Алексей Витаков - Гнев пустынной кобры

Они неторопливо двигались по дороге еще с час, пока не показались огни ближайшего села. Сигнал неожиданно фыркнул и замотал мордой.

– Это куда же мы собрались? – Из темноты показалась фигура доктора Панайотиса.

– Бабушку проведать! – раздраженно ответил Иван.

– Бабушки в такое время спят.

– А вы куда в такое время, доктор? – Панделис высунулся из-за плеча ехавшего впереди Ивана.

– А куда глаза глядят да ноги идут.

– Чего так вдруг? – спросил Иван.

– Вчера в больницу пришли солдаты и сказали, в общем, что моя практика в этом месте завершена. И знания мои нужны будут на марше. Вы понимаете, о чем я? Они меня забирают в амеле-тамбуру. И им плевать, кто останется здесь лечить людей. Пришло время дьявола. – Доктор перекрестился.

– Солдаты, говорите?

– Да. Пехотинцы. Петлицы нефтяного цвета. Есть даже офицеры. Да мало того, слышал своими ушами германскую речь.

– Значит, германцы тоже среди них? – Панделис наклонился к доктору.

– Тоже.

– Прекрасно. А где они расположились?

– Чего это вы задумали, молодые люди?

– Ну, мы, положим, молодые. Но и вы, доктор, не слишком старый, – вмешался Иван.

– Мне тридцать пять. Вполне подхожу для мобилизации.

– А чего вы умеете? – спросил Панделис.

– Лечить людей. Этого мало? Ну, еще говорю по-немецки.

– По-немецки?! – Панделис спрыгнул с коня и пошел рядом. – Так-так.

– Я учился в германской военной академии на врачебном отделении, – закивал Панайотис. – Так вы куда путь держите? Не в горы к Василь-аге?

– Пока нет. Но планы у нас с ним одинаковые. И где, говорите, расположились военные?

– Так в нашем селе и расположились. Мою больницу оборудуют под комендатуру.

– Хорошо. – Панделис приобнял доктора за плечо. – Теперь слушайте мой план, доктор.

Два турецких пехотинца на крыльце бывшей больницы несли караул. Один сидел на перилах, покачивая ногой, и грыз орехи, второй расположился в кресле-качалке и просто спал под убаюкивающий скрип дубовых дуг. Винтовки стояли крест-накрест, подпирая входную дверь. Из окна рабочего кабинета майора Карла Бекманна падал на опавшие листья мутный свет керосиновой лампы. Отчетливо была видна лысина немца, корпевшего над бумагами. Он что-то недовольно бурчал, то и дело поглядывая на ленивых турецких солдат. Но те демонстрировали непоколебимую восточную расхлябанность, и в конце концов майору просто надоело тратить свой словарный запас. Он приглушил свет, выпил пару рюмок коньяку и отправился спать.

– Доброй ночи вам, отважные люди! Да продлит всемогущий Аллах ваши дни, возблагодарив за верное служение!

Турки было встрепенулись, но, завидев вышедшего из-за деревьев доктора Панайотиса, вернулись на прежние места.

– Чего это вам не спится, доктор? – бросил один из них.

– Я к вам с огромной просьбой, солдаты! – На слове «солдаты» Панайотис сделал пафосный акцент. – Только вы мне можете помочь!

– В чем дело? Давайте уже вываливайте, пока мы добрые!

– В двадцати метрах отсюда лежит тело человека. Похоже, он мертв. А может, просто мертвецки пьян. А может, и то и другое.

– Ну и что?

– Правильный вопрос, джентльмены! Мне кажется, я знаю этого человека. Он известный купец. Богат и всегда носит на поясе кошель с золотом. Вы не могли бы помочь мне его донести прямо до этого крыльца, где вы сейчас находитесь?

– Купец, говорите? А ну, – караульный бросил грызть орехи и пнул развалившегося в кресле товарища, – просыпайся.

Пехотинцы быстро сбежали по ступеням крыльца и буквально бросились в темноту, куда указывал доктор. Гдых! Два коротких сухих удара. Фески летят с голов. Ноги неестественно подворачиваются. Тела тяжело падают на осеннюю крепь.

Иван и Панделис отбросили в сторону дубье и вопросительно посмотрели на доктора.

– Чего смотрим? Хорошие удары. Акцентированные. Думаю, с полчаса пролежат тихо. Переодевайтесь. Чего встали? Потом затащим их. И не забудьте их документы. Вы теперь – они. Понятно?

Через несколько минут Панайотис стучал в окно своей бывшей больницы. Свет керосинки усилился, показалось хмурое лицо майора. Прищурившись, он разглядывал темноту, пока не узнал доктора, за спиной которого ленивым затылком маячил турецкий пехотинец. Когда дверь распахнулась, Панайотис быстро затараторил о каких-то лекарствах, случайно забытых на какой-то дальней полке. Он худой грудью оттер майора от двери, следом в помещение ввалились Иван и Панделис.

– Извините, господин майор. Вот тут. – Неожиданно Панайотис оказался за спиной немца. – Еще раз извините, дорогой Карл. – Веревочная петля затянулась вокруг шеи. – Триагулум мортис – треугольник смерти. Все кончится очень быстро. Падайте, майор, вы сражены!

Немец с хрипом повалился под ноги грекам, разбрызгивая белую пену с губ. Руки вывернуло судорогой, глаза вывалились из орбит, словно гнилые яблоки.

– Чего? Какой треугольник? – Иван подошел к графину с коньяком.

– Вы русский? – в свою очередь спросил доктор, кивнув на коньяк. – Долго объяснять про треугольник. Есть место, где сходятся кровяные токи. Не надо обладать особенной физической силой, чтобы отправить человека к праотцам. Где его форма? Ага, вижу. – Панайотис подошел к стулу, на котором аккуратно висела униформа немца, и стал торопливо переодеваться. – Не забудьте забрать содержимое сейфа, там наверняка патроны и кое-какие ценности.

– А с этими что? – спросил Панделис, ткнув пальцем на турок.

– Если не добили, то они нас опознают. – Панайотис вытащил из кобуры револьвер и заправски крутнул барабан. – Стрелял несколько раз, еще на учебе в академии. Вот не думал, что пригодится. А этим я введу дозу яда прямо в вену. И ему тоже. Произошло отравление – так бывает. К сожалению. Иван, запрягайте мою повозку. Едем в Амис.

Утром следующего дня повозка немецкого майора Карла Бекманна, отчаянно подпрыгивая на булыжниках, въехала в город Амис. Два пехотинца сидели на козлах: один правил лошадиной парой, другой, насупив брови, важно смотрел по сторонам. Сам немец, положив на бортик руку в перчатке, отбивал указательным пальцем такт какой-то песенки.

Город просыпался: открывались каморы ремесленников, разворачивали свои прилавки продавцы свежей, только что выловленной рыбы, хлебопеки и калашники строили на лотках башни из лаваша, буханок и сладких кренделей. В воздухе неумолимо разливался аромат первоклассного кофе.

– А не пора ли нам перекусить? – Иван обернулся к Панайотису.

– Не оборачивайтесь. Я вас услышу. Но вначале к цирюльнику. Мне нужны накладные бакенбарды, а вам – уставная стрижка. Через два квартала сделайте правый поворот, и через сотню шагов будет приличная чайхана, напротив нее цирюльня. Я видел только там иностранных офицеров. Солдатам тоже можно в нее, но за отдельный столик у входа. Начнем оттуда. Думаю, информация кое-какая обязательно выплывет. – Доктор достал из нагрудного кармана сигару и, спрыгнув с повозки, вбежал в цирюльню.