Сергей Бортников - Тайна Несвижского замка

– С двумя детками?

– Они нам, как ты говоришь, бабам, не помеха. Главное захотеть. Загореться, так сказать, желанием!

– В любом случае предпринимать какие-то резкие шаги на личном фронте я вам, гражданка, не советую.

– Это почему же?

– Во-первых, потому что умнее, сильнее, красивее, чем мой лучший друг Ярослав Иванович, всё равно не найти ни во всём Советском Союзе, ни за его пределами.

– Согласна.

– А, во-вторых, потому что я буду ходить за вами по пятам. Шаг влево, шаг вправо приравнивается не то что к личной – к государственной измене. По семейно-уголовному кодексу – высшая мера наказания.

– В чём она заключается?

– Об этом я тебе позже расскажу. На ушко… Когда супруг уедет!

– Смотрите мне! – вклинился в их диалог Ярослав. – Будете шалить – поймаю обоих, посажу на вертел – и поджарю со всех сторон!

– Ладно, Отелло, пошли табачком побалуемся, – примирительно предложил начальник секретно-шифровального отдела. – Пока хозяйка ужин готовит.

– Но ведь никто из вас не курит, – отреагировала Ольга, набрасывая свежую скатерть на доставшийся в наследство от Фролушкина старинный, по всей видимости, дореволюционный стол.

– В этом-то и весь фокус!

– Прогуляемся? – неожиданно предложил майор Копытцев, когда они оказались на улице. – Или прямо здесь, на месте, перебазарим?

– На месте. Времени в обрез… Собраться надо, с детьми позаниматься: кто знает, когда их опять увижу? – аргументированно обосновал свой отказ Яра.

– Скоро.

– Моя знаменитая чуйка подсказывает, что на сей раз командировка может затянуться… Так что давай-ка лучше присядем у подъезда на лавочку, и я внимательно выслушаю всё то, о чём ты хочешь мне сказать.

– Ладно. Ну-с, начнём… Смотри, какая хрень получается… Коля пропал.

– Какой ещё Коля?

– Чепцов.

– А… Тот сержант, что встретился нам в парке…

– Ага.

– Выходит, именно он стучал наверх?

– Похоже на то. Однако доказательств тому у меня, как ты понимаешь, нет.

– Не самого ли Лаврентия это работа?

– Вряд ли… Против Сталина Берия не попрёт – точно. Копать под вождя, сам знаешь, чревато…

– Согласен. А, может, сержанту просто предложили новую должность и перевели в другой отдел.

– Я пробивал: в списках нашего ведомства такой кадр не значится.

– Что ж… Будем ждать, когда всплывёт. А что с трудягами с «Красного Октября»?

– Чистые парни, благонадёжные. По пять-десять лет работают в одной бригаде. Передовики производства. Комсомольцы. Не преследовались, не привлекались… Никаких претензий со стороны руководства предприятия ни к кому из них нет. Одни благодарности.

– Понял… – подытожил Плечов. – Буду звонить два раза в месяц. Если Чепцов вдруг объявится, скажешь без всякого предупреждения: «Жив курилка», – я всё пойму!

– Зачем такая секретность?

– Да так, на всякий случай. Ну, хватит болтать… Пошли домой – Ольга уже нервничает – я её эмоции на любом расстоянии ощущаю.

– Правду говорят, что муж и жена – одна сатана!

– Точно!

На железнодорожной станции Минск царило всеобщее оживление: летние каникулы, лучшая пора для путешествий.

Плечов по забитому людьми переходному мосту с трудом выбрался на привокзальную площадь и, заметив издалека медленно приближающееся такси с зелёным огоньком в правом уголке лобового стекла, начал махать свободной от поклажи правой рукой.

Получилось удачно. Машина остановилась.

За её рулём сидел… Цанава.

Он был один. В гражданской одежде. И даже с ненавистным ему галстуком на грубой шее.

– Здравствуй, Ярослав Иванович.

– Здравия желаю, товарищ старший майор! – усаживаясь на переднее пассажирское сиденье, удивлённо произнёс в ответ агент, хотя сам, если признаться честно, предполагал схожий сценарий развития событий.

Работа у него такая: предвидеть, что может случиться через несколько часов, в течение сегодняшнего дня, завтра… Иначе на нелегальном положении не выжить!

– Мелко плаваешь. Комиссар госбезопасности третьего ранга, нарком госбезопасности Белорусской ССР, – сполна насладившись растерянной физиономией своего оппонента, горделиво сообщил главный чекист республики.

– А раньше? – вопросительно поднял брови Плечов.

– В прошлую нашу встречу я был наркомом внутренних дел.

– Это повышение или понижение?

– Ни то ни другое. Очередная реорганизация! – равнодушно объявил Лаврентий и начал плавно отпускать педаль сцепления.

Автомобиль неспешно покатил вперёд по первому ряду недавно отремонтированной многополосной магистрали – одной из самых главных в столичном городе.

– Всё равно поздравляю. – Яра собрался было ещё раз пожать наркому руку, но вовремя заметил, что тот всецело сосредоточился на, надо отметить, мастерском вождении служебного автомобиля, и передумал. А вот от продолжения диалога отказываться не стал. – Удачи вам в нелёгкой службе на благо нашей великой социалистической Родины.

– Спасибо. С этого мгновения я не только народный комиссар, но и твой личный опекун, можно сказать, ангел-хранитель, – перестраиваясь в левый ряд, сообщил сенсационную новость Цанава. – Так что можешь гордиться, философ.

– Уже…

– Что «уже»?

– Горжусь!

– Чего так печально? Разве не видишь, как я о тебе печусь, пекусь, тьфу ты, – короче, забочусь? Не каждого комиссар лично встречает!

– Не только вижу, Лаврентий Фомич, но и чувствую. До сих пор. Рёбрами. Почками. Ноют на бесконечно меняющуюся погоду так, что можно обгадиться от боли, – пожаловался агент, не скрывая сарказма.

– Обгадься, – спокойно посоветовал тот.

– Не в моих правилах.

– Ну, не сердись, – примирительно сказал нарком. – Я же не знал, что ты такая важная птица. Учёный с мировым именем! – Он зачем-то недолго поковырял свободной левой рукой в своём мясистом носу и, как заправский диктор, отчеканил: – К тому же иногда выполняющий особо важные секретные поручения высшего руководства Союза Советских Социалистических республик.

– Какие ещё поручения? – недоверчиво покосился на своего высокопоставленного «водилу» Плечов.

– А вот этого, дорогой, мне знать не полагается, – скромно «отмазался» Цанава. – Сказано – важные, значит, важные, секретные – значит, секретные. Моё дело – оберегать, лелеять, чтоб ни один волос не упал с твоей головы.

– Погодите, – никак не мог врубиться в курс дела великий, как его назвали, философ. – Выходит, сейчас вы служите в ведомстве, которым с недавних пор руководит товарищ Меркулов, и Лаврентий Павлович уже не прямой для вас начальник?

– Обижаешь, дорогой, – надул щёки комиссар и в очередной раз нарушил правила дорожного движения, повернув налево через сплошную линию. – Не меня – моего большого друга, земляка, тёзку… С начала года товарищ Берия – Генеральный комиссар госбезопасности. И, как заместитель председателя Совета народных комиссаров, курирует не только НКВД с НКГБ, но и речной флот, лесную и нефтяную промышленность, а также много чего другого!