Иван Мирошниченко - Золоту – жизнь, человеку – смерть

– Кто вы? – спросили стоявшие вокруг него вооруженные люди.

– Я граф Сумароков, послан его величеством царем Николаем II к вам на переговоры.

– Мы ждали Юсупова и поклялись, как он приедет, повесить его вон на том фонаре.

– Поддерживаю ваше горячее желание, коль не приехал к вам князь, оставьте фонарь в покое, он должен освещать людям дорогу, а не покойников. Царь Николай выслал вам хлеба, мяса, мучных изделий. Ваши требования удовлетворены, и вы можете с сегодняшнего дня приступить к работе.

В тот же час князь Юсупов побывал на Ивановской фабрике. Его тепло и дружески провожали рабочие.

– Скажите, граф, а каков князь Юсупов?

– Он очень похож на меня, с виду спокоен, уверен в себе, а если заглянуть ему в душу, он такой, как все люди.

На второй день хозяин фабрики, когда распределяли полученный хлеб от Николая II, сказал рабочим, что он граф Сумароков и есть князь Юсупов. Люди сначала засмеялись, потом стали кричать: «Это ложь, обман, такого не бывает».

К хозяину фабрики поднялся Волгин, уважаемый старый рабочий.

– Хозяин прав, князя Юсупова, он граф Сумароков, я знаю очень давно, он приезжал к нам на фабрику, когда я был впервые избран в стачечный комитет.

– Ты обманул, старик, и нам не сказал правду. Мы бы его повесили.

– Вы меня не спрашивали, а если бы и спросили, я бы вам вчера не сказал правду. Повесить легче всего, а чтобы добиться желаемого результата, не всегда удается. Сегодня мы победили, у нас есть хлеб и тепло, дома сыты жены и дети. Вы за это хотите его вешать?

Князь Юсупов выслушал Великого князя, и хоть он видел и чувствовал, что пришел конец русской монархии, он был ярым монархистом. Целую ночь они обдумывали план спасения монархии. Пойти на любой компромисс ради спасения империи. Просидев до утра, они так и не выработали план спасения монархии.

– Чтобы спасти династию, нужно делать монархическую революцию, – сказал Юсупов.

V КОНСТИТУЦИОННАЯ МОНАРХИЯ

Александра Федоровна написала письмо, вызвала сотника с Николаем и велела отвезти его к Милюкову. Если не будет возможности попасть к Милюкову, письмо отдать Гучкову.

Прошел бурный февраль. На улицах еще оставались следы февральской революции. На стенах висели плакаты и афиши призывающих к свержению монархии. На каждом перекрестке стояли часовые, иногда останавливали прохожих и проверяли, нет ли оружия. Подъехали к дому профессора, на стук вышел сторож дома.

– Профессора нет дома, как уехал в деревню, с тех пор и не вернулся, – ответил подъехавшим всадникам.

Узнав сотника, он улыбнулся, открыл ворота и разрешил заехать во двор.

– Я слышал, что вы служите при дворце, нынче таких, как вы, хватают на улице и бросают в тюрьму.

– Нам нужно попасть к Милюкову. Это рядом, но дом охраняется, а сам Милюков уезжает рано и приезжает поздно домой.

– Нынче таким, как он, опасно ходить одному по улице. Жена жаловалась, что последние дни он не приходит домой, а спит в рабочем кабинете.

– Пошли, ребята, тревожные времена. Одни говорят, скинули царя, другие – нет. Сколько развелось разных партий, и все рвутся к власти. А как у вас там, в Царском селе?

– Пока все на месте, но царица ходит в подавленном состоянии. В последнее время не разрешают выйти за пределы царского села. Мы не свободные и не арестованные.

– Кто вам нужен? – спросил еще раз хозяин дома.

– Друзья профессора Милюков или Гучков.

– Попробую вас свести с поварихой дома Милюкова. Она каждое утро приходит в лавку еврея, берет продукты и успевает приготовить завтрак хозяину, если он спит дома.

Утром рано они подошли к лавке еврея. Женщина дворник со своими двумя маленькими детьми подметала около дома. Увидев постоянного покупателя, она низко поклонилась и пропустила его.

Девочка узнала сотника.

– Мама, мама, это тот дядя, который нас спас от голода.

Женщина подошла к сотнику.

– Вам здесь долго оставаться нельзя. Здесь часто бывают патрули, они всех, кто бывает здесь, отправляют в тюрьму.

– Сейчас я вас к нему домой свожу. Милюков в доме, зажегся огонек. Иногда они не приходят за продуктами, я сам им отношу.

Женщину позвали, она зашла в лавку и вышла с полной корзиной, вслед за ней – сторож.

– Хозяин дома. Пошли, пока никого нет на улице.

Николай взял у женщины корзину, Василий взял меньшую на руки.

Милюков вышел в столовую, взял у Василия письмо от царицы и стал его читать. Пока Милюков читал письмо, повариха накрыла стол. Сели завтракать. Милюков некоторое время молчал, но с большим аппетитом кушал.

– Ешьте хорошо, у вас дальняя дорога, а в эти тревожные дни не всегда удается во время пообедать и поужинать. Письмо передадите царице и скажите, наши люди обеспокоены за судьбу империи, за жизнь самой императрицы и ее семьи. Мы предлагаем ей выехать в Англию, как можно скорее. На фронте нет общего руководства, солдаты бросают оружие и уходят домой. Даже нас, где мы заседаем, некому охранять, назревает новая революция. Жизнь царской семьи в опасности. В голос еще никто не кричит, чтобы арестовать царскую семью. Но за углами в темных закоулках об этом только и говорят. Пусть царица позаботится о себе и своей семье. Ваша сотня боеспособна или, может, разбежались казаки?

– Все в сборе, с хорошим боевым духом, но хотят домой.

– Вот видите, даже ваши казаки и те заразились революцией. Хотят домой! А кто будет защищать отечество? С кем останется наш царь-батюшка, вы подумали об этом?

На фонарях погасили огни, подмели улицы, и ранние труженики спешили домой. Только за углом дома Милюкова стояла женщина с двумя детьми.

Из дома Милюкова вышли двое, и только они сравнялись с фонарем, где должны были переходить на вторую улицу, она послала за ними девочку.

– Там уже стоят патрули и вам не пройти.

Они взяли детей на руки, и пошли вслед за женщиной. Прошли мост и оказались на окраине города. Сторож подвел к ним лошадей. Николай несколько раз поворачивался и видел, как женщина оставалась на месте и долго смотрела им в след.

Александра Федоровна не ожидала такого быстрого возврата, первые ее посланцы не вернулись и узнать о их судьбе ей не удалось. Она только догадывалась, что они не дошли до моста, были схвачены и отправлены в тюрьму.

– От кого? – спросила царица.

– От Милюкова, письмо было написано до нашего прихода.

– Он что-нибудь говорил?

– Да! Спрашивал о моей сотне, смогу ли я вас в случае опасности защитить?

Царица облегченно вздохнула. Если бы Милюков передал содержание письма устно на случай уничтожения или потери письма, их нужно было казнить во имя спасения империи.

Они вышли во двор. Николай пригласил сотника выпить с ним за удачу.

По дороге они встретили обеих царевен, делающих обеденную прогулку. Аннушка и Мария пригласили обоих пройтись с ними по парку.