Михаил Громов - В небе и на земле

А вот и последний коротенький «охотничий случай». Мы вдвоём: Радченко и я вышли осенью на пригорок, окружённый березняком. Там водились тетерева. Вдруг слышим шагах в 100 за березняком выстрел. Через несколько секунд видим летящего мимо нас, шагах в сорока, тетерева. Я стреляю. Тетерев падает. Я оглянулся на Радченко и, к моему удивлению, заметил, что из кончика ствола его ружья идёт легкий дымок. Он смотрит на меня и спрашивает:

– Вы стреляли?

– Да, - отвечаю, - а Вы?

– И я тоже!

Мы оба рассмеялись: такая поразительная одновременность едва ли может ещё когда-либо повториться. Я не сомневаюсь, что подстрелил тетерева он.

Все эти охоты происходили недалеко от Переславля-Залесского в чудесном охотничьем хозяйстве, где протекала небольшая речонка Нерль. Теперь там идут торфоразработки. Читатель-охотник, может быть, мы теперь вместе вздохнём?!

Да, что было, то прошло. Теперь я не мог бы охотиться по зверю. А когда подумаешь, да вспомнишь подранок, то, кажется, начинаешь терять к себе уважение. Но ведь обжорство тоже - хорошая, но и ужасная страсть!

Как-то со знакомыми зашёл разговор о поэзии, о литературе и вообще об искусстве. Не обошлось, конечно, и без модного слова «абстрактное» в искусстве. Мне давно надоели бредни о недосягаемом, недостижимом для «недоросших» и поэтому захотелось, наконец, подойти к определению этого явления с позиции хоть сколько-нибудь обоснованной (хотя бы логично). Поэтому я и хочу высказать своё мнение.

Я, как и любой человек, сужу об искусстве со своей субъективной позиции, обосновывая её теми усвоенными мною познаниями, которые образовали во мне мой личный духовный облик, моё мировоззрение. И, конечно, сужу с того уровня понимания, до которого я смог дойти на основании моего жизненного опыта, наблюдений, изучений и, как и у всех, на основании тех интеллектуальных возможностей, которые отпустила нам природа. Я - не искусствовед. Самое моё сильное и вполне определившееся познание - это техническая деятельность человека и её совершенствование. С этих позиций меня трудно и едва ли возможно сдвинуть. Я думаю, что жив до сих пор и остался без царапины на теле и совести только благодаря точно установившимся убеждениям в этой области. К решению любого вопроса я стараюсь подойти (и это самое трудное) с объективной точки зрения, с точки зрения научного объяснения. Но в последнем, т.е. в научном обосновании, нужно быть предельно осторожным, ибо в понятии «наука» должно присутствовать понятие «истина». Оно должно быть определено точно, так как истина может быть только абсолютной.

Искусство - одно из видов творчества. А это означает, что оно - тоже историческая потребность, притом присущая и доступная только лишь человеку. Творчество возможно лишь при условии наличия дарования и абстрактного мышления. Естественно, чем выше эти качества, тем выше и достижения. Искусство - это творческое отражение действительности в художественной форме и образах, совершенное мастерство и умение. Основные виды искусства: живопись, ваяние, зодчество, поэзия, музыка и танцы.

Нормальным явлением нужно считать стремление творца любого вида искусства творитьдля народа. Это естественная потребность человека в желании разделить свою духовную жизнь с другими людьми. Чем доступнее, чем тоньше и глубже выражена цель в творении, тем ценнее его дар, тем полезнее его творчество для людей. Порой эта цель по доступности понимания требует высокой интеллектуальности, но неизбежно бывает разгадана. В этом случае требуется природный дар и настойчивый труд. Надо признать, что эта цель - искусство для народа - логична, нормальна и обязательна, как имеющая оправдание и смысл. Именно такое толкование должно быть у наших искусствоведов, в подавляющем большинстве - высокообразованных людей.

Абстрактное же искусство, вызывающее бесконечно различные толкования и споры, почти всегда недоступно пониманию нормального человека. Эти разногласия объясняются совершенно неясным и противоречивым определением смысла и содержания самого слова «абстракция».

«Толковый словарь русского языка» под редакцией профессора Д.Н.Ушакова даёт такое определение: « Абстракция: 1.Мысленное отделение каких-нибудь свойств и признаков предмета от самого предмета (научн.). Отвлечённое понятие (книжн.). 2.Неясное, туманное выражение мысли (разг. неодобрит.)». Посмотрим теперь, как объясняет это слово С.И.Ожегов в своём «Словаре русского языка»: « Абстракция: 1.Мысленное отвлечение, обособление от тех или иных сторон, свойств или связей предметов. 2.Отвлечённое понятие, теоретическое обобщение».

Всю жизнь я пользовался законами психической деятельности, открытыми И.М.Сеченовым, а позже подтверждёнными, расширенными и углублёнными И.П.Павловым. Это - фундамент моих формул, которые на 9/10 позволили мне остаться живым. Перехожу на этой основе к рассуждению об абстракции и её роли в искусстве.

Приведенные выше определения начинаются со слова «мысленное», означающего психический акт, т.е. вторую треть рефлекса. А что же кроется в первопричине (а она «всегда лежит вне нас», как говорил И.М.Сеченов) - неизвестно. Но существует она обязательно. Первая треть рефлекса - первопричина для начала мышления - ничто иное, как явление только реального мира. Вторая часть рефлекса (по И.М.Сеченову) - определённый психический акт, то есть мышление (мысленное представление). Очевидно, у нормального человека с нормальной психической деятельностью этот психический акт всегда нацелен на стремление к познанию, к какому ни на есть реальному выводу, к пониманию этого явления. У ненормального человека - ненормальная психика (патологическая), поэтому и приводит его к патологическому выводу. Таким образом, третья часть рефлекса - мышечное движение (внешнее выражение психической деятельности) - соответственно и выражается или в нормальной форме (понятной всем) или в ненормальной (непонятной для нормального человека).

Поговорим о разнице в толкованиях Д.Н.Ушакова и С.И.Ожегова. Ушаков говорит о «мысленном отделении каких-нибудь свойств и признаков предмета от самого предмета», а Ожегов - об «отвлечении, обособлении от тех или иных сторон, свойств или связей предметов». Расхождения в понятии самого определения слова «абстракция» явны. В первом случае, например, можно мысленно представить себе запах розы (это - её свойство, признак): войдя в комнату, мы улавливаем запах розы, не видя её, - это признак её присутствия в комнате. Во втором случае Ожегов говорит об отвлечённом понятии, теоретическом обобщении, заложенном в слове «абстракция». Разумеется, всё это только мысленное, но не осуществлённое мышечным движением, т.е. третьей частью рефлекса. Ибо в этом случае была бы не абстракция, а реальное явление. Можно ли представить себе мысленное отвлечение, обособление, например, звука фортепьяно от звучания многих инструментов оркестра, от связи этих звуков? Неправда ли, трудно? Но можно. Итак, мысленно себе можно представить всё, что угодно, в том числе - любое творение. Это - абстракция. Можно вести подсчёт в уме, это - абстрактное действие; а если всё это записать - это уже реальность. Можно слышать, наблюдать, видеть, думать и воображать всё что угодно - это абстракция; но записывать, повторять вслух - означает включать мышечную систему, это - реализм.