Геннадий Андреев - Белый Бурхан

Камов хоронят только в земле. (Примечания автора.)

Скрытый от Кабинета промысел драгоценных камней и металлов старательским способом, с последующей их обработкой и продажей, процветал на западе Алтая (район нынешнего Рудного Алтая) много веков и был прекращен в годы гражданской войны, после чего не возобновлялся. (Примечания автора.)

Геологические условия Горного Алтая таковы, что месторождений драгоценных камней здесь практически нет (не считая очагов непригодного для огранки берилла и опалесцирующего кварца). В силу этого (в отличие от Забайкалья) добыча драгоценных камней в Горном Алтае развития не получила. Колыванская шлифовальная фабрика (1786, 1802 гг.) занималась обработкой полудрагоценных и поделочных камней, преимущественно, из Коргонских копей (яшма, мрамор, особенно кварцит). Следов каких-либо древних разработок драгоценных камней тоже нет. Золотопромышленность получила развитие в Рудном Алтае, в окрестностях Телецкого озера, в Северном Алтае (бассейн реки Лебедь); пик ее приходится на середину — конец XIX в. Добыча железа и цветных металлов велась повсеместно с древних времен («чудские копи» бронзового века), почти полностью обеспечивая потребности местного населения. Технология добычи руд и металлообработки у коренного населения Алтая была достаточно разработана. При необходимости жители Центрального и Западного Алтая получали железо из современной Кемеровской области или из Северного Алтая от живших там «кузнецких татар» и кумандинцев (торговля, обмен), еще в конце XVII в. плативших ясак русским железными изделиями. «Кузнецкое железо» отличалось весьма высоким качеством (в частности, была известна нержавеющая сталь).

В связи с этим следует заметить, что легенды о «горных мастерах», о тайных мастерских в горных пещерах, о крупномасштабной добыче золота и драгоценных камней, повсеместно распространенные среди русских «горщиков-мастеровых» (сравн. «Сказы» Бажова), приведены автором романа, судя по всему, для сугубой занимательности повествования. К коренному населению Горного Алтая они не имеют никакого отношения.

Алтайцам известно несколько способов захоронения: 1) в срубе (в земле или на помосте); 2) воздушный (на дереве); 3) когда-то, видимо, было известно трупосожжение, исчезнувшее уже в середине XIX в.; 4) в гротах, скальных нишах, пещерах, иногда в насыпях древних курганов (раннекочевнических или древнетюркских). В зависимости от множества причин и обстоятельств человека хоронили тем или иным способом. От покойника стремились избавиться как можно скорее (не позднее, чем на третий день после смерти), место захоронения выбирали наиболее удаленное и труднодоступное, во всяком случае, застрахованное даже от случайных посещений. Похороны сопровождались очистительными обрядами.

Так называли трахому, которая была одним из самых распространенных заболеваний в алтайских стойбищах. (Примечания автора.)

Чуйцы — русские купцы, ведшие торговлю с Монголией по Чуйскому тракту (Бийск-Онгудай-Кош-Агач-Кобдо). Купцы, торговавшие с Монголией по Усинскому тракту (через Минусу-Хакасию и Туву-Урянхайский край на Улясутай), назывались усинцами. В первом случае важнейшим перевалочным пунктом был Бийск, во втором — Минусинск.

Курут — алтайский твердый сыр, получаемый из кислого коровьего молока, нередко слегка подкопченный на специальной решетке над очагом. Наиболее универсальный и широко распространенный продукт питания алтайцев (даже и в наши дни).

Кермежек, курмежек — изображение или фигурка божества, обычно деревянная. О бытовании у алтайцев (алтай-кижи) К. имеются слабые упоминания в источниках конца XVIII в. Более поздние авторы о них не знают. Видимо, к началу XIX в. К., как культовый атрибут, вышли из употребления. Напротив, повсеместное распространение имел так наз. «яик», «дьайык» — домашний охранитель и покровитель. Его символом была заячья шкурка, обвязанная лентами, иногда дополненная ветками березы или арчына (вид горного можжевельника). Культ «яика» полностью перешел в бурханизм.

Тамга (алт. «тангма») — название различных знаков, бытовавших у тюркоязычных народов. Т. были личные, семейные, родовые. На судебном процессе бурханистов в 1906 г. подсудимые вместо подписи ставили свои родовые Т.

Имя переводится как «Нежный», «Шелковый». (Примечания автора.)

Все, связанное с так наз. «знаком Идама», является вымыслом автора.

Для бурханизма, как и для других подобных религий, были типичны настроения ожидания, веры, сугубая пассивность. Во время молений бурханисты не могли иметь не только ружей, но и обычных ножей. Вообще идея «ненасилия» — один из главных догматов «белой веры». Вооружение, обучение «войска Ойрот-хана» — вымысел, в корне противоречащий самой сути новой алтайской религии.

Подобное «клеймение» неофитов бурханизма не подтверждается ни документами, ни многолетними полевыми исследованиями. «Экзотический» вымысел.

Имя мальчика переводится как «Зайчик». (Примечания автора.)

Таганьрига — парная клятва, читаемая друг другу. (Примечания автора.)

Чудь — полумифическое племя мастеров, населявшее когда-то Алтай до прихода русских (Белого Царя — Чагань-хана), таинственно исчезнувшее, хотя и оставившее многочисленные следы. (Примечания автора.)

Ульгень — аморфное благожелательное божество алтайцев. Местопребывание У. связывалось с небесным сводом. У. устраивали жертвоприношения в крайне редких случаях — обычно ему посвящали лошадь. В своих истоках образ У. восходит к божеству Земли, предшествовал шаманизму, в который был лишь включен в «готовом виде». Иногда У. воспринимался как безличное доброе, охранительное божество, иногда как творец вселенной (вместе со своим братом Эрликом).

Арчмак, арчымак — кожаная седельная или вьючная сума. Приторачивалась сыромятными тороками к обычному или вьючному седлу.

Деревянное седло особой формы для перевозки незначительных грузов, в том числе и забитых на обед овец Сидеть в нем считалось унизительным. (Примечания автора.)

Каждый алтаец или алтайка имели свои собственные трубки, постоянно носимые при себе. Обмениваться трубками было не в обычае, да в этом не было и необходимости — при встрече каждый курил свою. Распространен был эквивалентный обычай — обмен кисетами или огнивами.