Дмитрий Иванов - Волею богов

Золотые колокольчики на ножных браслетах, с которых почти до земли свисали перья кецаля и макао, предательски звенели при каждом шаге. Вот двор воинов. Здесь цари Ойаменауака награждали храбрецов, отличившихся в сражении. Длинная колоннада обрамляла его со всех сторон. В противоположном конце портика высилась статуя умершего тлатоани [4] Тлатоани (говорящий) – титул правителя у народов науа. Правители должны были владеть красноречием и произносить длинные речи, отличающиеся красотой языка и яркой образностью. Цинпетлаутокацина [5] – цин – уважительное окончание, прибавляемое к именам правителей и аристократов у индейцев науа. Например, Несауалькойотль – Несауалькойоцин, Ицкоатль – Ицкоацин. . Отец. Уэмак подошёл ближе, посмотрел в невозмутимое каменное лицо, устремлённое, казалось, в мир былого и грядущего. Лишённые какого-либо выражения черты, плотно сжатые губы, чуть приподнятый подбородок, взгляд, обращённый вверх. Даже будучи каменным изваянием, он не желал смотреть на сына. В холодных зрачках, инкрустированных обсидиановыми бляшками, отражалось молодое лицо, раскрашенное в виде чёрной полумаски вокруг глаз с белыми кружками по краям. «Никого больше нет, есть только я», – пришло в голову царевичу.

Всё начиналось здесь, в том самом дворце. Из всех законных сыновей покойного Цинпетлаутокацина в живых остались только двое. Старшему Кецалькойотлю предстояло унаследовать престол. Правитель приставил к нему многочисленных учителей и советников из числа видных государственных мужей. Высокородные вельможи не только воспитывали юношу, но и определяли, кто и насколько мог к нему приближаться. Под предлогом охраны драгоценного наследника сановники окружили его почти непроницаемым щитом, полностью устраняющим любое общение с внешним миром. Что же до самого царевича, то он легко поддавался влиянию данного окружения, признавая чаяния наставников за свои. Младшему же брату Уэмаку отец уготовил другую судьбу. Думая, будто второй сын не нуждается в столь серьёзном контроле, тлатоани позволил ему воспитываться вместе с детьми видных аристократов Ойаменауака. Мальчиков с самых ранних дней готовили в полководцы, поэтому наибольшее внимание уделялось искусству обращения с оружием и премудростям боевой тактики. Такая школа не только позволила Уэмаку овладеть воинскими навыками, но и дала возможность завести множество важных друзей и знакомых. Столкновения на границах государства вспыхивали в то время регулярно. Небольшие стычки для захвата пленных, которых затем приносили в жертву ненасытным богам, считались наилучшими уроками для детей знати. Под присмотром бывалых ветеранов, они начинали участвовать в сражениях, едва достигнув совершеннолетия. Что может быть крепче боевой дружбы? Кровь прочно связала Уэмака с товарищами по битвам, постепенно занимавшими значительные должности в армии государства.

Тем с большим негодованием смотрел младший царевич на брата, окружённого дряхлыми стариками в пёстрых плащах и перьях. Кецалькойотль, чьё нечастое присутствие на поле брани всегда оказывалось формальным, выглядел в глазах Уэмака человеком недальновидным, несамостоятельным и неспособным ничего решать без указки членов совета. Безусловно, такое мнение являлось отчасти справедливым. Наследник действительно не блистал ни умом, ни хваткой, ни прозорливостью. И уж точно безвольный человек не умел разбираться в людях. Видел ли это отец? Возможно, хотя, скорее всего, безграничная любовь застила глаза Цинпетлаутокацину, после ранней смерти первых сыновей тот желал всеми силами сохранить и уберечь долгожданного мальчика. К тому же правитель редко виделся с ним – ограничение проявлений родительских чувств считалось добродетелью в знатных семьях. Ну а придворные вельможи, сами близкие друзья и доверенные люди царя, неустанно докладывали об успехах Кецалькойотля в делах военных и государственных.

В последние годы жизни отец разделил с сыном некоторые полномочия. К тому времени Уэмак уже был достаточно искушён в хитросплетениях дворцовой жизни и понимал причины и следствия происходящего. Вокруг брата сплотилась клика, постепенно прибиравшая к рукам титулы, земли и важные государственные посты. Друзья младшего сына оказались не в лучшем положении. Почести сыпались на них с завидной регулярностью, а вот пути к власти и богатству оказались напрочь перекрыты. Сам же Кецалькойотль становился всё враждебнее по отношению к Уэмаку. Наследник никогда не испытывал к нему тёплых чувств и в детстве, а сейчас, возможно, по наущению наставников, начал открыто проявлять нетерпение и злость. Всегда подозрительный, он, возможно, полагал, будто младший брат желает сам заполучить трон. Противостояние началось. Один за другим товарищи и соратники Уэмака отправлялись на опаснейшие задания. То им не давали достаточного количества воинов, то снабжение велось исключительно плохо. Одних убивали в бою, других за невыполнение приказов лишали титулов и должностей. Однажды сам Косицтекатль, лучший друг и доблестный воин, чудом уцелев в неравном бою, заявил: «Им сказали, где и когда мы будем проходить, враг был предупреждён, догадайся, кто способен на такую подлость. У меня нет никаких сомнений».

Тогда Уэмак понял, настала пора действовать, если он не хочет лишиться всех преданных людей. Однако тут началась настоящая война, не простые бои за пленников – на кону стояла судьба государства. Армия перешла под руководство опытных полководцев, расправы закончились. Но оба царевича знали – вся борьба ещё впереди.

Предаваясь воспоминаниям, Уэмак вошёл во двор заседаний великого совета, также обнесённый портиком. Здесь располагались места высших государственных чиновников и трон правителя. Мог ли он назвать его своим? Имел ли право садиться в резное каменное кресло? Царевич подошёл к престолу и окинул взглядом прекрасные рельефы. Легендарные основатели династии безразлично взирали на него пустыми холодными глазами. Покачивая перьями, обладатель бирюзовой короны задумчиво обошёл вокруг. Он дотронулся до шкуры ягуара, положенной на сиденье для брата. Жёсткий остистый мех заскользил под пальцами. Никогда Уэмак не думал, что обретение престола станет таким: одиночество и полная неопределённость. Победа сродни проигрышу. Со вздохом мужчина сел на трон, чувствуя, как холодный камень буквально отторгает его. Тишина. Теперь даже золотые колокольчики не нарушали гробового молчания дворцовых стен.

Как всё произошло? Только Йоуалли Ээкатль [6] Йоуалли Ээкатль – дифразизм, которой переводится как «ночь и ветер». Смысл выражения – «невидимый, как ночь, и неощущаемый, как ветер». Этот эпитет применялся к богам Тескатлипоке, Кецалькоатлю и Ипальнемоуани, он означал с одной стороны, что бог незримо присутствует везде и всюду, а с другой – указывает на непознаваемость божественной природы. знает. Для Уэмака же события одно за другим свершались сами по себе, как если бы он исполнял чью-то волю. Война с Амоштонцинко затягивалась и шла с переменным успехом. Неожиданно Цинпетлаутокацин тяжело заболел. Когда стало понятно, что правителю не суждено выздороветь, пришло время позаботиться и о своём будущем. Доверенные люди доносили, будто Кецалькойотль решил не оставлять в живых никого из тех, кто поддерживает брата. Самого Уэмака тоже ждёт смерть, повод всегда найдётся. Выбор оказался несложный – трон или погибель.