Семен Буденный - Красная армия в Гражданской войне

На второй день после приезда Троцкого в корпус Миронов и Булаткин под конвоем, возглавляемым И. В. Тюленевым, были направлены в Саратов. Бойцы и командиры бывшего корпуса Миронова, изъявившие желание драться за Советскую власть, были распределены по частям корпуса, а остальные под конвоем направлены в 9-ю армию.

Корпус продолжал движение к Новохоперску и 18 сентября сосредоточился в Пыховке, Бурляевке, Русанове, Ивановке. Штаб корпуса разместился в Пыховке – десять километров юго-западнее Новохоперска.

Подтянув все части и тылы, корпус расположился на отдых, чтобы в дальнейшем форсированным маршем двинуться в направлении станции Таловая, где, по нашим предположениям, должен был действовать Мамонтов.

Но 20 сентября была получена новая директива командующего Особой группой войск Шорина: корпусу ставилась задача выйти в район Бутурлиновки, а в дальнейшем занять Павловск и действовать в тесной связи с 56-й стрелковой дивизией.

Директива командующего группой фактически отменяла ранее поставленную задачу по разгрому Мамонтова и не объясняла причин движения на Павловск. В дальнейшем нам стало известно, что эта переброска нашего корпуса была вызвана слабостью стыка между 8-й и 9-й армиями и активизацией в районе станицы Казанской крупных сил противника.

Три дня мы двигались по тяжелым песчаным дорогам, а то вообще по бездорожью в направлении Павловска и к вечеру 22 сентября, перейдя железную дорогу Калач – Бутурлиновка, расположились на отдых в селах Солонецкое, Рассыпное и Квашино. Но отдохнуть нам не пришлось. Высланные в сторону Калача разъезды донесли, что по дороге из Калача на Воробьевку в панике бегут обозы нашей пехоты. Оказалось, что эти обозы принадлежат 56-й стрелковой дивизии, выдвинутой на укрепление стыка между 8-й и 9-й армиями. Противник конными частями повел наступление, опрокинул части 56-й стрелковой дивизии и, развивая свой успех, занял город Калач.

Значительная часть 56-й дивизии попала в плен, а одна бригада во главе с начальником дивизии Слуйсом, окруженная, отбивалась от наседавших белогвардейцев.

В связи с резким изменением обстановки я принял решение прекратить движение в направлении Павловска и восстановить положение наших войск в районе Калача. Части из района Ясиновки перешли в решительное наступление и, отбросив противника на юг, 23 сентября заняли город Калач. Из захваченных документов и показаний пленных мы установили состав сил и цели противника.

В калачевском направлении действовала группа генерала Савельева в составе четырех казачьих полков генерала Яковлева и трех офицерских пехотных полков, объединенных в бригаду под командованием генерала Арбузова. Перед группой Савельева была поставлена задача прорвать наш фронт в стыке 8-й и 9-й Красных армий и во взаимодействии с корпусом генерала Мамонтова разгромить 8-ю армию, действующую на левом берегу Дона от Воронежа до Павловска. Решительные действия Конного корпуса сорвали этот план. Однако белые, потеряв Калач, то и дело переходили в контратаки, стремясь сбить передовые части нашего корпуса.

26 сентября Конный корпус, отбив атаки противника, перешел в стремительное наступление в направлениях Петропавловки, Огорева с задачей прорваться к Дону и, захватив переправы, отрезать белогвардейцам путь отхода на правый берег реки. В дальнейшем мы рассчитывали двинуться через Богучар в Евстратовку и нанести удар противнику, действовавшему в направлении Павловска.

26 и 27 сентября разгорелись исключительные по своему ожесточению бои корпуса с кавалерией в районе Котовка, Березняги и пехотой противника севернее Казанской. Конница белых, выбитая 4-й кавалерийской дивизией из Ново-Троицкого, Старой Криуши, а 6-й дивизией из Красноселовки и Петропавловки, бросилась к переправе через Дон у Подколодновки. Но переправа уже была захвачена передовыми частями 6-й кавалерийской дивизии, наносившей удар во фланг и тыл противнику с юго-запада. Белоказаки начали беспорядочный отход к станице Казанской. Но если конница противника в панике металась из стороны в сторону, то белогвардейская пехота оказала отчаянное сопротивление. Офицерская бригада Арбузова залегла по высотам севернее станицы Казанской и открыла ураганный огонь по атакующим полкам нашей 4-й кавалерийской дивизии. Начался жаркий бой. Офицеры дрались яростно и в плен не сдавались. Раненые либо кончали жизнь самоубийством, либо пристреливались оставшимися в живых. Особо упорно оборонялись офицеры, сбившиеся у штаба бригады, вокруг черных знамен с двухглавыми орлами. Командир 22-го кавалерийского полка Федор Максимович Морозов с небольшой группой храбрецов бросился в самую гущу офицеров, оборонявших штаб бригады. Под Морозовым убили коня, сам он был дважды ранен, но это не остановило храброго командира. С шашкой в одной руке и с револьвером в другой он, пробиваясь вперед, уничтожил одиннадцать белогвардейцев, в числе их генерала Арбузова.

Страшную картину представляла местность, где происходил этот жестокий бой: повсюду на изрытых, почерневших холмах лежали обезображенные шашечными ударами трупы людей и лошадей, повсюду были разбросаны винтовки и пулеметы.

Таков был конец группы генерала Савельева. На поле сражения противник оставил больше полутора тысяч убитых, восемьсот белогвардейцев были взяты в плен. Захвачено три легких орудия, свыше тридцати пулеметов, до семисот снарядов и до двух тысяч подвод, груженных преимущественно хлебом.

Кроме того, были освобождены из плена бойцы 56-й стрелковой дивизии.

После разгрома группы Савельева в районе Калача и Казанской создавалась реальная возможность для ликвидации противника перед всем фронтом 9-й армии и удара Конным корпусом на Миллерово в духе плана рейдовой операции, задуманной мной еще в период действий корпуса в районе Усть-Медведицкой.

Свои соображения о плане дальнейших действий и о результатах боев за последние дни я решил доложить командующему Особой группы войск Шорину и с этой целью отправился 27 сентября в Калач, где находился штаб нашего корпуса. Без особого труда соединившись с Шориным по аппарату Морзе, я доложил ему о разгроме группы генерала Савельева и восстановлении положения на участке 56-й стрелковой дивизии – в стыке 8-й и 9-й армий.

Но, к моему удивлению, успешные действия корпуса, начатые по нашей инициативе, не порадовали командующего. Шорин почему-то отнесся к моему сообщению так, будто разгром группы Савельева не улучшал обстановки в стыке наших армий и особенно положение правого фланга 9-й армии, хотя это было очевидным. Даже наши враги говорили потом, что разгром группы генерала Савельева вынудил их отвести за Дон 2-й Донской корпус, действовавший против 9-й армии. А когда я предложил нанести корпусом удар по противнику от станицы Казанской вдоль Дона перед фронтом 9-й армии, а затем разрешить нам рейд на Миллерово, командующий ответил, не задумываясь: