Георгий Азановский - Христиане

То действительно были зажжённые факелы. И несли их заклятые враги императора Максимина. Христиане, или свидетели , как они себя называли, уже узнали о намерениях римских властей. Многие из представителей этой полутайной секты, узнав о планах императора, внезапно вернувшегося из военного похода, решили покинуть свои дома и бежать из города. Среди многих из них еще были свежи воспоминания о недавних гонениях, устроенных римлянами. Имя Диоклетиана все еще внушало страх многим из последователей новой религии.

Именно поэтому большинство горожан, значившиеся в римских списках как христиане, решили на закате покинуть свои дома. Многие люди думали, что Максимин своим указом положил начало новому страшному гонению.

Большая группа людей скопилась на южной окраине города. Многие уже запрягли своих лошадей. Другие, вследствие своей бедности, использовали ослов для перевозки маленьких детей и всего своего скарба. Солнце зашло за горизонт, а по городу поползла липкая, густая ночь. На улице зажглось несколько десятков факелов. Люди старались как можно скорее собрать свои пожитки и сбежать куда-нибудь со своей семьей, спрятавшись от злобного императора в другой части империи.

Кифа шел вдоль череды небольших опустевших домов с зажжённым факелом в руках. Он не обращал внимания на беснующуюся вокруг толпу своих соратников, которые решили бежать, лишь только их жизням начала угрожать опасность. Кифа шел в сторону дома епископа.

Он подошел к знакомой крепкой деревянной двери и громко постучал в нее. Продолжительное время никто не отвечал на его внезапный визит. Однако спустя какое-то время дверь все же отворилась и из нее показалось лицо знакомой пожилой женщины.

– Что тебе? – негостеприимно спросила она.

– Епископ, – взволнованно проговорил Кифа, – мне нужен епископ, проведи меня к нему.

– Сегодня он не может никого видеть, убирайся… – с этими словами старуха захлопнула дверь прямо перед носом незваного гостя.

Кифа был в ярости от такого обращения. Однако ничего сделать он не мог. Ударив со всей силы по проклятой деревянной двери ногой, он отправился прочь.

Теперь его путь лежал к дому своей возлюбленной – Айелет.

Достигнув большого дома, который принадлежал семье Айелет, Кифа настороженно остановился напротив его ворот. Дом показался ему совершенно пустым. В его окнах не было света, а вокруг царила мертвая тишина. Кифа не знал, что ему делать дальше. Ему казалось, что в эту неприятную ночь его бросили все. Все его знакомые соратники бежали из города, епископ Ермон молчал, несмотря на нависшую над всем братством бедой, а двери дома, принадлежавшего его любимой женщине, оказались закрыты. Кифа почувствовал, как его со всех сторон обступают темнота и безнадежность. В его несчастную голову закралась страшная мысль о возможном отсутствии того самого всемогущего Бога, в которого он с такой слепотой верил. Ведь не бросит же Всемогущий его в такое страшное время…

– Я знал, что отыщу тебя здесь, брат.

Голос Давида в этот момент показался Кифе счастливым избавлением от всех страхов и отчаянья.

Обернувшись, он увидел своего старого напарника возле стены на противоположной стороне улицы. Давид стоял в полурасслабленной позе, скрестив руки на груди, и с улыбкой смотря на растерянного Кифу.

– Ты не бежал из города? Почему? – радостным и растерянным голосом спросил Кифа у своего приятеля.

– Разве ты не слышал о приказе тирана? Почему? – повторил юноша свой вопрос.

Давид плавно отделился от стены и медленно направился навстречу Кифе.

Его лицо в ночном мраке показалось тому очень бледным и неприятным. Рыжая борода этого молодого человека необычайно старила его и предавала его лицу еще более отталкивающие черты.

– Бегут от тирана только глупцы. – ответил он Кифе. – И я вижу, что ты не из их числа.

Он совершенно приблизился к Кифе, и встал прямо напротив него. Он посмотрел мимо своего напарника, прямо на темные окна дома Айелет. Затем его взгляд вновь обратился на растерянного Кифу. На лице Давида вновь выступила неприятная ехидная гримаса.

– Ну что, ответила она тебе взаимностью, брат? – спросил он, обнажая в улыбке свои темные зубы.

– Не твое дело… – резко пресек его дерзкий выпад Кифа.

– Зато я знаю, кто ответил… – продолжая улыбаться, ответил Давид.

Кифа решил не поддаваться на его провокации. Он молча и равнодушно взглянул в его глаза, а затем спросил твердым голосом:

– Где епископ? Видел ты его?

Лицо Давида вдруг стало мрачным и недовольным. Он явно был чем-то сильно раздражен.

– Твой любимый епископ – трус и шарлатан.

Кифу возмутили эти слова мерзкого юнца, но он сумел сдержать себя, чтобы не нанести тому удар кулаком в лицо.

– Не смей так говорить! – крикнул он на всю улицу. – Что он сказал тебе?

– Я был у него сегодня днем, едва появился указ Максимина о нас. – злобно заговорил Давид. – Я предлагал твоему Епископу начать восстание, когда многих из нас приведут на поклон этому мерзкому убожеству – Максимину. Клянусь богом, я готов был лично выхватить нож и бросится на этого тирана. Пускай только он хоть на одно мгновение останется без стражи. О, проклятое отродье!

– И что же Ермон? – в большом возбуждении спросил Кифа.

Давид сверкнул на него разгневанным взглядом.

– Человек, именуемый себя главой церкви в Йерушалайиме, ответил мне, что время мести еще не пришло. Он сказал, что бог не хочет нашей жертвы сейчас, а смерти врагов наших – уже завтра.

Кифе потребовалось немного времени, чтобы осмыслить слова своего названного брата. Он понял причины необузданного гнева, который терзал Давида.

– Так давай же совершим это великое дело вместе, – собравшись с мыслями, произнес Кифа, – я ненавижу диктатора не меньше тебя.

– О, нет. Я не верю тебе, брат. Ты слишком послушен воле своего епископа. – произнес Давид.

– Убийство ненавистного чудовища необходимо всем нам, и даже Ермону. – ответил Кифа. – Возможно у него есть другой план на этот счет.

– Его планы всегда остаются в тайне, поэтому мы не узнаем, есть ли они у него вообще, брат.

Кифа решил во что бы то ни стало усмирить пылкость своего соратника.

– Веришь ли ты мне как своему брату и соратнику? – решительно спросил он у Давида.

Тот усмехнулся в ответ. Но тут же вновь стал серьезен.

– Если твои цели совпадают с моими, то никаких сомнений в моей преданности тебе быть не может, брат. – ответил Давид, с большой надеждой в глазах смотря на Кифу.

Тот быстро обернулся по сторонам и, убедившись, что на улице кроме них никого нет, заговорил более тихим, заговорческим, голосом:

– Мы пойдем убивать тирана вместе, я поддержу тебя, и закончу дело, если ты не сможешь зарезать его самостоятельно. – говорил Кифа. – Но прошу тебя, пускай это совершится не завтра…