Виктор Свешников - Сын неба

Я не сомневался, что скоро останусь один, так как Сяо улетит с инопланетянами. Где-то там, в глубинах космоса, его дом, родственники и другая, совершенная жизнь. Разве можно сравнить её с нашим убогим существованием? Конечно, я никогда не стану против того, чтобы Сяо летел на родину. Тем более что мои годы подходили к закату. Мне в то время, шёл уже семьдесят шестой год. Надо было успокоиться тем, что память обо мне всё же останется, хотя и на чужой планете, далеко отсюда.

Поэтому я и не удивился, когда на другой день, вернувшись с охоты, Сяо заявил, что его дядя приглашает нас посетить их корабль, находящийся где-то около Земли. А доставит нас туда Лика, на своём маленьком челноке. Сославшись на свой возраст, я отказался. Любовники принялись увещевать меня. Девушка говорила, что это совершенно безопасно и что я ничего не почувствую. Зато увижу необычные картины и всю Землю сверху. Узнаю, какая красивая, большая наша планета.

– Нет, – вновь отказался я, – мне нельзя лететь и по другой причине. Вдруг, в это время, сюда придут люди. Увидев моё отсутствие, что они подумают? Свяжут с моей смертью, об этом узнают все. Тогда никто больше не побывает у меня. Отправляйтесь одни, а когда вернёшься, Сяо, обо всём расскажешь мне. Я постараюсь представить, увидеть всё с твоих слов. Не обижайтесь и летите сами.

– Хорошо, – сказал мой мальчик, – я тебе обо всём расскажу.

Он помылся и переоделся. Оба простились со мной. Подойдя к машине, помахали руками и скрылись в ней. Минуты через три аппарат загудел пчелой, поднялся и скрылся в небе.

А через несколько часов пришёл караван. Животных загнали в загон, путники вошли в дом и принялись готовить обед. Я был рад, что дети вовремя улетели, и их никто не увидел. Но за Сяо всё-таки спросили, почему его не видно? Я сказал, что он ушёл в горы. Разговор перешёл на него.

– Как мог вырасти такой большущий человек! – старший каравана приподнял брови, – и кто же он по национальности? Я никогда не слышал, чтобы где-то жили такие большие люди! А, может, это у него от некоей болезни? – сам себе задал он вопрос.

– Не знаю, – ответил я, – об этом в приюте не сказали. Да и не всё ли равно? Теперь он мой сын, любит меня, и я его обожаю.

Я перевёл разговор на другую тему.

…Три недели не было мальчика. Всё это время, я остро переживал отсутствие и частенько поглядывал в небо. Обращаясь к Богу, просил Просветлённого поддержать и укрепить меня в мысли, что всё идёт, как и должно быть, и делается по его воле. Просил Будду не оставить меня одного, не оттолкнуть от себя и помочь мне утешиться тем, что это делается ради счастья моего инопланетянина.

"О, Всевышний! Помоги мне в это трудное время!" – просил я и шёл на улицу. После молитв делалось легче.

Долго не было Сяо, но я никогда не думал, что он меня оставил и навсегда улетел. В один из дней, когда я прилёг отдохнуть и задремал, снаружи послышались голоса. Я встал и только шагнул к двери, как она распахнулась – возникла моя дивная пара. Лика, став на колени, обняла меня, а Сяо заключил в объятия нас обоих. Какими словами можно передать чувства и волнение, возникающие в подобных случаях? Слёзы застлали мне глаза, я ничего не видел. Каково? Для "людей", совершенно отличных от нас, живших так далеко, что даже цифры, выражающие расстояние до их дома, невозможно сказать, я что-то значил, и они меня любили! Мой мальчик весь сиял и как он был хорош в это время! Девушка, не отрываясь, смотрела на этого земного дикаря и от переполнявших её чувств, глаза у ней светились, как синие самоцветы.

Приглядевшись к Сяо, я почувствовал, что в нём произошли изменения. Он стал, как бы уверенней в себе и сразу повзрослевший.

– Отец, – сказал он, – мы привезли тебе необыкновенный подарок. Там, – произнёс он – на "нашей" планете Оке, её жители живут по четыреста лет. Чтобы продлить жизнь употребляют чудодейственный эликсир. Дядя Нор сказал, что для человека такой возраст недостижим, но с помощью бальзама лет на восемьдесят-девяносто продлить его можно.

С этими словами, он занёс в дом большой сосуд и поставил его в углу комнаты. При нём была и маленькая мерная ёмкость.

– Каждые три месяца, ты должен пить по стаканчику, ни больше, ни меньше, – сказал Сяо, – тогда ты будешь долго радоваться, глядя на нас. Я уже выпил там, на орбите.

Лика наполнила сосуд и поднесла его мне. Я проглотил ароматную жидкость. Через две-три минуты почувствовал разливающееся тепло.

Глава 7

Потом Сяо начал рассказывать о том, где он был и что узнал: – Отец, жаль, что ты не был с нами. То, что я испытал, словами передать невозможно. Это надо видеть. То судно, с которого они прилетали, находится очень высоко в небе. Оно кружится вокруг Земли и с него всё видно. Планета наша разноцветная и весьма большая. Сверху видны леса и горы, ледяной покров, облака. Я не знал, что столько воды: суша занимает намного меньшую площадь, чем моря и океаны. Это невозможно описать. Сам корабль, как большой дом. Там всё есть. Много различных помещений. В нём живут, работают и спят. Он может летать, как молния! В нём тепло, несмотря на то, что за окнами сильнейший мороз. Отец, я был там, откуда управляют звездолётом – так он называется. В этом большом помещении столько всего! Там есть умные машины, которые заменяют человека и считают быстрее нас. Они помогают управлять летательным аппаратом….

О многом рассказывал мой мальчик, но я это уже давно забыл. Слишком уж необычные названия упоминались в его рассказе.

Вечером, когда мы сели ужинать, Лика сказала, что через два месяца заканчивается срок их дежурства в пределах Земли, и они отбывают домой, на Оку. Их заменят другие. Я посмотрел на Сяо. Он сидел взволнованный и подобравшийся: ждал, что я скажу в ответ. Конечно, рано или поздно это должно было случиться, но я никак не ожидал, что будет так скоро.

– Дядя Нор сказал, – продолжала Лика, – что если вы отпустите Сяо, то мы заберём его с собой. Он выучится на астронавта, как и его родители. Тогда у него, при полётах вблизи вашей солнечной системы, будет возможность навещать вас.

Что мне было делать? Мог ли я запретить ему лететь? Что стало бы с ним после моей смерти здесь, на этой грешной земле?

– Конечно, – сказал я, – Сяо должен попасть на свою родину, разве я могу наложить запрет ему на это? Отправляйтесь все, а я буду ждать вас с внуками.

При этих словах, моя будущая невестка – в чём не было и тени сомнения, залилась краской. Её глаза засветились синими фонариками, и она с обожанием посмотрела на мальчика. Услышав мой ответ, Сяо вскочил и закружил меня по комнате. Его глаза светились счастьем и благодарностью.

В последующие два месяца мой сын был со мной. Девушка прилетала, оставалась у нас, затем уносилась в небо. Всё так же обожая друг друга, они не разлучались ни на минуту и щебетали, как две райские птички. От любви Лика расцвела и стала, как распустившаяся роза. Страсть и счастье переполняли её. Сяо разрывался надвое: он также упивался своей удачей, ни на шаг не отпускал от себя Лику и в то же время старался быть рядом со мной, предугадывая мои желания. Я видел, что он любит меня. Ему будет тяжело расставаться.