Александр Лысёв - Судьба русского солдата

– Вот здесь, – очертил рукой круг Олег.

Златков тут же воткнул вешки из сосновых веток в указанные места. Щупом определили размеры и положение находившегося под землёй предмета. Аккуратно поработав ещё несколько минут лопатой, штык которой то и дело обо что-то негромко лязгал, Рязанцев взялся за смётку. Из-под земли показались бурые фрагменты металла. Сделав под ними небольшую лунку щупом, Рязанцев обхватил металлический предмет рукой. Легонько пошатал – земля подалась, осыпалась с двух сторон, и в руках у Олега оказалось нечто продолговатое, сплошь покрытое бурыми отложениями.

– Винтовка, – проговорил Златков.

Рязанцев внимательно осмотрел находку, выложенную на земляной отвал – проржавевший кусок ствола без мушки, сплошь залепленный плотной глиной казённик с огромным комком в районе затвора, деревянная труха от половины приклада со съехавшим на сторону проржавевшим затыльником и на удивление хорошо сохранившееся дерево в районе шейки. Прикинув размеры, Олег уточнил:

– Трёхлинейный карабин. Видимо, какое-то время торчал концом ствола и частью приклада наружу. Они успели сгнить.

Он постучал по уцелевшим остаткам приклада, попытался сковырнуть глиняный комок посередине карабина, но тот не поддался.

– А остальное без доступа воздуха очень хорошо сохранилось… Ладно, продолжаем.

Златков руками отгрёб ещё несколько пригоршней земли и вытащил наружу большую тёмно-коричневую кость. Так и замер с ней, подняв глаза на Рязанцева.

– Стоп! – моментально среагировал Олег. – Бойца подняли. Ничего пока не трогай. Давай смотреть, как всё лежало…

Дальше они продвигались практически по сантиметрам. Работали смётками, очищали, просеивали, выгребали землю буквально по щепоткам, даже сдували. И так слой за слоем над взятым с большим запасом местом, в котором по их предположению лежал павший. Они не ошиблись. Через несколько часов кропотливой работы они полностью освободили сверху от земли останки. Почва в этом месте хорошо их сохранила. Судя по положению костей, боец умер, лёжа на спине, закинув голову назад, подогнув ноги в коленях и прижимая обеими согнутыми в локтях руками к груди карабин. Не исключено, что был сначала ранен. По крайней мере, такое предположение напрашивалось из его позы. Впрочем, возможно, всё было совсем не так…

– Наш, похоже, – проговорил Рязанцев. – Ищем медальон.

Сначала осмотрели остатки тазовых костей. Как объяснял когда-то Златкову Рязанцев, чаще всего медальон – небольшой продолговатый пенал с запиской, содержащей личные данные военнослужащего, – носили в маленьком брючном кармашке. На счету Рязанцева было довольно много найденных медальонов. К сожалению, большинство из них оказывались повреждёнными. Случаи, когда удавалось прочитать записку или хотя бы её часть, чтобы потом, получив зацепку, установить личность погибшего, были единичными и считались большой удачей. Самое досадное, когда медальон оказывался цел и даже вложенная записка не пострадала – но данные оказывались незаполненными. Не секрет, что среди солдат на фронте бытовало поверье: заполнишь медальон – быть тебе убитым. Вся эта информация крутилась в голове Алексея, когда они продолжали вынимать и тщательно просеивать землю вокруг погибшего. Медальона не было.

Они ещё раз вдвоём тщательно пересмотрели предметы и то, что могло являться таковыми – словом, всё, поднятое из ямы. Подошвы от ботинок, закисшая одношпеньковая пряжка красноармейского ремня, несколько ржавых колец от какого-то снаряжения, истлевшие патронные подсумки с торчащими наружу тяжёлыми слипшимися комьями – неиспользованные снаряженные обоймы трёхлинейных патронов. Медальона не было.

– Наш, без сомнений, – уверенно констатировал Рязанцев и упорно повторил:

– Ищем медальон.

Повторно осмотрели костяк и всё вокруг него. В тех местах, где должны были быть нагрудные карманы, также ничего не оказалось. Ни остатков документов, ни личных вещей. И медальона не было…

День клонился к завершению, но было ещё вполне светло – стоял отголосок белых ночей. Долго просеивали землю. Ещё раз прошлись с миноискателем – ничего. Рязанцев сходил к машине и вернулся с большими полиэтиленовыми пакетами. Кивнув на останки в яме, сказал Златкову:

– Всё, давай поднимать.

Алексей знал, что будет дальше. Через некоторое время найденного бойца захоронят в районе ближайшего мемориала. Увы, как неопознанного. Досадно, что не удалось пролить свет на судьбу ещё одного защитника плацдарма. Что ж, хотя бы так…

Очень тщательно и бережно они собрали останки в пакеты. В очередной раз применили миноискатель и уловили-таки слабый сигнал. Осмотрели дно ямы, из которой они только что извлекли бойца. Там точно должно было быть что-то металлическое – звенело явно неспроста. Помахав лопатой ещё минут десять, Златков извлёк большую эмалированную кружку. Очередную находку прямо на месте тщательно протёрли ветошью. Если не считать сбитой в нескольких местах эмали, кружка выглядела как новая. Она была не военного образца – с противоположной от чернёной ручки стороны на белом фоне было изображено здание Адмиралтейства с корабликом на шпиле и растянутой надписью под ним – «Ленинград». Под клеймом завода ЛМЗ значился год – 1940-й.

– Видимо, либо на поясе со спины висела, либо лежала в вещмешке, – сделал предположение Рязанцев. – Сидор, если был, ясное дело, сгнил без следа. Ну-ка, давай ещё пошарим…

Пошарили ещё и наткнулись на что-то плоское, умещавшееся на ладони одной руки. Златков поскрёб ногтем – сверху были расползшиеся волокна то ли холстины, то ли какой-то тряпицы, а под ней нечто вроде как с закруглёнными краями. Алексей протянул находку Рязанцеву. Тот долго вертел её в руках, даже потряс легонько, поднеся к уху – внутри что-то как-будто легонько звякнуло, а может, показалось. Одним словом, слипшийся комок из земли неопределённых очертаний никак не хотел идентифицироваться на месте.

– Так не понять, что это, – проговорил наконец Олег. – Могу предположить, что это портсигар. Причём не металлический, а пластмассовый. И маленький очень. Здесь не откроем – только поломаем. Надо отмачивать, убирать все отложения и ткань – слой за слоем…

Убрали найденные вещи в отдельный пакет. Златков взял в руки отложенный в самом начале раскопок карабин, поднятый первым. Ударил ребром ладони по большому налипшему глиняному комку в районе казённика. Комок рассыпался неожиданно легко. Видимо, то ли подсох на солнце, то ли Рязанцев недостучал по нему совсем немного. Остатки глины повисли на каком-то кирзовом лоскуте. Алексей осторожно приподнял лоскут и обнаружил под ним полуоткрытый затвор. Поджатый затвором, из отлично сохранившегося казённика торчал маленький эбонитовый пенал.