Михаил Елисеев - Первая Пуническая война

Вместе с ливийцами, галлы и иберийцы входили в состав тяжеловооруженной пехоты карфагенской армии. Красочное описание галльских и испанских воинов сохранилось у Тита Ливия и Полибия. И хотя этот рассказ относится к битве при Каннах, вряд ли со времен Первой Пунической войны что-то радикально изменилось в воинских традициях этих народов: « Щиты иберов и кельтов были сходны между собою по форме, а мечи тех и других сильно разнились: именно иберийским мечом одинаково удобно колоть и рубить, тогда как галатским можно только рубить, и притом на некотором расстоянии. Ряды кельтов и иберов поставлены были вперемешку; кельты не имели на себе никакого одеяния, а иберы одеты были в короткие туземные льняные хитоны, отделанные пурпуром, что придавало воинам необычайный и внушительный вид » (Polyb. III, 114). Греческому историку вторит историк римский: « У галлов и у испанцев щиты были вида почти одинакового, а мечи различные: у галлов очень длинные с закругленным клинком; у испанцев, которые в бою больше колют, чем рубят, – короткие и острые. Племена эти внушали особенный ужас и огромным ростом воинов, и всем их обличьем: галлы, обнаженные до пупа, испанцы в туниках ослепительной белизны, окаймленных пурпуром » (Liv. XXII, 46).

Кроме испанцев и кельтов в рядах пунийской армии служили наемниками лигурийцы, или, как их называет Полибий, лигистины. Племена лигурийцев проживали вдоль Средиземноморского побережья на юго-востоке Галлии и северо-западе Италии. Условия жизни в этих местах были непростыми, и это в свою очередь наложило отпечаток на характер лигурийцев. По свидетельству Страбона, те из них, кто проживал в Апеннинских горах, « живут по селениям, вспахивая и копая каменистую почву, скорее, как говорит Посидоний, выламывая камни » (V, II, 1). Но эти суровые люди были отличными бойцами, воевавшими со всеми, кто проходил по их землям, недаром Тит Ливий отметил, что « лигурийцы – племя, закаленное в войнах » (XXVII, 48). Перекрыв сухопутный маршрут вдоль побережья Средиземного моря из Италии в Иберию, лигистины создали римлянам большие проблемы: « они совершали грабительские набеги на суше и море и были настолько сильны, что дорога сделалась едва проходимой даже для больших армий. После восьмидесятилетней борьбы римлянам удалось с трудом открыть дорогу шириной только в 12 стадий для путешествий по государственным надобностям » (Strab. IV, VI, 3). У лигурийцев также были свои национальные особенности ведения боевых действий: « И хотя в походах они плохие всадники, но зато прекрасные тяжеловооруженные воины и бойцы врукопашную. Оттого что они употребляют бронзовые щиты, некоторые выводят заключение, что они – греки » (Strab. IV, VI, 2). И раз уж речь зашла об эллинах, рассмотрим их деятельность в качестве наемников карфагенской армии.

Самой южной точкой Пелопоннеса был мыс Тенар, подобно острию меча далеко выдающийся в море. В этом месте скалистые горы спускаются к самой воде, а в каменоломнях некогда добывали знаменитый тенарский мрамор. Одной из достопримечательностей Тенара был окруженный зеленой рощей храм Посейдона (VIII, V, 1), служивший местом убежища для рабов и спартанских илотов. Но самой главной достопримечательностью этой угрюмой местности был известный на всю Элладу рынок наемников, где можно было навербовать как воинов-одиночек, так и целые отряды. Во время войн диадохов афинский стратег Леосфен нанял там целую армию – 8000 профессиональных бойцов (Diod. XVIII, 9). Не обходили своим вниманием мыс Тенар и карфагенские вербовщики.

Защитное снаряжение греческих наемников состояло из шлема-пилоса, панциря и щита. Панцирь-линоторакс изготавливался из нескольких слоев ткани, склеенных между собой, и иногда усиленных металлическими пластинами. По словам П. Коннолли, который изготовил такой панцирь « Его оказалось трудно надевать из-за жесткости, но, чуть попривыкнув к доспеху, можно было ощутить, что в нем легко и удобно двигаться [25] Коннолли П . Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. С. 52. ». В ближнем бою эллины использовали либо прямой меч ксифос, либо изогнутый меч копис, предназначенный для рубящих ударов в рукопашной схватке. Тяжелый клинок кописа доходил до 65 см. и в умелых руках был страшным оружием. Греческие наемники могли держать строй и сражаться в фаланге.

Несколько иные функции выполняли пехотинцы-фиреофоры. Фиреофоры подобно римским легионерам могли вести бой метательным оружием и сражаться в рукопашной схватке. Этому способствовало их вооружение: « у них были в употреблении длинные щиты, тонкие и поэтому очень легкие, а кроме того, такие узкие, что не прикрывали тела, копья же их были гораздо короче сарис. Благодаря легкости копий, ахейцы могли поражать врагов издали; но в рукопашном бою с врагом они были в менее выгодном положении » (Philop. 9). Но на этом сходство с легионерами и заканчивалось, поскольку сам строй фиреофоров не отличался большой маневренностью: « Построение мелкими отрядами ахейцам было не знакомо; у них было в употреблении построение фалангой, в которой копья не выставлялись вперед и щиты не смыкались, как в македонской фаланге; поэтому легко было их сбить с позиции и расстроить » (Philop. 9). Недаром ахейский стратег Филопемен упрекал своих солдат в том, что они не стоят твердо на месте во время сражения, а бегают по полю боя как пельтасты. О знаменитых критских лучниках будет сказано ниже, а греческие кавалеристы вряд ли представляли интерес для пунийцев, обладавших хорошей конницей. Поэтому нет никакого смысла рассказывать о греческих всадниках.

Обратим внимание на мобильные войска карфагенян. Среди этих подразделений наибольшую известность снискали отряды пращников с Балеарских островов: « они считаются лучшими пращниками. В этом искусстве они, как говорят, весьма усердно упражнялись с тех пор, как финикийцы овладели островами. И финикийцы, говорят, первые надели на них туники с широкой каймой, но в битву они шли обычно неопоясанными, только обернув руку козьей шкурой или с дротиком, закаленным на огне, в другой руке, в редких случаях снабженным маленьким железным наконечником; вокруг головы они носят 3 пращи из тростника с черными кистями; это род тростника, из которого плетут канаты; и Филета говорит о нем в своей «Герменее»:

как будто речь идет об опоясанном веревкой из тростника. Или же они употребляют пращи волосяные или жильные; одна петля с длинными ремнями для метания на дальние расстояния, другая с короткими ремнями – на близкое расстояние, а средняя праща – для среднего расстояния. Они с детства упражнялись в метании из пращей, так что даже не давали детям хлеба, если те не попадут в него из пращи » (Strab. III, V, 1). В этом же духе высказался и Диодор Сицилийский: « Оружие островитян составляют три пращи, одну из которых они обматывают вокруг головы, другую – вокруг туловища, а третью держат в руках. Во время боевых действий они мечут камни намного большие, чем другие [пращники], и притом с такой силой, что кажется, будто снаряды посылает катапульта. Поэтому при штурме крепостных стен они поражают [воинов], стоящих между зубцами, нанося им тяжелые раны, а в сражениях в поле пробивают щиты, шлемы и любой доспех. Стреляют они так метко, что почти никогда не бьют мимо цели. Причина того – постоянные упражнения с самого детства, поскольку матери заставляют маленьких детей [то и дело] стрелять из пращи, а целью является прикрепленный к шесту хлеб: обучающийся не получает еды, пока не попадет в хлеб, – только тогда мать позволяет ему взять и съесть [этот хлеб]» (V, 18). В состав мобильных подразделений карфагенской армии входили и отряды ливийцев, выполнявших функции метателей дротиков.