Виталий Гладкий - Эсташ Черный Монах

Этот поворот в разговоре не понравился сеньору Баскету. Конечно, он знал, что за обучение придется платить, но этого ему очень не хотелось. Он нахмурился, пожевал губами и наконец осторожно молвил:

– Я думаю, что своей службой в качестве шипбоя Эсташ частично оплатит ваши услуги, мсье капитан…

– Именно так – частично! – решительно заявил Фарино. – Мне придется уделять ему много времени – морские премудрости нелегки, чтобы их постигнуть, нужны определенные усилия как ученика, так и наставника.

Сеньор Баскет повертел в руках пустой кувшин и приказал:

– Вина! Да побыстрее!

Слуга не замедлил исполнить приказание. Он наполнил кубки господ и удалился.

– Есть предложение, мсье Фарино, скрепить наш уговор этим добрым вином, – сказал пэр. – Виноград, из которого оно сделано, рос на монастырских холмах, поэтому наша договоренность практически священна. А что касается оплаты, – сеньор Баскет не дал открыть капитану рот, – то поговорим об этом, когда закончится обучение. Я должен получить не безграмотного морского скитальца, который научился лишь подлой плебейской брани да травить соленые морские байки, а, скажем, помощника мастера [13] Мастер – корабельный штурман. . Это мое условие! – повысил он голос. – Товар должен быть качественным! Только тогда будет соответствующая оплата ваших трудов, мсье капитан.

– Резонно… – Капитан понял по тону пэра, что спорить с ним бесполезно; сеньор Баскет, несмотря на свою мягкую натуру, временами был упрям, как осел. – Я постараюсь, сеньор…

Эсташ, который подслушивал их разговор, радостно улыбнулся. Быть шипбоем, конечно, не совсем комфортно (дворянин на побегушках у простолюдина – а капитан не был аристократом – это практически позор!), но подросток хорошо знал, что Пьер Фарино один из лучших арматоров и капитанов Болонского порта. А его когг [14] Когг – высокобортное одномачтовое палубное судно с рейковым прямоугольным парусом около 200 кв. м, длиной до 30 м, шириной до 8 м, осадкой 3 м и грузоподъемностью до 200 тонн. Борта у когга были выпуклые (по-древнегермански kugg – выпуклый), штевни прямые, скошенные к линии киля. Кормовая надстройка (ахтеркастль) была конструктивно связана с корпусом. На ахтерштевне крепилась платформа с зубчатым ограждением для вооруженной команды, пращников и стрелков из лука. Кормовая площадка занимала около половины длины судна. Под ней располагалось помещение, имеющее вход с палубы, в бортовых стенках которого иногда прорубались окна, и каюта капитана. Форштевень заканчивался наклонной мачтой – бушпритом, служившим для растяжки паруса спереди. «Трумель» – превосходная посудина, новенькая, что называется, с иголочки…

Новый шипбой «Трумеля» сидел в крохотной каморке, где хранилась всякая всячина, и читал, что было написано в изрядно потрепанной книге в кожаном переплете. Свод морских обычаев в начале XII века был кодифицирован в так называемые «Олеронские свитки», или «Морское право», и введен в Западной Европе повсеместно. Именно эти правила и изучал Эсташ.

Капитан Пьер Фарино, хорошо осведомленный о том, что собой представляет сын пэра Булони, решил не рисковать, а сразу дать ему понять, что морская служба не мед и мальчишеские проказы следует оставить за бортом. Мало того, он потребовал, чтобы «Морское право» Эсташ выучил наизусть!

Пришлось подчиниться. Иначе мсье Фарино вполне резонно имел право высадить Эсташа в ближайшем порту – за неподчинение капитану. Наказать его физически он, конечно, не мог – это было бы чересчур. Все-таки Эсташ дворянин. К тому же сын столь высокопоставленной персоны. Но вот избавиться от напасти, которая свалилась на его бедную голову, капитан имел полное право.

Морское право включало в себя двадцать четыре статьи. Эсташ, наверное, в сотый раз повторял их, притом вслух:

– Хозяин судна имеет право выбирать свою команду по своему усмотрению; никто не может его заставить взять моряка, который ему не нравится.

– Матросы должны спать одетыми.

– Те, кто ночует в порту, а не на судне, считаются вероломными и способными на клятвопреступление.

– Хозяин должен держать правонарушителей под арестом и передать их в руки правосудия по прибытии на берег.

– Он не должен вымещать свой гнев на матросе, а должен выждать момент, когда снова обретет хладнокровие.

– Моряк должен сносить пощечину или удар кулаком от своего хозяина, но если хозяин его преследует, то он может укрыться за какой-нибудь перегородкой, и приготовиться защищаться, призывая в свидетели своих товарищей.

– Если моряк ударит своего хозяина или поднимет на него оружие, то он прикрепляется за руку к мачте с помощью остро заточенного ножа.

– За брань полагается штраф.

– Вору остригают голову, а затем льют на нее кипящую смолу.

– Того, кто убил своего товарища на борту судна, привязывают к жертве и обоих бросают в море; если это происходит на суше, то убийцу и жертву вместе зарывают в землю…

Скрипнула дверь каморки, и в нее заглянул еще один шипбой, которого звали Жанне. Мальчишки из простонародья, пришедшие на корабль, изначально получали должность шипбоя самого низкого ранга. Практически они были слугами: помогали коку, занимались мытьем посуды, драили палубу, штопали одежду матросов и вообще делали все, что прикажут, – самую грязную и неприятную работу. В бою эти шипбои подносили булыжники к камнеметным машинам, дротики пехотинцам и стрелы лучникам, а также помогали судовому лекарю ухаживать за ранеными.

Но были еще и шипбои-сеньоры, ученики-дворяне, проходившие практику на корабле, – чтобы набраться опыта и в перспективе стать капитаном или мастером. Они не использовались как слуги, а в плавании обычно находились на верхней палубе, вместе с офицерами, – учились работе с парусами и навигации. А в сражении были обязаны драться наравне со всеми холодным оружием. Именно на такую должность и определил капитан Эсташа.

Конечно, подросток, достаточно неглупый для своего возраста, отдавал себе отчет в том, что за столь короткое время, отведенное ему на обучение морским премудростям, он никак не сможет достичь больших успехов в кораблевождении. Но от природы упрямый, Эсташ с таким рвением приналег на разные морские науки, что капитан Пьер Фарино диву давался. И что самое интересное – новый шипбой стал едва не образцом прилежания. Хотя один случай чуть не испортил все.

Лишь только Эсташ появился на палубе когга, как матросы стали над ним подшучивать. Это было заведено издавна – обучение любого новичка морскому делу начинается с различных подковырок, розыгрышей, в особенности шипбоя, которому не грех дать и подзатыльник. Естественно, капитан объяснил матросам, что их новый шипбой – дворянин и руки распускать не следует. Однако не все вняли предупреждению Пьера Фарино.