Олег Пауллер - Псы войны. Противостояние

– Я должен посоветоваться со своим начальством, – сказал Гуль Борлику, забирая оригиналы документа. Увидев, что поляк разочаровано поджал губы, он его подбодрил: – Я не имею права заключать долгосрочные сделки, выходящие за пределы моего бюджета, мистер Борлик. Мне тут всё нравится, но сами понимаете…

С каждым словом лицо поляка багровело: он молчал, не взирая на попытки дипломата его разговорить.

– Кроме того, у здания должен быть дипломатический статус. Я должен согласовать сделку с министерствами юстиции и иностранных дел. Это чисто бюрократическая волокита: она не повлияет на суть сделки. Подождите немного…

– Вечная история, – вдруг не выдержал Борлик и, по-видимому, чертыхнулся. – Курва матка… Вечно у Вас всех какие-то отговорки. Я же совсем немного прошу за этот дом…

– Согласен, поэтому и посылаю договор на согласование в Форин Офис, – бодро ответил Гуль. – А ещё могу походатайствовать, чтобы Вас назначили почётным консулом в Зангаро.

– А что это мне даст?

– Определённый дипломатический иммунитет и кое-какие привилегии…

– А обязанности какие-то будут? – заинтересованно спросил Борлик.

– Да почётные, консульские…

– И всё-таки, что я должен буду делать?

Адриан Гуль решил прочесть лекцию неугомонному старику, чтобы повысить свою значимасть в его глазах и, заодно, блеснуть эрудицией:

– Почетный консул не получает жалования от назначившей его страны, но при этом находится на государственной службе страны назначения, выполняя свои функции на общественных началах. Он сам финансирует открытие консульского учреждения и организацию его работы под моим личным руководством.

– Я что? Заделаюсь британским дипломатом на старости лет, – ухмыльнулся Борлик, сморщив свой большой нос.

– На самом деле это подчинение носит скорее формальный характер. Если почетному консулу не предоставили право выдачи виз в страну назначения, его работа сводится к организации за свой счет одного или двух мероприятий в год в его округе. Эти мероприятия могут носить торговый, деловой, спортивный или культурный характер…

– Вот как? – озадачено почесал лысину поляк. – Хорошо. Я скину половину стоимости аренды, если Вы меня назначите консулом в Туреке.

– В Туреке?

– Да. Это городок в полусотне миль отсюда. Там есть порт.

– Почему именно там?

– У меня там имеется бизнес, мистер Гуль. А в Кларенсе слишком тесно. Пусть лучше Вам здесь помогает мсье Маршан, – Выцветшие голубые глаза поляка заинтересованно заблестели из-за стальной оправы очков.

– Мне будет трудно обоснавать необходимость этой должности для Турека, – стал вслух размышлять дипломат. – Разве что вице-консул. Это может получиться!

– А как быстро пройдёт утверждение на эту должность, мистер Гуль?

– Думаю, что через месяц.

– Тогда по рукам! Живите в моём особняке столько, сколько захотите, и покупать его у меня вовсе не надо, – поляк протянул Гулю свою крепкую, узловатую, крестьянскую руку. Британский дипломат её пожал и чуть не вскрикнул от боли: столько в ней было силы и энергии…

Вечером четырнадцатого на виллу прибыл курьер министерства иностранных дел Зангаро, который доставил британскому поверенному официальное приглашение к президенту республики. Он ожидал британского дипломата в своей резиденции к 11:00. Гуль долго ломал голову о том, что это могло значить. На его вопросы не смогли ответить ни его служащие, ни всезнающий Маршан, ни пронырливый Борлик. Чтобы с ним встретиться, Гуль даже специально посетил бар. За кружкой пива поляк сообщил, что в этот день закончились переговоры, связанные с семейством Агратов, они получат свои деньги в обмен на солидную экономическую помощь. Как ему стало известно, подряд на стройку получила Тракопа, а логистикой и доставкой груза будет заниматься Маршан.

– Но какое это имеет отношение к Великобритании? – вздохнул Гуль.

– Вероятно это как-то касается британской собственности, которую получил в трастовое управление «Бормак».

– «Бормак»? – нахмурился Гуль. – Ах, «Бормак»!

Наскоро распрощавшись с поляком, британский дипломат поспешил в отделение банка, чтобы связать по частной линии с сэром Мэнсоном и получить от него дополнительные инструкции. Папаша Вильк, удивлённый странным поведением этого лощённого джентльмена, взял это на заметку.

– Как ты думаешь, Жюль? – спросил он у хозяина «Индепенденса», меланхолично протиравшего бокалы у стойки бара. – Что британцам понадобилось в Зангаро?

Гомес пожал плечами:

– Они действительно сюда зачастили. Вероятно, что-то нашли. Англосаксы ничего не делают просто так, даже свергая красных диктаторов.

– Значит, тут дело не в политике?

Гомес многозначительно улыбнулся:

– И в политике тоже. Нам-то какая разница? Я вернул свой отель, ты – расширил бизнес. Разве не так?

– Так-то так, но что за этим всем кроется? Золота в Хрустальных горах нет, может быть нефть?

– Вероятно. Нас к этой кормушке всё равно не пустят…

– Посмотрим, посмотрим, – задумчиво произнёс папаша Вильк, потягивая пиво «Стар».

Адриан Гуль прибыл во Дворец ровно в 11:00, несмотря на задержку, вызванную проездом военной колонны. Он насчитал в ней три или четыре грузовика, пару джипов и какой-то допотопный броневик.

– Вероятно, это вся армия Зангаро, – усмехнулся он. – куда интересно они направляются?

– На перевал, сайя. Там, говорят, опять неспокойно, – ответил шофёр.

– Откуда ты знаешь?

– Ходят разные слухи, сайя. В госпиталь привезли нескольких раненых из Загорья. На базаре поговаривают, что солдаты-бавинду могут вновь прийти в Кларенс. Они ведь не придут, сайя?

– Не придут, – согласно кивнул Гуль. Он задумался на минуту: «Не должны, иначе он лишится своего статуса дипломата и перспектив роста, а, главное, поддержки сэра Мэнсона и Британского Западноафриканского Комитета». С этими мыслями британский дипломат поднялся на второй этаж президентского дворца, где его уже ждал худощавый министр иностранных дел Лер Синк. Он носил очки с толстыми линзами, имел учёный вид и был чрезвычайно немногословен. Эта его манера чрезвычайно раздражала Гуля. В досье Синка значилось, что – ярый антикоммунист. До прибытия в Зангаро он занимался международным правом и одно время даже работал в Секретариате ООН.

– Прошу Вас, – открыл дверь в кабинет президента какой-то новый офицер.

– А где лейтенант Эйнекс, – спросил дипломат у министра.

– Бывший начальник президентской гвардии разжалован и направлен на фронт.

– Круто, – удивился Адриан, проходя в распахнутую дверь. В кабинете его ждали президент и его советник Генри Бенъярд.

– Присаживайтесь, господин посол, – откуда-то из спины произнёс министр и пододвинул стул.