Юзеф Игнаций Крашевский - Король холопов

В мгновение ока Добек набросился на немца и, схватив его руку, в которой он держал меч, как железными тисками, он выхватил из его рук оружие и начал бить своего противника. Не успел тяжеловесный немец осмотреться, как он уже лежал на земле, а удары на него сыпались один за другим, пока железный клинок не разломался на куски. Ганс, припертый к земле, тщетно делал усилия, чтобы освободиться от Добка, обрушившегося на него всей тяжестью.

– Friede, Herr! Friede, Herr! [3] Мир, господин! – стонал он, думая, что пришел его последний час, потому что Добек, давно точивший зубы против него, безжалостно наделял его ударами.

На этот шум сбежалась челядь, и со всех сторон прибежали слуги, женщины, придворные, которые, услышав непонятные для них слова, со смехом перевирая их, повторяли:

– Фредро! Фредро! Добка называют Фредрой! Что это означает?..

К счастью побежденного, Добек не был мстителен и не жаждал крови; поколотив изрядно свою жертву, он ее бросил, не желая над ней издеваться.

Поднимаясь со смехом с земли, Боньча взглянул на толпу, которая вдруг стихла, и, к ужасу своему, увидел короля, стоявшего на расстоянии трех шагов.

Казимир, возвращавшийся с охоты, услышав шум, сошел с коня и прямо направился к сборищу; грозно, но вместе с тем и с иронической улыбкой, он глядел на Добека, стоявшего перед ним, как преступник.

В эту эпоху своей жизни Казимир был очень красив. Высокого роста, хорошо сложенный, во цвете сил и здоровья, с благородным лицом, которому оттенок печали придавал особенную привлекательность, он имел в себе что-то величественное, смягченное необычайной кротостью, и вовсе не был горд.

Одетый в охотничий костюм с рожком, привешенным через плечо, с бархатной шапочкой на голове, в плаще и с мечом у пояса, Казимир стоял подбоченившись и переводил глаза с Боньчи на немца, который, весь в пыли, со стоном поднимался с земли и, увидев короля, обратился к нему с жалобой…

– Кто начал? В чем дело? – спросил Казимир, обращаясь к Кохану.

– Немец первый схватился за меч! – возразил Рава.

– Видишь, Ганс! – воскликнул король. – Ты получил по заслугам.

Боньче король погрозил пальцем.

– А ты, чуть что, готов людей убивать, – произнес он, обращаясь к Боньче, и, быстро отвернувшись от него, ушел.

Этим все кончилось; но в тот же вечер король в шутку назвал Боньчу «Фредрой», и это прозвище так и осталось за ним и впоследствии перешло на его род.

Один лишь Кохан догадался, почему Казимир так быстро возвратился с охоты: ожидали известий из Праги, от короля Яна и его сына, маркграфа Карла.

Казимир, благодаря всемогущему презренному металлу, помирился и заключил союз с королем Яном, с этим пылким, беспокойным воинственным рыцарем, предпринимавшим всевозможные походы и постоянно нуждавшимся в деньгах. Бывшие недавно враги теперь стали союзниками.

Чешский король Ян получил разрешение иметь в своем гербе маленького польского орла, который был изображен на знамени рядом с чешскими львами, с тем чтобы отказаться от всяких притязаний на корону. Ему отдали Силезию, а кроме того, Казимир дал ему отступного несколько десятков тысяч.

За эту дружбу не было слишком дорого заплачено, потому что король Ян ему служил опорой против крестоносцев. Теперь дело шло о том, чтобы стать в более близкие отношения с люксембургцами, рыцарский дух которых король отчасти ценил.

Красавица Маргарита, дочь Яна, сестра Карла, овдовела после смерти своего мужа, баварца. Казимиру дали надежду на брак с ней; он с радостью ухватился за эту мысль, потому что двадцатисемилетняя вдовица известна была своей красотой, умом и могла дать ему давно желанного наследника, о котором он так мечтал.

Маргарита, которую должны были привезти в Прагу, была ему обещала в жены. Отец и брат старались склонить печальную вдовушку к этому браку. Были слухи, что она была против и боялась этой страны, подвергавшейся нападениям со стороны татар и не обладавшей ни тем богатством, ни роскошью, к которым она привыкла.

Казимир ожидал ежеминутно известий и беспокоился; он даже не хотел удаляться из замка из боязни, что в это время приедет посол из Праги и будет вынужден его ждать, теряя зря время.

Тем временем король, получив обещание отца, делал все приготовления к свадьбе. Пока еще открыто не говорили о браке из боязни осрамиться в случае неуспеха, однако в Вавеле была большая суматоха, так как все готовились к далекому и пышному путешествию.

Король, возвратившись с охоты, велел немедленно пригласить подскарбия [4] Подскарбий – казначей, заведующий королевской сокровищницей. . В королевские покои принесли все драгоценные вещи для выбора; перед ним на столе были разбросаны: позолоченные бокалы, серебряные чаши, кувшины, рога в золотой оправе, пояса украшенные жемчугом, ожерелья, кольца с блестящими камнями. Несколько покрывал пурпурового цвета лежали на полу и на скамейках.

Старый подскарбий Зындрам с грустью смотрел на все эти сокровища, предчувствуя, что их из Праги не привезут обратно, а озабоченный Казимир, казалось, их вовсе не замечал, прислушиваясь к звукам извне и при малейшем шорохе подбегал к окну. Но ожидаемого посла все еще не было.

Хотя о проектируемом браке короля было запрещено сообщать заблаговременно, однако все о нем знали. Мнения двора разделились: одни не хотели вдовы для короля, хотя он и сам был вдовцом, другие предвидели, что придется дорого за нее заплатить королю Яну, падкому на деньги.

Казимир стремился к тому, чтобы породниться с чешским домом, а Маргариту ему в свое время так расписали, что он заочно в нее влюбился. Судя по отцу и брату, а также по обычаям и благовоспитанности придворных, не отличавшихся от французских, Казимир предполагал найти в Маргарите то, чего именно недоставало Альдоне. Он мечтал о ней, как о женщине, которая сумеет его понять, будет разделять его убеждения и усладит его жизнь.

Каждая минута ожидания и неизвестности ему казалась вечностью.

Зындрам стоял в ожидании приказаний и глядел попеременно то на Казимира, то на драгоценные вещи, разложенные перед ним.

– Старичок ты мой, – проговорил, наконец, король, как бы очнувшись от задумчивости, – все это прекрасно… но для дочери короля Яна это слишком ничтожно… Я охотно бросил бы к ее ногам самое красивое и самое дорогое на свете. Она этого достойна. Выбери все лучшее и собери как можно больше… Бывал ли ты в Праге? – спросил он вдруг подскарбия.

Старый Зындрам приподнял свою седую голову, удивленный неожиданным вопросом. Прошло некоторое время, пока он собрался ответить.

– Давно, уж очень давно, всемилостивейший король!

– Я хотел бы с Божьей помощью сделать Краков таким же, как Прага, – сказал король, сложив руки. – Красивый, роскошный, богатый, хорошо защищенный город… Мы должны от чехов научиться управлять, строить и ввести порядок.