Александр Тамоников - Ногайская орда

Табачник поднялся, прошел в княжескую опочивальню, расположенную на втором этаже. Там Екатерина Павловна, Дарья. Рядом с матерью сын. Широкие лавки с ворохом перин, простыней, подушек. На столе краюха хлеба и кувшин с водой. До вечера хватит. Перед дорогой поедят.

Магоня сидел на лавке в углу с топориком в руках и похотливо смотрел на Дарью.

– Данила! – окликнул его Табачник.

– Чего?

– Не балуй! Мысли дурные из головы выбрось.

– Я ничего.

– Рот прикрой!

– Понял.

– Я тебя предупредил! – сказал Табачник, прошел в сени, спустился с верхнего крыльца на нижнее, подумал, прошел к башенке, поднялся на нее и осмотрелся.

Деревенский люд в поле, на пастбище. Дорога к монастырю пуста. На небе ни облачка. Душновато, да и жарко. Дождя бы немного не помешало, пыль прибить. Хотя нет, лучше не надо. Всадник даже один поднимет пыль, а уж дружина – целое облако. Не нужен дождь.

Он расстегнул ворот рубахи, оперся о стойку навеса и продолжал осматривать округу. Кругом все было точно так же, как и всегда, словно на подворье князя не случилось ничего страшного.

Князь Дмитрий Савельев с женой Ульяной и двухгодовалым сыном Владимиром уже вторую неделю подряд проводил в своей вотчине, в деревне Калма. Она была расположена в двадцати верстах на северо-запад от столицы государства Российского, на берегу Москвы-реки, несущей свои воды к Коломне, к Оке.

Вотчина князя была крепкой, богатой. Во многом за это надо было благодарить управителя Акима Севастьянова. Он строго следил за порядком в деревне и ходом полевых работ, не обижал народ. На Юрьев день, в те две недели, когда крестьяне могли уйти от прежнего хозяина к новому, на другие земли, из Калмы не уходил никто. А вот желающих поселиться в деревне было много.

Добрая слава о ней распространилась далеко. Народ знал, что хозяин вотчины князь Дмитрий Савельев относился к своим работникам по-людски, не самодурствовал, не обирал их до нитки, напротив, создавал все условия для спокойной, нормальной жизни. Посему вблизи деревни стали появляться починки, то есть хутора в несколько дворов.

В июне месяце дождей не было, стояла засуха. Урожай обещал быть хуже, чем в прежние годы. Поэтому князь Савельев на всякий случай закупил и зерно, которого хватило бы всей деревне на целый год. А не окажется в нем нужды, то следующим летом его можно будет и продать, пусть и дешевле. Князь не обращал на это внимания.

Большую часть нынешнего дня Дмитрий, его жена и сын провели на улице. Они катались на лодке по Москве-реке, ездили в лес, гуляли по лугу. Княгиня Ульяна оставила сына мужу, как маленькая девочка собирала цветы, плела из них венки, счастливо смеялась.

За полдень Дмитрий решил, что пора возвращаться домой. Сын Владимир все чаще зевал. Пора было обедать и отдыхать.

На подъезде к подворью Дмитрий заметил, что ворота открыты. За ними стоял чужой конь под седлом. Он узнал его. Это был скакун князя Крылова. Вот так подарок! Обещался Юрий Петрович приехать, да так и сделал. Непонятно только, почему прислуга не ставит коня в конюшню.

Ульяна тоже заметила скакуна и спросила:

– Это, кажется, конь князя Крылова?

– Да.

Ульяна поморщилась и заявила:

– Вот и кончился наш отдых.

– Не знаю. Думаю, что Юрий Петрович просто в гости наведался. Давно обещал.

– Ты на коня посмотри, Дмитрий. Он весь в поту. Гнал его князь. Так в гости не ездят.

– Твоя правда, – сказал Савельев и напрягся.

Повозка встала у ворот, не въезжая во двор. На одном колесе треснул металлический обод. Его надо было сменить. Княжеская семья покинула повозку, и кучер поехал в кузницу.

Дмитрий и Ульяна с сыном на руках вошли во двор.

Князь Крылов стоял перед управителем и говорил ему:

– Срочно найди мне Дмитрия Владимировича! Понимаешь, Аким? Сей же миг!

– Да где же?.. Хотя искать уже не надо. Вот же он, сам приехал.

Крылов повернулся, увидел Савельевых, пошел к ним.

– Наконец-то ты вырвался к нам, Юрий Петрович, – с улыбкой проговорил Савельев. – Хотя я сразу понял, что приехал ты не в гости, но очень рад тебя видеть.

– Доброго здравия вам. Ты прав, Дмитрий Владимирович. У меня и вправду неотложное дело к тебе, заставившее гнать коня.

Ульяна кивнула вельможе, приближенному к царю и сказала мужу:

– Я к себе, кормить Володьку. Потом молитва и обед. Если надо уехать, скажи.

– Непременно. Случилось что, Юрий Петрович?

– Случилось! Такого ранее на Руси не было.

– Вот как? И что это за чудо произошло?

– У нас очень мало времени. Государь повелел мне найти тебя и ехать в Николо-Угрешский монастырь, куда подойдет твоя дружина. Подробности дела по пути поведаю, Дмитрий.

– Но в двух словах прямо сейчас сказать можешь?

– Челядь захватила семью князя Лаперина, их главарь, управитель вотчины, вольный мужик Табачник затребовал выкуп за жену, дочь и малого сына князя. Дал время, которое тает как весенний снег.

– Это действительно что-то новое. Ты погоди чуток, Юрий Петрович. Я быстро переоденусь, захвачу с собой какую-то еду, предупрежу Ульяну, и поедем.

– Пообедаем в монастыре. Там же и помолимся, и свечи поставим, как вызволим семью князя из рук разбойников.

– Добро, предупрежу Ульяну.

Княгиня очень удивилась, когда Дмитрий быстро изложил ей причину отъезда.

– Да как же так? Разве можно на хозяев руку подымать?

– Я не ведаю, кто такой Табачник, но понимаю, что малый не глупый, коли такое дело задумал. Я поеду, Ульяна. Надо помочь.

– Да, конечно, Дмитрий. Пожалуйста, будь осторожен.

– Обязательно.

Дмитрий поцеловал Ульяну и сына, быстро облачился в легкие доспехи, подвесил через плечо саблю в ножнах и вышел во двор, где служка держал за поводья пару коней. Скакуна Крылова, дабы не загнать совсем, князья решили оставить на подворье. Юрий Петрович получил коня из конюшни Савельева.

Князья вскочили в седла и пошли по дороге к большому тракту, тянувшемуся вдоль Москвы-реки, которая делала поворот сразу за деревней.

Доехав до берега, Дмитрий повернулся к Крылову и сказал:

– Ну, Юрий Петрович, давай, выкладывай подробности разбойных дел в вотчине князя Лаперина.

– Слушай.

Крылов рассказал все, что знал со слов князя Лаперина, прибывшего в Москву и сразу же направившегося в Кремль. Государь отрядил на помощь ему особую дружину.

– Вот так, Дмитрий, – закончил повествование князь. – Такие вот у нас невеселые дела.

– Где сейчас моя дружина? – спросил Савельев.

– Я направил ее в монастырь. От него всего три версты до Тихомировки.

– Но там открытая местность.

– Не везде. За деревней в конце улицы, где усадьба князя и дворы его холопов, лес, сбоку тоже, река рядом. От монастыря дорога открытая. Но ведь деревню можно и объехать.