Владимир Буртовой - За золотым призраком

– Глубина погружения? – Отто знал, что на такой, практически нулевой глубине эсминец не сможет воспользоваться глубинными бомбами – у него остается только таран!

– Глубина пять футов! Глубина восемь футов! – невозмутимо называл с глубиномера флегматичный матрос, как будто речь шла не о спасительных футах глубины, не о спасении жизни экипажа, а о рыночных ценах на капусту в его родном и далеком Гамбурге.

Сняв фуражки, офицеры в командирском отсеке замерли в ожидании удара, потом скрежета разрываемого корпуса и смертельного холодного потока воды в отсеки… И даже всегда выдержанный при подчиненных Отто Дункель, забыв в мыслях помолиться, с ужасом втянул голову в плечи, когда над ними прогудела, казалось, задевая волосы, в считанных дюймах, ревущая винтами стальная махина, а спустя некоторое время глубоко под ними и за кормой рванули сброшенные в море противолодочные глубинные бомбы. Командир корабля немного просчитался, решив, что субмарина успела погрузиться на гораздо большую глубину.

– Стоп машины! Выбросить за борт имитатор нашего потопления! Пусть капитан эсминца увидит мазутные пятна и обломки… А мы тем временем отлежимся на грунте… – Дункель достал платок – лоб и виски были мокрыми как после приема душа. Взял себя в руки, подмигнул Цандеру. – Вот так дела-а… Наверняка дома молились за нас в эту роковую минуту…

– Да-а, дружище Фридрих, то была у нас памятная минутка, – с оттенком былого пережитого ужаса вздохнул Отто и непроизвольно провел пальцами по лицу, сгоняя неприятное оцепенение. – После того случая только в Гибралтаре, у знаменитых столбов моего «друга» Геракла, я вот так же дрожал от страха, когда уходили под брюхом огромного танкера, прорываясь сквозь заграждения союзных противолодочных кораблей из Средиземного моря в Атлантику.

Фридрих Кугель, в такт собственным мыслям о тех былых днях, с задумчивым выражением лица кивнул кудрявой головой, потом кашлянул в кулак и поднял внимательный взгляд на бывшего фрегаттен-капитана. В зеленых, чуть прищуренных глазах и настороженность и готовность, как прежде, идти на смертельный риск. Спросил негромко, словно о повседневном пустяковом одолжении:

– Какая тебе помощь нужна, Отто? Говори, сделаю без всякой оглядки… хотя бы и ограбить здешний банк!

Дункель тихо рассмеялся и под шум вентилятора попросил:

– Банк грабить нам нет нужды, дружище. Закажи от своего имени три билета на ваш пароход. И пусть служащий привезет их прямо к трапу, чтобы никто не видел меня с теми билетами ни у касс, ни в гостинице. Подбери парочку надежных ребят из твоей службы, самых доверенных, пусть они постоянно «тралят» у меня за кормой. И если кто-то обратит на себя более чем обычное внимание, дадут знать тебе. Особенно тщательно надо следить за телеграммами, которые будут отправляться с «Британии». Важно знать, не ставят ли нам по курсу противолодочные сети, а то и придонные мины. В путешествии – как на неоконченной войне, все тот же риск и выучка.

– Телеграммы отсылаются только по распоряжению капитана и в самых экстренных случаях, – пояснил Фридрих, по-прежнему внимательно вглядываясь в лицо Железного Дункеля. По глазам, по мимике он пытался определить, что же тот задумал? Действительно ли решился искать затонувшие сокровища, или же что-то другое и безрассудно отчаянное зародилось в его бесшабашной по смелости голове? И какие последствия могут быть для них? Но так или иначе – они снова вместе, снова идут по фарватеру, засыпанному противолодочными минами. Идут одни, без предварительного траления, а стало быть… Но прочь сомнения, если решение уже принято!

– Какая наивность! – тихонько присвистнул Отто на последние слова штурмана и посмотрел на Фридриха, как на несмышленого ребенка. Даже головой укоризненно мотнул. – Радисту десять – двадцать фунтов стерлингов не протрут нищенского кармана. Отстучит – и никто не увидит этих буковок в эфире.

– Понял. Будем следить за всяким, кто пойдет на контакт с радистом. – И Фридрих легонько прихлопнул ладонью о круглое колено.

– А еще лучше пообещай ему пятьдесят фунтов или в долларах, если он сам будет показывать тебе эти телеграммы. Вот мы и окажемся в курсе тайной войны против нас.

– Принято и занесено это приказание, мой фрегаттен-капитан, в наш будущий вахтенный журнал.

– Вот и отлично. Пока все, остальное – по ходу сражения, – засмеялся Отто, потирая ладонями.

– А потом? Что мы будем делать в Австралии?

– В Мельбурне я планирую зафрахтовать океанскую яхту и показать Вальтеру и Карлу тамошние превосходные по красоте места, на Тасмании и на Новой Зеландии… Для такой прогулки нужен опытный штурман. И не только опытный, но и доверенный друг, каким для меня всегда был и будет только Фридрих Кугель… Знаешь, – неожиданно добавил Отто, – ты и дома пока не говори, что останешься в Мельбурне. Лучше оттуда пришлешь телеграмму, будто подвернулся временный выгодный контракт и ты остаешься подработать. Принято?

Улыбнувшись, Фридрих протянул руку, и они хлопнулись ладонями, закрепляя договор, от которого зависело счастье каждого из них.

– Зер гут, как говорят истинные немцы, а не это овечье блеяние «о'кей»! – развеселился Дунекль. – Ну, теперь мне пора на погружение и перемену позиции. Прощай, дружище, и до встречи на борту вашей «Британии».

Он встал из кресла, снова надел парик, старательно перед небольшим круглым зеркалом на стене шкафа приладил усы и, прихрамывая, направился к трапу, постукивая тростью о выскобленную до цвета яичного желтка палубу.

Фридрих, чтобы с причала их не увидели вместе, не пошел провожать фрегаттен-капитана. Он собрал накопившееся за рейс белье и принялся укладывать в чемодан, размышляя, что не на простую прогулку направляется Отто Дункель, если обещает ему, Кугелю, выступить в качестве сказочного волшебника – исполнителя заветной мечты. А самой заветной мечтой штурмана было стать владельцем океанской моторно-парусной яхты, чтобы катать богатых туристов по курортным местечкам океана и тем безбедно содержать свою семью, да и внукам кое-что оставить в наследство.

– Дай бог ему, а стало быть, и мне, удачи, – прошептал Фридрих и с полотенцем в руках подошел к иллюминатору глянуть, сошел ли с трапа Железный Дункель, бывший любимец фюрера…

Сойдя на пирс, Дункель внимательно осмотрелся – не мелькнет ли перед глазами второй раз за эти полдня чье-нибудь не в меру любопытное лицо? – и потихоньку поковылял к выходу из порта, в сторону высокого здания с вывеской «ПОРТ-ЭЛИЗАБЕТ» и с другой, бьющей в глаза черномазым, надписью «FOR EUROPEANS».

Когда миновал контрольные ворота с такой же надписью, но помельче буквами «Для европейцев» и с дюжиной полицейских, которые проверяли паспорта едва ли не на каждом шагу, очутился на шумной автостраде с потоком машин в середине и пешеходными дорожками по бокам. Не желая брать такси, решил своим ходом, с контрольными остановками и с оглядкой, потихоньку пробираться к гостинице.