Олег Пауллер - Псы войны. Противостояние

– Кто за ними стоит русские или китайцы? – насторожился полковник Роджерс.

– Русские!

– Это плохо, они лучше организованы и оснащены…

– Зато китайцы всё тщательнее планируют. Как Вы полагаете сколько им понадобится времени, чтобы взять перевалы, господин бригадир?

– По оценкам нашего Генерального Штаба это займёт одну-две недели, не больше. Даже в том случае, если они будут ползти на брюхе!

– Значит самое позднее через месяц коммунисты могут занять Кларенс?

– Да.

– Я думаю, что это произойдёт гораздо быстрее, – вмешался в беседу полковник Роджерс. – Исходя из опыта прошлых войн, коммунисты действуют вдвое быстрее, чем наши части.

– Это почему же? У них лучше снабжение?

– Вовсе нет. Они не жалеют своих людей! Кстати, бригадир Спифф, наши предупредили их об этом.

– Кого их?

– Ну, новое правительство Зангаро.

– Пока нет, но скоро мы это сделаем по дипломатическим каналам и даже предложим помощь.

– Какую?

– Направить им на помощь ополчение северных бакайя.

– Но, насколько я знаю, в армии Гвиании нет этнических подразделений.

– Верно, мистер Харрис, нет. Это будут Ваши люди. Мы прикомандируем к ним двух-трёх своих пехотных офицеров и соответствующее число сержантов. Они примут командование над рекрутами, которых Вы собрали в тренировочном лагере. Естественно, что их содержание целиком возлагается на нашего уважаемого заказчика.

– А инструкторы?

– Кто? – переспросил Эверар. – А, эти наёмники! Их, кажется, семь или восемь человек?

– Семь, – уточнил Белмар. – Я полагаю, они могут остаться в качестве советников.

– Вы согласны с нашим предложением, господа? – прервал своего бывшего начальника Спифф, глядя на него в упор. Роджерс озабочено полуобернулся к Эндину и шёпотом произнёс. – Вероятно, это его Блейк надоумил. Надо соглашаться.

– Тогда давайте поторгуемся, – прошипел Саймон и громко произнёс. – Раз вы хотите контролировать наших людей, то мы вправе контролировать Ваших. Вы с этим согласны?

Не ожидавший такого поворота Спифф, нехотя кивнул головой. Его нерешительность позволила Белмару перехватить инициативу:

– Вы отказываетесь сотрудничать на наших условиях, сэр?

– Вовсе нет. Я просто предлагаю освободить моих людей от расследования деятельности Ру и Шевалье и поручить это дело лично Вам, сэр!

– Вот как? Не ожидал, – удивился контрразведчик.

– Так Вы согласны?

– Да!

Увидев, что Спифф заулыбался, Эндин продолжил:

– Для гарантии расследования я бы хотел, чтобы Вашим коллегой стал отставной комиссар Прайс!

Сидевший рядом Роджерс аж подпрыгнул на месте и попытался возразить. Эндин больно надавил ему на колено и прошептал на ухо: – Молчите, полковник. Так надо!

На минуту в помещении царила гробовая тишина. Все знали Прайса как честного полицейского служаку и не могли ничего возразить против его кандидатуры.

– Но ведь ему уже лет шестьдесят пять, наверное, – нарушил молчание Белмар. – Он вряд ли согласиться принять участие в расследовании.

– Пусть это буде пятое условие нашего соглашения, – торжественно заявил Эндин. – Министерство направит мистеру Прайсу официальное письмо с предложением принять участие в расследовании военных преступлений Ру и Шевалье. Если он откажется, то я не буду настаивать на другой кандидатуре.

Все присутствующие охотно закивали головами: они не верили, что экс-комиссар согласится. На этом совещание в архиве закончилось.

Полковник Роджерс всю дорогу до отеля молчал, отвернувшись в окно машины. Когда они уже приехали в отель, он спросил Эндина:

– Что за игру Вы сегодня вели, Саймон? – бесцветным голосом произнёс Роджерс. – Ваше поведение в конце меня сильно озадачило.

– Устранял препятствие, – весело ответил Эндин.

– Вот как? И какое же?

– Белмара и … – для пущего эффекта Эндин взял паузу, – Вашего коллегу Блейка.

– Это каким же образом?

– Если Прайс будет воевать с Белмаром, то ему будет не до нас. И Блейку тоже.

– Хм. Почему Вы считаете, что тут замешан Блейк?

– Знаете. Что вчера этот тип нагло заявился ко мне и предложил свои услуги вместо Ваших. В самом конце разговора он упомянул Блейка.

– И что Вы ответили, Саймон?

– Сказал, что спрошу своих компаньонов.

– Понял. Белмар думает, что Вы на совещании дали слабину. Он сообщит об этом Блейку и на какое-то время от нас отстанет.

– Почему Вы так считаете, мой мальчик?

– Какое-то время они будут ждать ответа моих друзей.

Хорошо. А потом?

– Потом мы натравим на них Прайса. Я думаю, что Блейку после этого будет не до нас…

– Верно. А как мы убедим комиссара принять участие в расследовании?

– Убеждать его будете Вы! Скажете, что за всем этим делом стоит Блейк!

– Что же, мой мальчик, Вы растёте у меня на глазах! Ваш план может сработать, – оживился старый разведчик. – Обязательно стоит!

Леонид Васильевич Добровольский долго не мог приспособиться к новым реалиям Кларенса. После переворота вроде бы наступил порядок: стало меньше насилия на улицах, исчезло ощущение постоянной угрозы. Одновременно с этим у его сотрудников возникло чувство отчуждения: им казалось, что местная жизнь течёт мимо. Нет, советским дипломатам не угрожали, не следили за ними, но как-то сторонились. Особенно это стало заметным после сокращения численности сотрудников и закрытия восточногерманского и китайского посольств.

– Теперь ты – единственный представитель социалистического лагеря в Зангаро! – полушутя сказал ему Караваев. И это было правдой. От него постоянно требовали информацию о положении в Кларенсе, но, чисто объективно, он и его сотрудники мало, что знали: слухи часто были недостоверны, а уцелевшие источники информации ненадёжны. Большая часть новостей добывалась из газет и радиосообщений, ещё кое-что можно было добыть в барах отелей. В последнее время туда специально отряжались немногочисленные сотрудники посольства. Благодаря им удавалось многое узнать о денационализации, контактах с англичанами, соглашении с Агратами, возобновлении морских и воздушных сообщений… Худо-бедно посольство смогло составить картину нового Зангаро и представить его в Москву. Вместе с тем, взрыв «Гвенко», гибель Морисона и Шеннона показали, что посольство не имеет представления о ситуации в правительстве Окойе. Этот факт очень тревожил посла, который чётко осознавал, что не справляется с возложенными на него обязанностями. Длинными африканскими ночами Леонид Васильевич долго не мог заснуть, обдумывая своё сегодняшнее положение. Ему было совершенно очевидно, что его ждёт отставка. Оставался только один вопрос: какая – почётная или обыкновенная персональная пенсия. Надо было предпринять нечто экстраординарное