś na formacje rzut [3] Вы наблюдали за воинскими эшелонами. , – неожиданно ответил по-польски Баташов.

– Ja nic złego nie zrobiłem [4] Я ничего предосудительного не сделал. .

– Jeśli nic nielegalnego nie popełnili, to cię puszczę [5] Если вы ничего противоправного не совершали, то я вас отпущу. , – пообещал генерал.

– Proszę, oddajcie mi walizkę z próbkami krawatów [6] Пожалуйста, возвратите мне чемодан с образцами галстуков. ,

– Где находится чемодан этого господина? – спросил Баташев.

– В комнате улик и вещественных доказательств. Разрешите, я сейчас его принесу, – чиновник торопливо направился к двери и через несколько минут поставил на стол роскошный кожаный чемоданчик черного цвета.

«Для продавца галстуков эта вещь явно не по карману», – подумал Баташов, щупая мягкую, отлично выделанную кожу.

Пристально наблюдая за поляком, он открыл чемоданчик и не торопясь начал перебирать разноцветные галстуки.

Задержанный, подавшись вперед, напружинился, словно перед прыжком.

«Значит, там что-то есть», – подумал Баташов.

Выложив галстуки на стол, он начал простукивать дно чемоданчика и вскоре обнаружил там пустоту.

– У вас случайно не найдется перочинного ножичка? – спросил Баташов у ротмистра.

– У меня есть, – обрадовался переводчик тому, что наконец-то может хоть чем-то услужить генералу, и протянул ему складной ножичек.

Баташев умело прошелся краешком лезвия по шву, отвернул толстый картон и вытащил на свет божий пачку бумаг.