Станислав Чернявский - Империя хорезмшахов

Таков послужной список принца-чиновника. По-настоящему Елюй Даши возвысился после падения империи Ляо, когда пытался сражаться с чжурчжэнями, потерпел неудачу в борьбе, оторвался от них и ушел сперва на Алтай, а затем дальше на запад, в Семиречье, где подчинил местные племена и города-государства. Л.Н. Гумилев полагает, что держава киданей обновилась. Из жесткой системы, копировавшей китайскую иерархию и чуждой кочевникам, она превратилась в гибкую федерацию общин и племен, при которой процветала торговля, а в степи царил мир.

Некоторые ученые всё же полагают, что Елюй Даши сохранил императорский титул на тот случай, если он или его потомки когда-нибудь вернутся на восток. Впрочем, одно другому не мешает.

…Китаи были опытными воинами. Их тактика оказалась непривычна для аскеров мусульманского мира. Впоследствии ее переняли «классические» монголы.

В чем суть? Китаи умели мастерить сложносоставные луки с обратным изгибом. Для того чтобы натянуть их до уха, требовалась большая физическая сила, а чтобы попасть в цель – природная меткость и годы тренировок. Тюрки могли натянуть такой лук лишь до груди. Из своих луков китаи могли бить на расстояние до 800 шагов. К тому же конные воины степей стреляли по противнику с огромной скоростью. Казалось, что льется ливень стрел. Слабенькие луки мусульманских джигитов не могли посылать стрелы на столь далекое расстояние. Да и стрелять на скаку умел не каждый мусульманский аскер . Поэтому кара-китаи даже в небольшом количестве считались грозными противниками и одерживали победы.

Елюй Даши напал на Мавераннахр и атаковал правителя Самарканда – тюрка Махмудаиз рода Караханидов. Махмуд был вассалом Санджара. Султан Санджар испугался вторжения гораздо сильнее, чем мятежа Атсыза. Оттого и постарался поскорее помириться с хорезмшахом. Хорезмский конфликт был свой, домашний. А в появлении неведомых кара-китаев – желтолицых кочевников с раскосыми глазами – султан видел угрозу, с которой надо было покончить как можно скорее.

Три года Санджар собирал силы, а пока вел надменные переговоры с гурханом и требовал от него перейти в ислам. Елюй Даши отказался сделать это. Он был буддистом. Тогда Санджар обстоятельно расписал многочисленность своего войска и великолепное вооружение.

– Мои воины стрелой рассекают волос на две части! – хвастался сельджукский султан.

Гурхан без долгих слов приказал обрить бороду мусульманскому послу, вручил ему иголку и велел проткнуть волос из обритой растительности. Ничего не вышло.

– Как же могут другие рассечь волосок стрелой, если ты не смог проткнуть его иглой! – рассмеялся Даши.

Столкновение стало неизбежным. В 1141 году Санджар выступил в поход, встретился с кара-китаями на Катванской равнине между Ходжентом и Самаркандом… и был наголову разбит.

Кара-китаи умело обошли врага и устроили двойной охват по образцу битвы при Каннах. А затем обрушили на врага ливень стрел со скоростью автоматных очередей. Это привело к разгрому Санджара.

На поле боя легла лучшая часть армии сельджуков – 30 000 солдат. Так первый же удар монгольских кочевников потряс все основы мусульманского мира. Сам повелитель Ирана едва спасся с шестью гулямами . Его жизнь спас верный вассал – правитель Систана Тадж эд-Дин, который после этого сделался султанским любимцем.

Мавераннахр (с Бухарой, Самаркандом и множеством других городов) стал вассальным владением кара-китаев. Авторитет Великих Сельджуков был поколеблен. Провинции Восточного Ирана остались без защиты. Возник риск внутренних восстаний и внешних вторжений. Наступил финансовый кризис. Например, в плен угодила главная жена Санджара. Ее выкупили за баснословную сумму в полмиллиона динаров. От Сельджукского султаната стали отлагаться окраины. Начиналось время смут и потрясений. Нашествие монголов Чингисхана станет лишь кульминацией.

Хорезмшах Атсыз был первым из мусульман, кто воспользовался поражением султана Санджара при Катване. Уже в октябре 1141 года Атсыз без боя занял Серахс в Хорасане. Лучшие люди города встречали его хлебом-солью.

Затем хорезмшах напал на богатый Мерв – столицу Великих Сельджуков. Город был взят и разграблен дочиста, а его знать уничтожена, так как попыталась поднять простонародье на бунт. Среди казненных был суннитский богослов, ученый-энциклопедист Али и даже один шариф (это почтительное звание носили наиболее уважаемые мусульмане).

Султанские сокровища, спрятанные в сундуках, Атсыз опечатал своей тугрой и перевез к себе, а также успел воссесть на трон Санджара и принял на нем признание покорности от уцелевших чиновников и аристократов. Лучших ученых столицы хорезмшах вывез в Гургандж.

Весной следующего, 1142 года Атсыз подверг разгрому север Хорасана и появился под стенами многолюдного Нишапура, который славился своими базарами и купеческим капиталом.

Цвет нишапурского духовенства вышел навстречу Атсызу и умолял не подвергать город участи Мерва. Победоносный тюрок ответил цветистым посланием, полным угроз и чванства.

«Проникающие повсюду прекрасные рассказы о нас еще не достигли той степени, чтобы не быть доступными пониманию. Каждый день в нашей судьбе приносит благодеяния. Светом своей справедливости мы стараемся устранить мрак насилия на земле. Это мы сделали наши пиры источником щедрости и чудес для народа. Одни пользуются нашей лаской, другие пребывают в страхе и стонут.

Сегодня наши знамена направятся в окрестности Нишапура. Там знают, что случается в Хорасане с теми, кто не изъявляет покорности и повиновения. Наше мнение о народе Нишапура положительно. В тот же час, когда вы прочтете это мое повеление, вы должны огласить мое имя в хутбе и приступить к чеканке монет с моим именем» .

Хорезмшах лицемерно заметил, что эти действия являются ответом на неблагодарность Санджара. «Не знаем, принесет ли пользу раскаяние, так как он теперь нигде не видит такой опоры и такого друга своей державы, каким были мы» , – распространялся Атсыз в своих прокламациях.

Нишапур сдался.

Город пощадили, но конфисковали имущество у многочисленных сторонников Санджара. Захватчики обогащались как только могли.

Затем Атсыз направил отряды под началом своего брата Йинал-тегина для разграбления мелких хорасанских городков.

Совершив этот победоносный поход против беззащитных провинций Ирана, Атсыз добился постановления багдадского халифа о признании Хорезма независимым от Санджара. По этому случаю на монетном дворе Гурганджа стали чеканить золотые динары с именем хорезмшаха. Придворный поэт Рашид эд-Дин Ватват сочинил льстивый стишок: